Голод в тылу

Apr 16, 2012 19:05


Из работы М. А. Вылцана «Крестьянство России в годы большой войны 1941-1945. Пиррова победа» (М., 1995):

Документы НКВД воссоздают тяжелую, мрачную картину жизни населения целого ряда районов и областей во все годы войны. Голод был в степных районах Западной Сибири в 1941 г., в некоторых районах Вологодской и Читинской областей в 1942- 1943 гг., в Казахской и Узбекской ССР, Татарской и Мордовской АССР, в ряде районов Алтайского края, Горьковской. Свердлов­ской областях в 1944 г., в Узбекской ССР, Кабардинской и Бурят-Монгольской АССР в 1945 г. Более других страдали семьи красно­армейцев, оставшиеся без кормильцев.

Зам. наркома внутренних дел Союза ССР Кобулов сооб­щал:



«ЦК ВКП(б) - тов. Андрееву

СНК СССР - тов. Микояну

В некоторых областях Вологодской области семьи красно­армейцев колхозников испытывают недостаток в продуктах пи­тания.

Централизованные фонды муки на 1 квартал т. г. (1943 г. - авт.) были сокращены, в результате чего значительное коли­чество связанных с сельским хозяйством семейств красноармей­цев, в том числе 40 тысяч детей, сняты со снабжения хлебом.

Вследствие низкой урожайности, многие из снятых со снаб­жения хлебом красноармейских семейств в 1942 году хлеба на трудодни в колхозах не получали и в настоящее время не имеют.

У НКВД по Вологодской области сообщает, что в ряде райо­нов имеют место многочисленные факты употребления в пищу суррогатов (мякины, клеверных верхушек, соломы, мха) и тру­пов павших животных.

К колхозе «Земледелец», Вытегорского района, жена крас­ноармейца Копылова В. В. питается исключительно суррогатами. Дочь Копыловой в результате истощения умерла.

В колхозе «Красная Звезда», Верховажского района, Шучева П.В., два сына которой находятся в Красной Армии, приме­шивала в хлеб в молотую солому.

В Бабушкинском районе снято со снабжения хлебом 1575 членов семей красноармейцев. Большинство из них хлеба не имеют и питаются суррогатами (мхом, соломой).

В колхозе «Заря» того же района, Немилуев А.И., два сына которого находятся в Красной Армии, употребляет в пищу тру­пы павших животных.

В колхозе «Чекист», Сямженского района, жена фронтовика Солова А.Н.. имевшая двух детей, в январе т. г. употребляла в пищу мясо павшей лошади.

В деревне Дьяковской, того же района, жена красноармейца Крюкова В. питалась мясом павшей козы.

В колхозе им. Сталина, Петриневского района, жена крас­ноармейца Федорова М. имеющая 5 детей употребляла в пищу мясо (зачеркнуто - «кишки» - авт.) павшей лошади. В результа­те вся семья получила тяжелое отравление.

В колхозе «Новая жизнь», Вожегодского района, жены красноармейцев Околошина А., Федотова К. и Левина М. при­готовляли пищу из павших лошадей, облитых по указанию ветнадзора формалином.

В Междуреченском районе эвакуированная Бисерова Н. В., муж и сын которой находятся в Красной Армии, систематически употребляет в пищу трупы павших животных.

В колхозе «Земледелец» Вытегорского района, жены крас­ноармейцев Лязгина В.П., Иванова А. К. и Лобашева П. Е. упо­требляют в пищу мясо собак.

В колхозе «Герой труда», Сямженского района, жена крас­ноармейца Козлова Е. 24 февраля т. г. (1943 г. - авт.) пригото­вила пищу из мяса убитого охотником волка.

В колхозе «Литвинове», Петриневского района, 3 марта т. г. покушалась на самоубийство жена красноармейца Бараева М., имеющая 4 детей. Семья Бараевой хлеба совершенно не имеет.

В таком же положении находятся многие семьи в Устюженском, Аидожском, Мяксинском. Пришекснинском н Хабаровском районах.

Со стороны наиболее отсталой части колхозников - членов семейств красноармейцев имеют место факты высказываний от­рицательных настроении.

