Гинекология.
В институте гинекология мне не
понравилась сразу. С первого же занятия.
На второе занятие чтобы избежать
упражнений по способам исследования теток
я демонстрировал свежепоцарапанную руку и
убеждал что у меня скорее всего инфекция.
Открутился.
На третье и последующие занятия
откровенно "забил".
Размышлизмы о дальнейшем были примерно
такого плана:"Ну пропустил..пойду, вечерком
преподу теорию сдам и отвертелся."Преподы
были
1 молоденький кандидат гинекологических
(тьфу!) наук, и красавица с пшеничной косой,
по слухам любовница завкафа, на которую я
откровенно положил глаз и с которой не
проч бы позаниматься гинекологией в
индивидуальном порядке.
Почему то ( от любви до ненависти видимо
один шаг) оба эти препода меня
возненавидели.
В общем отдали на расправу покойному проф.
Слепых.
Приговор был суров. 14 практических занятий
и 14 лекций отработать
а) половину в женской консультации на
профосмотрах.
б) вторую половину в родильном отделении.
всего на все 2 недели.
За посещаемость отработок
ответственность возложили на
климактерическую даму, редкую стерву-
главврача клиники.
Для молодого перца начался ад.
Остальное можно пропустить.
Кое-ка я выдержал эти две недели.
Правда надолго отбило это все у меня
желание смотреть на женщин.
Основной инстинкт не состоялся.
Но после того мучения не кончились.
Впереди был экзамен.
Каждая кафедра в моем институте имела свое
лицо. Травматология имели лицо бомжа,
травматологи матерились и пили спирт
стаканами. Это не мешало им выталкивать
толпы народа с того света.
У кафедры факультетской хирургии был лик
святого.
Светлый, чистый. И глаголили хирурги как
батюшка в церкви.
У терапии лицо было интеллигентное.
Интеллигент проф Масевич вытаскивал из
кармана щегольского пиджака пачку
мальборо ( в те времена крайняя степень
пижонства, его коллега проф Фижзон-Рысс с
озверением из своих карманов вытаскивал
беломор. И вещали с кафедры о раке легких.
Вид был диссидентский у обоих.
Кафедра гинекологии была театром.
Женщины- врачи как дамы великого света.
Благоухали удивительными духами, на
работу появлялись после парикмахерской,
халаты били у всех щегольскими. Вежливость
как при дворе короля. Утонченость и
изысканность.были правда и "пидорасы" но
они не бросались в глаза.
Описываю это я для вашего понимание
следующего момента.
Экзаменационная расправа происходила в
роддоме им Снегирева.
Я, прошедший муки ада на отработках
пропущенных занятий попал к профессору.
Билет был легкий.
Атмосфера экзаменационного зала -
огромный зал, плафон с росписью. старинная
мебель. Только звуков клавесина не
хватало. Изысканная вежливость :" Я вам
ставлю двойку, голубчик, и будьте любезны.
выучите все.......( еще сто слов любезностей)"
В зале тихо. Говорят полушепотом. Как в
церкви.
Я бойко ответил на билет и испытующе
глянул на профессора. Профессор сидел в
шапочке намоченной водой, ибо от бодуна у
него голова болела.
Он тягостно вздохнул и сказал "Ну не
ставить же вам 2! Вы же снова заставите вас
лицезреть! Вон там муляж, проведите по
родовым путям" назвал положение и
предлежание.
На столе лежал муляж женского таза,
сделанный из гипса и раскрашенный.
Сместо передней стенки живота была
фанерная дверца. Из муляжа торчали
гвоздики, ибо стар он был как Моисей.
Я сложил тряпичную куклу и засунул в
дверцу, после чего стал проводить по
родовым путям. Кукла зацепилась за
гвоздик. Я стал ее дергать..сначала в мою
сторону поехал муляж, потом и стол с
муляжом. Я старался тащить в надежде что
отцепиться, но зараза не отцеплялась.
Профессор стал таращить на меня
похмельные глаза. Я понял что со стороны я
напоминаю Чарли Чаплина. Но тем не менее с
отсутствующей мордой лица я продолжал
дергать куклу.
-"Что там у вас???!!!" Грозно спросил
профессор.
-Гвоздик, стараясь сказать как можно тише
сказал я
Далее на весь театр громовой рык
профессора гинекологии "Какой к черту в
пизде гвоздик!!!!!!!!!!!"
Зал онемел.
Проф схватил мою зачетку и швырнул на пол
так. что она пролетела под дверь.
ВОООН!!!!
заорал проф.
я с видом лунатика стал уходить...
КУУДА!!!!
заорал проф, неси назад зачетку!!!! тройку
поставлю. а то ты снова придешь меня