Науму Коржавину - 85!
Наум Коржавин - один из моих любимых поэтов. Из самых любимых, что-то его стихи затрагивают во мне, цепляют. Я уже цитировал некоторые стихи - к 8 марта, помнится - но сегодня повод большой: у поэта юбилей, 85 лет. Поэтому выложу здесь большую подборку.
Долгой жизни, Наум Моисеевич!
Сначала - несколько стихов о любви. Неожиданные, в самом деле:
Есть у тех, кому нету места,
Обаянье - тоска-змея.
Целоваться с чужой невестой,
Понимать, что она - твоя.
Понимать, что некуда деться.
Понимать, куда заведет.
И предвидеть плохой исход.
И безудержно падать в детство.
* * *
У меня любимую украли,
Втолковали хитро ей своё.
И вериги долга и морали
Радостно надели на неё.
А она такая ж, как и прежде,
И её теперь мне очень жаль.
Тяжело ей - нежной - в той одежде
И зачем ей - чистой - та мораль.
* * *
Мне без тебя так трудно жить,
А ты - ты дразнишь и тревожишь.
Ты мне не можешь заменить
Весь мир...
А кажется, что можешь.
Есть в мире у меня свое:
Дела, успехи и напасти.
Мне лишь тебя недостает
Для полного людского счастья.
Мне без тебя так трудно жить:
Все - неуютно, все - тревожит...
Ты мир не можешь заменить.
Но ведь и он тебя - не может.
* * *
Через год
Милая, где ты? - повис вопрос.
Стрелки стучат, паровоз вздыхает...
Милая, где ты? Двенадцать верст
Нас в этом месяце разделяет.
Так это близко, такая даль,
Что даже представить не в состоянье...
Я уж два раза тебя видал,
Но я не прошел это расстоянье,
Так, чтоб суметь тебя разглядеть
Вновь хоть немножечко... Стены... Стены...
Видно, измены меняют людей,
Видно, не красят лица измены...
* * *
Предельно краток язык земной,
Он будет всегда таким.
С другим - это значит: то, что со мной,
Но - с другим.
А я победил уже эту боль,
Ушел и махнул рукой:
С другой... Это значит: то, что с тобой,
Но - с другой.
* * *
Шла вновь назад в свою судьбу плохую.
Решительно. Свирепо. Чуть дыша...
Борясь с тоской и жалобно тоскуя,
Всем, что в ней было, мне принадлежа.
Шла с праздника судьбы в свой дом убогий.
Шла противозаконно в дом не мой.
Хотя моими были даже ноги,
Которые несли её домой.
* * *
Ты сама проявила похвальное рвенье,
Только ты просчиталась на самую малость.
Ты хотела мне жизнь ослепить на мгновенье,
А мгновение жизнью твоей оказалось.
Твой расчёт оказался придуманным вздором.
Ты ошиблась в себе, а прозренье - расплата.
Не смогла ты холодным блеснуть метеором,
Слишком женщиной - нежной и теплой -
была ты.
Ты не знала про это, но знаешь сегодня,
Заплативши за знанье жестокую цену.
Уходила ты так, словно впрямь ты свободна,
А вся жизнь у тебя оказалась изменой.
Я прощаюсь сегодня с несчастьем и счастьем,
Со свиданьями тайными в слякоть сплошную.
И с твоим увяданьем. И с горькою властью
Выпрямлять твое тело одним поцелуем...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Тяжело, потому что прошедшие годы
Уж другой не заполнишь, тебя не забудешь,
И что больше той странной, той ждущей чего-то
Глупой девочкой - ни для кого ты не будешь.
* * *
А вот об эмиграции, это во многом публицистика, но иногда "пробивает":
Иль впрямь я разлюбил свою страну?-
Смерть без нее и с ней мне жизни нету.
Сбежать? Нелепо. Не поможет это
Тому, кто разлюбил свою страну.
Зачем тогда бежать?
Свою вину
Замаливать?-
И так, и этак тошно.
Что ж, куст зачах бы, отвратясь от почвы,
И чахну я. Но лямку я тяну.
Куда мне разлюбить свою страну!
Тут дело хуже: я в нее не верю.
Волною мутной накрывает берег.
И почва - дно. А я прирос ко дну.
И это дно уходит в глубину.
Закрыто небо мутною водою.
Стараться выплыть? Но куда? Не стоит.
И я тону. В небытии тону.
* * *
(Это написано накануне отъезда. А то, что ниже - уже в США).
Никакой истерики.
Всё идет, как надо.
Вот живу в Америке,
Навестил Канаду.
Обсуждаю бодро я
Все свои идеи.
Кока-колу вёдрами
Пью - и не беднею...
...Это лучше, нежели
Каждый шаг - как веха...
Но - как будто не жил я
На земле полвека.
* * *
Эмигрантское (1977)
Не назад же!
- Пусть тут глупость непреклонна,
Пусть как рвотное
мне полые слова,
Трюм планеты,
зло открывший все кингстоны,-
Вот какой мне нынче
видится Москва.