Применяемые местными органами меры неэффективны, вви­ду недостаточности в области фондов хлеба.

Об изложенном информирован Обком ВКП(б)»

Народный Комиссар Внутренних Дел Союза ССР Л. Берия сообщал в начале 1943 г. «в ГОКО - тов. Сталину»:

«По сообщению УНКВД по Читинской области, в колхозах ряда районов области имеют место серьезные продовольственные затруднения.

За последние два года урожайность зерновых культур по колхозам области резко снизилась, составив фактически в 1941 году 4,5 цнт с га против 5,9 цнт в 1940 году. Урожай 1942 года не превысит 3,7 цнт.

За 1942 год произошло резкое сокращение поголовья: по лошадям на 36 950 голов, крупному рогатому скоту на 29 660 голов и свиньям на 9 550 голов.

В отдельных колхозах Нерч-Заводского. Сретенского, Балейского и других районов весной 1942 года колхозники упот­ребляли в пищу мясо павших животных и различные суррогаты. В ряде районов колхозники не выходят на работу, из-за от­сутствия хлеба.

В настоящее время не имеют продуктов питания 56 семейств в с. Калдыга, Газ-Заводского района.

Вовсе не имеют хлеба, картофеля и какого-либо другого продовольствия 112 колхозных семейств в Шахтаминском районе.

В колхозах Нерч-Заводского и Быркинского районов к ян­варю 1943 г. не имели хлеба 360 человек, из них 215 человек членов семей красноармейцев.

В селах Дрмасово, Башурово и Болдуй 2-ой, Усть-Борщевка и Малка, Нерч-Заводского района, не имеют хлеба 25 семей, в составе которых имеются от 3 до 9 детей. Из-за отсутствия хле­ба и других продуктов в ряде колхозов имеют место факты за­болеваний и безбелкового опухания детей колхозников, в част­ности. в семьях мобилизованных в Красную Армию.

В семье красноармейца Деренцова (с. Некрасове, Шахтаминского района) опухли от недоедания четверо детей в возрасте 5-12 лет.

Факты опухания выявлены у детей Кочевой Е. в селе Некра­сове, и у детей Добрыниной А.Т.. проживающей в С. Богданове.

В декабре 1942 г. умерла от истощения колхозница Шаршина Н.Ф. в с. Кочея, Нерч-Заводского района.

В с. Нижняя Хила, Шилкинского района, 7 ноября 1942 го­да колхозник Суханов П. С. 1914 года рождения, зарубил свою мать, жену, шестерых детей и выстрелом из ружья покончил с собой. В оставленной записке Суханов указал, что на преступле­ние его вынудил голод.

19 декабря 1942 года в с. Заренском, Ильдикане, Газ-Заводского района, 17-летний Веслопалов Иннокентий, при участии 15-летнего брата, убит 12-летнего Корнилова К.Т., пригласив его к себе в землянку. Труп был ими разрублен н использовался в пищу.

На почве продовольственных затруднений отмечается рост отрицательных настроений среди неустойчивой части колхозни­ков.

В пограничных колхозах Нерч-Заводского и Быркинского районов выявлен ряд колхозников, проявляющих эмиграцион­ные настроения. Проверкой установлено, что большая часть из них испытывает недостаток в продуктах питания.

[…]

Самым тяжелым, голодным годом оказался 1944 год, когда голодали не только жители многих сельских районов, но и жи­тели некоторых городов.

Нарком Внутренних Дел Союза CCP Л. Берия 21 апреля 1944 г. сообщал:

ГОКО - товарищу Сталину И.В.

ГОКО - товарищу Молотову В.М.

ЦКВКП(б) - товарищу Маленкову Г.М.

СНКСССР - товарищу Микояну А.В.

Управление НКВД Свердловской области сообщает следую­щие данные о продовольственном положении в области, получен­ные от местных органов:

С начала 1944 г. продовольственные затруднения в области несколько увеличились в связи с тем, что запланированное полу­чение продовольственных товаров по централизованным фондам было удовлетворено не полностью.

В первом квартале с. г. область получила по централизован­ным фондам мяса и его заменителей 67% к плановой потребно­сти, животного масла - 51,3%, рыботоваров - 37,8%. кондитер­ских изделий -13,7%. сахара -13,5%.

В связи с этим по основным промышленным районам отова­ривание продовольственных карточек по мясо-рыбной продукции колебалось от 45 до 70%, по жирам от 36 до ??%, по крупо-макаронным изделиям от 50 до 80%.

Значительно ухудшилось положение с завозом продуктов на городские рынки и с ценами на них. На рынках гор. Свердлов­ска подвоз картофеля в четвертом квартале 1943 г. составлял 60 тыс. центнеров, в первом квартале 1944 г. - только 7 тыс. цент­неров, подвоз животного масла - соответственно 85 и 42 центне­ров, молока 6400 и 3500 литров. Цены на картофель поднялись с 50 до 75 рублей, на мясо с 200 до 350 руб.. на масло животное с 900 до 1000 рублей за кг.

Примерно такое же положение с завозом на рынки сельско­хозяйственных продуктов н сценами на них в Нижнем Тагиле, Ирбите, Каменск-Уральске и других основных городах области.

По неполным данным, полученным из 20 аппаратов НКВД, из числа обращавшихся в городские и районные лечебные уч­реждения на 1-е апреля 1944 г. зарегистрировано было 22400 больных дистрофией. Это в абсолютном большинстве городское население, и главным образом, рабочие предприятий. По заводу N 268 НКАТС в г. Каменец-Уральске на 1-е апреля 1944 г. было зарегистрировано 562 человека больных дистрофией: по Сверд­ловскому металлургическому заводу - 612 человек; по Серовскому заводу N 76 НКБ - 415 человек; по Красноуральскому медьзаводу - 283 человека; по Красногвардейской шахте этого района - 524 человека; по Н. Салдискому металлургическому заводу - 220 человек; по заводу N 68 НКВ Невьянского района - 486 человек; по Н.-Тагильскому металлургическому заводу - 750 чело­век; по заводу N 63 НКБ - 700 человек.

Только за март 1944 г. умерло от дистрофии: в Свердловске - 451 человек, в Н. Тагиле - 428 человек, в Серове - 112 человек.

По данным органов Народного образования, по 33 районам области в первом квартале 1944 г. бросило учиться в сельских школах 15 750 детей, в городских шкотах - 5 250 детей.

С января 1944 г. было зарегистрировано 184 убийства, про­тив 84 случаев в четвертом квартале 1943 года и 150 грабежей против 77 случаев в последнем квартале предыдущего года.

95% убийств было совершено с целью завладения продо­вольственными карточками, незначительным количеством про­дуктов и вещей. 84% убийц составляли матоквалифицированные рабочие, а также служащие, колхозники и единоличники, ранее не судимые и не имевшие связи с преступной средой.

Наиболее тяжелое положение сложилось в 1944 г., наряду со Свердловской областью, в Чувашской и Татарской АССР, и особенно в Казахской ССР, а в начале 1945 г. - в Узбекской ССР. Кабардинской и Бурят-Монгольской АССР.

Нарком внутренних дел Казахской ССР Богданов 8 апреля 1944 г. докладывал Л. Берии: «Поступающие из Управлений НКВД сообщения свидетельствуют о том, что продовольственные затруднения, вызванные неурожаем 1943 года, охватывают но­вые районы и группы населения республики».

В течение первого квартала 1944 года районными аппарата­ми НКВД Казахской ССР или при участии их работников было обследовано свыше 100 населенных пунктов в 50-ти районах рес­публики, в отношении которых имелись данные о тяжелом про­довольственном положении населения.

В процессе проверки было выявлено свыше тысячи семейств военнослужащих и колхозников, численностью до 4-х тысяч че­ловек, нуждающихся в неотложной помощи, истощенных и опухших на почве голода.

По материалам проверки наиболее острые продовольствен­ные затруднения и значительное чисто опуханий от голода име­ли место в Алма-Атинской области, где зарегистрировано 40 смертельных случаев от истощения. Семипалатинской области - 47 смертельных случаев, Акмолинской - 21, в Северо-Казахстанской - 10 смертельных случаев.