Там вода уже -
над всем, что было высью,
Там судьба уже -
ревет, борта сверля...
...Что же злюсь я
на игрушечные мысли
Здесь -
на палубе того же корабля?
* * *
Могу в Париж и Вену,
Но брежу я Москвой,
Где бьетесь вы о стену,
О плиты головой,
Надеясь и сгорая,
Ища судьбы иной.
И кажется вам раем,
Все то, что за стеной.
Где все сместив оценки -
Такие времена, -
Я так же бьюсь о стенку,
Хоть стенка из г...на.
* * *
Из поэмы "Сплетения" (1980)
Не стоит всерьез удивляться
Что вновь тут за горло я взят.
Смешно за свободой являться
В чужую страну - в пятьдесят.
...
Не странно ль? Сбежав за границу,
Держась за последний причал,
Я рад, что мне вышло родиться
В стране, из которой сбежал.
Но все - и причастие к небу,
И к правде пристрастье мое
(За что и гоним был нелепо,
И изгнан) - во мне от нее.
...
Но, зная о будущем мало
И веря не слишком в зарю,
За то, что ты жизнью мне стала,
"Спасибо судьбе!" - говорю.
За бледные тропки в тумане,
Паденья, которых не счесть,
За ту остроту пониманья,
С которой не просто и здесь.
Где радостно пляшут у края,
Не веря глазам и тоске.
Где медленно я подыхаю
В прекрасном своем далеке.
* * *
Ну, и еще пара "гражданских" стихов напоследок:
Зависть
Можем строчки нанизывать
Посложнее, попроще,
Но никто нас не вызовет
На Сенатскую площадь.
И какие бы взгляды мы
Ни старались выплескивать,
Генерал Милорадович
Не узнает Каховского.
Пусть по мелочи биты мы
Чаще самого частого,
Но не будут выпытывать
Имена соучастников.
Мы не будем увенчаны...
И в кибитках, снегами,
Настоящие женщины
Не поедут за нами.
* * *
В наши трудные времена
Человеку нужна жена,
Нерушимый уютный дом,
Чтоб от грязи укрыться в нем.
Прочный труд и зеленый сад,
И детей доверчивый взгляд,
Вера робкая в их пути
И душа, чтоб в нее уйти.
В наши подлые времена
Человеку совесть нужна,
Мысли те, что в делах ни к чему,
Друг, чтоб их доверять ему.
Чтоб в неделю хоть час один
Быть свободным и молодым.
Солнце, воздух, вода, еда -
Все, что нужно всем и всегда.
И тогда уже может он
Дожидаться иных времен.
1956
Долгой жизни, Наум Моисеевич!
Сначала - несколько стихов о любви. Неожиданные, в самом деле:
Есть у тех, кому нету места,
Обаянье - тоска-змея.
Целоваться с чужой невестой,
Понимать, что она - твоя.
Понимать, что некуда деться.
Понимать, куда заведет.
И предвидеть плохой исход.
И безудержно падать в детство.
* * *
У меня любимую украли,
Втолковали хитро ей своё.
И вериги долга и морали
Радостно надели на неё.
А она такая ж, как и прежде,
И её теперь мне очень жаль.
Тяжело ей - нежной - в той одежде
И зачем ей - чистой - та мораль.
* * *
Мне без тебя так трудно жить,
А ты - ты дразнишь и тревожишь.
Ты мне не можешь заменить
Весь мир...
А кажется, что можешь.
Есть в мире у меня свое:
Дела, успехи и напасти.
Мне лишь тебя недостает
Для полного людского счастья.
Мне без тебя так трудно жить:
Все - неуютно, все - тревожит...
Ты мир не можешь заменить.
Но ведь и он тебя - не может.
* * *
Через год
Милая, где ты? - повис вопрос.
Стрелки стучат, паровоз вздыхает...
Милая, где ты? Двенадцать верст
Нас в этом месяце разделяет.
Так это близко, такая даль,
Что даже представить не в состоянье...
Я уж два раза тебя видал,
Но я не прошел это расстоянье,
Так, чтоб суметь тебя разглядеть
Вновь хоть немножечко... Стены... Стены...
Видно, измены меняют людей,
Видно, не красят лица измены...
* * *
Предельно краток язык земной,
Он будет всегда таким.
С другим - это значит: то, что со мной,
Но - с другим.
А я победил уже эту боль,
Ушел и махнул рукой:
С другой... Это значит: то, что с тобой,
Но - с другой.
* * *
Шла вновь назад в свою судьбу плохую.
Решительно. Свирепо. Чуть дыша...
Борясь с тоской и жалобно тоскуя,
Всем, что в ней было, мне принадлежа.
Шла с праздника судьбы в свой дом убогий.
Шла противозаконно в дом не мой.
Хотя моими были даже ноги,
Которые несли её домой.
* * *
Ты сама проявила похвальное рвенье,
Только ты просчиталась на самую малость.