Подавляющее большинство смертельных случаев относится за счет спецпереселенцев - немцев, проживающих в Чарском районе Семипалатинской области, Красноармейском районе Северо-Казахстанской области и Джамбулском районе Алма-Атинской области. В тяжелом положении спецпереселенцы ока­зались в связи с мобилизацией членов семей и физически здоро­вых членов семей в трудовую армию, а в ряде случаев и потому, что колхозы не выдавали им хлеба на заработанные трудодни.

В селе Линевка, Красноармейского района Северо-Казахстанской области за январь-февраль умерло 10 спецпереселенцев, а 30 человек были настолько истощены, что не в состоянии были передвигаться.

Много смертельных случаев и опухания от голода спецпере­селенцев было в Джамбулском районе Алма-Атинской области. В колхозах этого района было свыше 20 многодетных семей спец­переселенцев, нуждающихся в неотложной помощи. Большин­ство из них выработали по 500 и более трудодней, на которые им хлеба колхозы не дали.

В Абаевском районе Семипалатинской области среди спец­переселенцев - немцев было отмечено много случаев употребле­ния в пищу собак, кошек, мяса павших животных.

В Ново-Мульбинском районе этой же области смертность от голода среди немцев росла следующим образом: в январе 1944 г. - 2 случая, а в феврале - 15, а за 10 дней марта - 7 случаев.

При проверке особое внимание уделялось положению семей фронтовиков, среди которых многие впали в крайнюю нужду, за время войны износили одежду и обувь, из-за чего в зимнее время не имели возможности выходить на работу, а дети посещать шкалу.

Не получая длительное время продуктов питания и не имея собственного хозяйства, значительное число семей фронтовиков крайне бедствовали: взрослые и дети истощены, опухли от голо­да и нередко, особенно дети, лежат в постелях, не имея сил пе­редвигаться. Некоторые семьи военнослужащих и эвакуирован­ных употребляли в пищу собак, кошек, трупы домашних живот­ных и пищевые отбросы.

Колхозница Ковалева (Каменский район. Западно-Казахстанской области), муж которой погиб на фронте, имея четырех детей жила исключительно в тяжелых условиях, собирая падаль и отбросы.

Семья колхозницы Фидосовой (колхоз им. Ворошилова, Ан­дреевского района Алма-Атинской области), у которой два сына погибли на фронте, а муж после трех ранений продолжал нахо­диться на фронте, не получала никакой помощи, употребляла в пишу собак и кошек.

В колхозе «Жана-Тан» Западно-Казахстанской области мать военнослужащего Чубова опухла на почве голода. Колхоз ей не выдавал хлеб на заработанные трудодни и лишь по настоянию РО НКВД она получила хлеб, после чего состояние ее улучши­лось.

В колхозе «Новый мир» Алма-Атинской области было выяв­лено 8 остронуждающихся семей фронтовиков, среди них много опухших. В Андреевском районе той же области 60 семей воен­нослужащих, главным образом эвакуированные, нуждались в неотложной помощи. В колхозах Семейского района Семипала­тинской области было выявлено 34 случая опухания от голода среди семей фронтовиков. В колхозах Абаевского района той же области - 40 случаев. В колхозах Наканчинского района - 16 случаев опуханий.

При обследовании семьи фронтовика Уткина (Илийский район Алма-Атинской области) быта обнаружена голова собаки в разложившемся виде, которую Уткина готовила в пищу.

В 23-х колхозах Зыряновского района Восточно-Казахстанской области большинство из обследованных 110 семей фронтовиков продолжительное время не получали продуктов питания; в ряде колхозов среди детей было поголовное опухание, часть находилась в безнадежном состоянии.

В колхозе им. Чкалова Павлодарской области в семьях фронтовиков Мысник, Ященко и Омарбекова все дети опухли и лежали в постелях, а в семье Ященко от голода умерла девочка 6 лет.

В поселке Таучук Гурьевской области умерла мать фронто­вика Аристанова, оставив двух детей. Районные организации не только не оказали помощи этой семье, но даже отказались похо­ронить умершую, поэтому РО НКВД взяло на себя похороны. В этом же поселке в семьях фронтовиков умерло от голода за январь-март 1944 г. 3 человека.

Ряд колхозов не имели никакого продовольствия и ничего не выдавали колхозникам на заработанные трудодни. В колхозе им. Кирова. Дзержинского района Алма-Атинской области 22 семьи колхозников, ничего не получая на трудодни были пого­ловно истощены. Среди них много было больных и опухших.

В колхозе «Горный орел» того же района испытывали край­нюю нужду 25 семей, многие съели имевшийся у них скот, неко­торые употребляли в пищу собак и трупы животных.

В колхозе «5 декабря», Зеленовского района Западно-Казахстанской области колхозники вырыли из скотомогильника труп лошади и разделили между собой.

В Чапаевском районе Западно-Казахстанской области семья учительницы средней шкалы Сотниковой употребляла в пишу собак и кожу животных.

При осмотре 44 учащихся Копальской средней школы (Алма-Атинская область) было выявлено 30 истощенных детей, некоторые прекратили посещение школы.

В Куйбышевском райамбулатории Павлодарской области было зарегистрировано 69 случаев отечности на почве голода. 22 человека с резкой формой истощения быта положены в больни­цу.

В Кугалинскую больницу (Алма-Атинская область) система­тически постулата больные с отеками. Участились случаи смерт­ности от истощения.

На почве продовольственных затруднений имели место от­рицательные проявления со стороны семей фронтовиков, колхоз­ников и населения районных центров, как-то: групповое предъ­явление о выдаче продовольствия, сопровождавшееся в отдель­ных случаях угрозами; уход из колхозов и массовое переселение колхозников в промышленные пункты; невыход на работу кол­хозников, рабочих совхозов, МТС и местных промысловых ар­телей, жалобы семей военнослужащих в письмах на фронт.

В колхозе «Свой труд» Тайпакского района Западно-Казахстанской области несколько женщин, во главе с женой фронто­вика Шерстенкиной пришли на рыбпункт с требованием рыбы и заявили: «Если не дадите рыбы, мы покончим самоубийством, дальше терпеть голод не можем».

Такие же факты имели место в селах Андреевка и Никола­евка Алма-Атинской области, где группы женщин в несколько десятков человек являлись в сельпо и Заготзерно с требованиями выдачи хлеба.

В правление колхоза «Октябрь» Приишимского района Северо-Казахстанской области явилась жена фронтовика Утугенова с детьми и заявила: «Возьмите детей на воспитание, они голода­ют, я не в состоянии их прокормить».

При обследовании семьи Урицкого (с. Чкалово, Северо-Казахстанской области), находящейся в крайне тяжелых условиях, Урицкая заявила, что ей приходит мысль о самоубийстве, но жаль детей.

Жена фронтовика Кошелева (Приуральский район Запад­но-Казахстанской области) в заявлении писала: «Если не окаже­те помощи, приведу детей в сельсовет, а сама покончу самоубий­ством».

Жена фронтовика Филимонова писала мужу: «Чем так жить лучше умереть. В колхозе хлеба нет. Паек не дают. Придется нам здесь погибнуть. Люди ложатся голодными и встают голод­ными».

В отдельных случаях тяжелое положение и отсутствие ка­кой-либо помощи приводило к самоубийству или попытке покон­чить с собой.

В колхозе «15 лет РККА» Приуральского района. Западно-Казахстанской области, покончив самоубийством колхозница Гастель, оставила записку: «Совершаю самоубийство потому, что деться некуда, нет поддержки ниоткуда».

В колхозе «Новый путь» Зыряновского района, Восточно- Казахстанской области пыталась покончить самоубийством жена фронтовика колхозница Пичурина, у которой четверо детей опухли от голода и лежали в постели. Самоубийство Пичуриной было предотвращено председателем сельсовета Зубковой. Выяс­нилось, что Пичурина неоднократно обращалась за помощью к председателю колхоза Зеленкову, который в грубой форме отка­зывал ей в помощи. (Этой семье была оказана помощь, а Зеленков привлечен к уголовной ответственности).