Ты хотела мне жизнь ослепить на мгновенье,
А мгновение жизнью твоей оказалось.
Твой расчёт оказался придуманным вздором.
Ты ошиблась в себе, а прозренье - расплата.
Не смогла ты холодным блеснуть метеором,
Слишком женщиной - нежной и теплой -
была ты.
Ты не знала про это, но знаешь сегодня,
Заплативши за знанье жестокую цену.
Уходила ты так, словно впрямь ты свободна,
А вся жизнь у тебя оказалась изменой.
Я прощаюсь сегодня с несчастьем и счастьем,
Со свиданьями тайными в слякоть сплошную.
И с твоим увяданьем. И с горькою властью
Выпрямлять твое тело одним поцелуем...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Тяжело, потому что прошедшие годы
Уж другой не заполнишь, тебя не забудешь,
И что больше той странной, той ждущей чего-то
Глупой девочкой - ни для кого ты не будешь.
* * *
А вот об эмиграции, это во многом публицистика, но иногда "пробивает":
Иль впрямь я разлюбил свою страну?-
Смерть без нее и с ней мне жизни нету.
Сбежать? Нелепо. Не поможет это
Тому, кто разлюбил свою страну.
Зачем тогда бежать?
Свою вину
Замаливать?-
И так, и этак тошно.
Что ж, куст зачах бы, отвратясь от почвы,
И чахну я. Но лямку я тяну.
Куда мне разлюбить свою страну!
Тут дело хуже: я в нее не верю.
Волною мутной накрывает берег.
И почва - дно. А я прирос ко дну.
И это дно уходит в глубину.
Закрыто небо мутною водою.
Стараться выплыть? Но куда? Не стоит.
И я тону. В небытии тону.
* * *
(Это написано накануне отъезда. А то, что ниже - уже в США).
Никакой истерики.
Всё идет, как надо.
Вот живу в Америке,
Навестил Канаду.
Обсуждаю бодро я
Все свои идеи.
Кока-колу вёдрами
Пью - и не беднею...
...Это лучше, нежели
Каждый шаг - как веха...
Но - как будто не жил я
На земле полвека.
* * *
Эмигрантское (1977)
Не назад же!
- Пусть тут глупость непреклонна,
Пусть как рвотное
мне полые слова,
Трюм планеты,
зло открывший все кингстоны,-
Вот какой мне нынче
видится Москва.
Там вода уже -
над всем, что было высью,
Там судьба уже -
ревет, борта сверля...
...Что же злюсь я
на игрушечные мысли
Здесь -
на палубе того же корабля?
* * *
Могу в Париж и Вену,
Но брежу я Москвой,
Где бьетесь вы о стену,
О плиты головой,
Надеясь и сгорая,
Ища судьбы иной.
И кажется вам раем,
Все то, что за стеной.
Где все сместив оценки -
Такие времена, -
Я так же бьюсь о стенку,
Хоть стенка из г...на.
* * *
Из поэмы "Сплетения" (1980)
Не стоит всерьез удивляться
Что вновь тут за горло я взят.
Смешно за свободой являться
В чужую страну - в пятьдесят.
...
Не странно ль? Сбежав за границу,
Держась за последний причал,
Я рад, что мне вышло родиться
В стране, из которой сбежал.
Но все - и причастие к небу,
И к правде пристрастье мое
(За что и гоним был нелепо,
И изгнан) - во мне от нее.
...
Но, зная о будущем мало
И веря не слишком в зарю,
За то, что ты жизнью мне стала,
"Спасибо судьбе!" - говорю.
За бледные тропки в тумане,
Паденья, которых не счесть,
За ту остроту пониманья,
С которой не просто и здесь.
Где радостно пляшут у края,
Не веря глазам и тоске.
Где медленно я подыхаю
В прекрасном своем далеке.
* * *
Ну, и еще пара "гражданских" стихов напоследок:
Зависть
Можем строчки нанизывать
Посложнее, попроще,
Но никто нас не вызовет
На Сенатскую площадь.
И какие бы взгляды мы
Ни старались выплескивать,
Генерал Милорадович
Не узнает Каховского.
Пусть по мелочи биты мы
Чаще самого частого,
Но не будут выпытывать
Имена соучастников.
Мы не будем увенчаны...
И в кибитках, снегами,
Настоящие женщины
Не поедут за нами.
* * *
В наши трудные времена
Человеку нужна жена,
Нерушимый уютный дом,
Чтоб от грязи укрыться в нем.
Прочный труд и зеленый сад,
И детей доверчивый взгляд,
Вера робкая в их пути
И душа, чтоб в нее уйти.
В наши подлые времена
Человеку совесть нужна,
Мысли те, что в делах ни к чему,
Друг, чтоб их доверять ему.
Чтоб в неделю хоть час один
Быть свободным и молодым.
Солнце, воздух, вода, еда -
Все, что нужно всем и всегда.
И тогда уже может он
Дожидаться иных времен.
1956