Колхозница Мамулова (с. Ханохой Алма-Атинской области) на почве острой нужды и голода пыталась повеситься, но была спасена колхозниками.

В Тепловском районе Западно-Казахстанской области жена военнослужащего-орденоносца Дьяконова пыталась отравиться, но была спасена и помещена на излечение в больницу.

В связи с тяжелым положением в Сузакском районе Южно- Казахстанской области колхозники уходили из колхозов. За ко­роткий срок из района переселилось в промышленные пункты соседнего Туркестанского района 100 семей колхозников, в том числе 150 человек трудоспособных.

Из колхоза «Кзыл-Кулдуз» Федоровского района Кустанайской области выбыло 20 семей колхозников.

В процессе проверки районные отделения НКВД принимали через партийно-советские органы и правления колхозов немед­ленные меры к оказанию помощи остронуждающимся.

О всех вскрытых фактах бездушного отношения к бедству­ющим семьям материалы передавались органам Прокуратуры для привлечения виновных к ответственности.

Начальники УНКВД областей информировали секретарей Обкомов КП(б)К и председателей Облсоветов Депутатов Трудя­щихся о продовольственных затруднениях в районах области. Систематическая информация по этому вопросу представлялась нами секретарю ЦК КП(б)К т. Скворцову и Совнаркому-Казах­ской ССР.

16 марта 1944 г. ЦК КП(б) Казахстана принят развернутое решение о мерах по оказанию помощи нуждающимся семьям во­еннослужащих и колхозников продовольственными и промыш­ленными товарами.

ЦК КП(б)К предложил в частности осуществить такие меры: немедленно взять на учет всех остронуждающихся в продоволь­ственной помощи.

Не позднее 1-го апреля 1944 г. открыть специальные столо­вые в колхозах, где имелись семьи, нуждающиеся в неотложной помощи питанием.

Во всех колхозах создать бригады по отстрелу дичи и улову рыбы. Провести в областях с 1 апреля по 1 мая месячник по оказанию помощи семьям военнослужащих.

С апреля организовать в городах раздаточные кухни с еже­дневной выдачей не менее 230 тысяч первых блюд для наиболее нуждающихся семей военнослужащих.

Семьям военнослужащих, проживающих в совхозах, произ­вести обмен запушенных коров на дойных из числа отбракован­ных на мясосдачу. (Какие же это дойные? - авт.)

Наряду с этим ЦК КП(б)К обязал соответствующие органи­зации: снабдить колхозные и рыболовные бригады боеприпасами и рыболовными снастями.

Выделить для общественного питания семей военнослужа­щих большое количество продуктов питания, как-то: скот, мяс­ные субпродукты, овощные пюре, сухофрукты, свежую рыбу, консервы и т.д.

Передать в распоряжение Облисполкомов 10% муки от гар­нцевого сбора для выдачи нуждающимся семьям военнослужа­щих.

Кроме того, решением ЦК КП(б)К было предусмотрено в течение марта-апреля 1944 г. выделить для семей военнослужа­щих и нуждающихся большое количество хлопчатки, швейных изделий, трикотажа, обуви, отбракованной кожи на обувь, остат­ков тканей н других промтоваров.

Для оказания помощи местным советским и партийным организациям в реализации указанного постановления, ЦК КП(б)К направит во все области 50 руководящих республиканских работников.

Контроль за выполнением постановления ЦК КП(б)К быт возложен на второго секретаря ЦК КП(б)К Шаяхиметова и за­местителя председателя Совнаркома Казахской ССР Заголовьева, которых ЦК обязал раз в неделю докладывать бюро ЦК КП(б)К о ходе выполнения этого решения.

Начальникам УНКВД областей были даны указания при­нять «решительные меры» к пресечению фактов разбазаривания в районах фондов помощи военнослужащим и обеспечить доведе­ние этих фондов по прямому назначению.

В докладе признавалось, что «принятые меры оказания по­мощи нуждающемуся населению в известной мере улучшат по­ложение не сразу, а лишь по мере осуществления таких меро­приятий как организация охотничьих и рыболовных бригад в колхозах, создание сети колхозных столовых и мобилизация внутрирайонных продовольственных ресурсов». Иными словами, спасение голодающих должно быть делом рук самих голодаю­щих! Заключительная фраза доклада: «Однако, положение в некоторых районах республики таково, что требуется неотложная помощь продовольствием со стороны государства».

Из приведенного документа явствует, что. если бы респуб­ликанские, областные и районные власти Казахской ССР во время обратили внимание на бедственное положение колхозни­ков, семей фронтовиков и оказали им помощь (фонды для этого имелись), то голода можно было не допустить.

Через год такая же картина повторилась, но уже в других республиках.

Л. Берия 17 апреля 1945 г. докладывал Сталину. Молотову, Маленкову:

«По сообщению НКВД Узбекской ССР. Кабардинской и Бурят-Монгольской АССР, в связи с неурожайностью в 1944 году, а также неудовлетворительным завозом хлебопродуктов, население ряда районов испытывает острую нужду в продуктах питания и имеются случаи смертности от истощения».

В Узбекской ССР за первый квартал с. г. зафиксировано 119 случаев смертности от истощения.

В хлопковом совхозе «Кум-Курган» Сурхан-Дарьинской об­ласти среди рабочих и служащих совхозов, а также членов их семей резко выроста заболеваемость и смертность. В феврале с. г. в совхозе умерло от голода и истощения 26 человек, в том числе детей до десятилетнего возраста 12 и 7 человек из членов семей фронтовиков.

Специальным обследованием в совхозе выявлено 520 чело­век остро нуждающихся в продовольственной помощи.

Решение бюро Джар-Курганского РК КП(б)Уз, директор сов­хоза Кузьмин снят с работы. Населению совхоза оказана продо­вольственная помощь.

В тяжелом положении оказались колхозники ряда районов Кашка-Дарьинской области. В колхозе им. Юсупова Башчарбакского сельсовета, Кокабулакского района, было выявлено 190 истощенных колхозников. В колхозе «Алака». Куйбышевского сельсовета с декабря 1944 года по март 1945 года от истощения умерло 13 колхозников50.

Аналогичное положение отмечалось по отдельным колхозам Гузарского, Дехкан-Абадского, Чиракчинского и Камашинского районов, Кашка-Дарьинской области. Из-за отсутствия продуктов питания некоторая часть населения этих районов питается корнями трав.

Остронуждающимся колхозникам колхозов Кашка-Дарьинской области было отпущено 400 тонн хлебопродуктов.

Кроме того, оказывалась помощь экономически сильными колхозами. В колхозе «Савай» Джалял-Кулукского района, Ан­дижанской области рабочие и служащие совхоза из-за отсутствия зерна в районе систематически не получали установленной нор­мы хлеба. Произведенной проверкой по седьмому отделению сов­хоза 9 марта 1945 г. было выявлено 10 семей, находившихся в состоянии истощения. Рабочий этого отделения Селиванов Г.И., часто жаловавшийся на отсутствие у него продуктов питания, 8 марта 1945 г. покончил жизнь самоубийством.

В Ширабадском районе, Сурхан-Дарьинской области в кол­хозе «Правда» из-за отсутствия продуктов колхозники, и особен­но семьи фронтовиков, оказались в крайне тяжелом положении. У Рахмановой Миннхал, матери двух фронтовиков, умер от ис­тощения ребенок 5-ти лет, а второй опух от голода.

В районном центре Шурчинского района в феврале 1945 го­да было подобрано шесть трупов людей, умерших от истощения. В Бансунском районе, по Карлюкскому сельсовету, за время с 13 по 15 января 1945 года умерло от истощения 27 колхозни­ков.

Аналогичное положение было в ряде колхозов Самарканд­ской области.

26 февраля 1945 г. в г. Андижане на улицах было подобрано пять трупов людей. По заключению судебно-медицинской экс­пертизы во всех случаях смерть последовала от истощения. По городу Андижану выявлено 384 человека в крайне истощенном состоянии. Всем была оказана помощь.

В республике увеличилось количество уголовных преступле­ний. 9 марта 1945 г. в г. Чуете Наманганской области, в своей квартире был убит Муратов М. Расследованием было установлено, что убийство совершил его родной сын, тракторист Чустовской МТС, Марожанов Абиджан. На допросе Марожанов показал, что в силу своей материальной необеспеченности неоднократно предлагал отцу оставить квартиру, и так как отец отказался уй­ти, он его убил.

19 февраля 1945 г. в кишлаке Арал-Джидакопинского сельсовета, Уйганского района Наманганской области в снегу был найден труп Ташбаевой Хадоят Биби, 1876 года рождения. Рас­следованием было установлено, что убийство совершила соседка по квартире Мингалиева А. Н. 1915 года рождения, член колхоза им. Орджоникидзе.

На следствии Мингалиева показала, что убийство соверши­ла с целью завладения имуществом Ташбаевой в связи с тяже­лым материальным положением.

13 февраля 1945 г. члены колхоза им. Молотова Етты-Кашкинского сельсовета, Чинабадского района Андижанской обла­сти, Закиров А., Таджибаев И. и другие, в количестве 5-ти чело­век, ворвались в квартиру колхозницы Иралневой Ширанбиби, нанесли ей ножевое ранение и забрали 100 кг пшеницы, 30 кг шалы, 10 кг муки и одного барана.

18 января 1945 г. в Каганском районе, Бухарской области десятник каменного карьера Артаев Т. А., моторист Скаков В. Н. и рабочий Сулейманов Нубан совершили дорожное ограбление колхозников колхоза им. Фрунзе Сарыкского сельсовета Ходжаниязова и Хадырова. У колхозников изъяли 60 кг джугары, 50 кг проса и 10 кг сушеного урюка.

Далее Л. Берия переходит к краткому описанию голода, охва­тившего ряд районов Бурят-Монгольской и Кабардинской АССР.

В течение февраля-марта 1945 года в Кяхтинском и Кударинском аймаках, Бурят-Монгольской АССР от алиментарной дистрофии умерло более 35 человек. Произведенным Наркомздравом БМАССР обследованием было выявлено пораженных алиментарной дистрофией: в Кударинском аймаке - 2000 чело­век, Кяхтинском аймаке - 1100 человек, Селенгинском аймаке - 50 человек, Прибайкальском аймаке - 50 человек.

Выявлены факты употребления некоторыми колхозниками на почве голода мяса павших животных и собак.

В указанных аймаках резко увеличилась уголовная пре­ступность, главным образом, скотокрадство и квартирные кра­жи. В январе-марте 1945 г. в Кяхтинском аймаке было соверше­но 103 уголовных преступления, из них: 12 случаев скотокрад­ства, 62 квартирные кражи.

В Кударинском аймаке в первом квартале 1945 года было совершено 40 уголовных преступлений, из них краж скота 11 и 20 квартирных краж. Кроме того, имели место три случая груп­пового перехода колхозниками государственной границы с целью приобретения продуктов.

Обком ВКП(б) и Совнарком БМАССР, как отмечалось в докладе, населению указанных аймаков оказывалась продоволь­ственная и медицинская помощь.

НКВД БМАССР «приняты меры усиления агентурно-оперативной работы по выявлению и предупреждению преступлений».

В селениях Хамидия, Терекское и Урожайное Урожайнейского района Кабардинской АССР колхозники на трудодни по­чти ничего не получали, «вследствие этого переживают острую нужду и в продуктах питания»: по сел. Хамидия - 104 семьи или 407 человек, по сел. Терекскому - 20 семей или 65 человек, по селу Урожайному - 109 семей или 350 человек.

Из общего количества остронуждающихся семей - семей фронтовиков и погибших на фронтах Отечественной войны было 143.

Из-за неимения хлеба некоторые семьи опухли от недоеда­ния, а по селениям Урожайное и Хамидия имели место шесть случаев смертности от голода.

Местные партийные и советские органы, с согласия Совнар­кома КАССР раздали нуждающимся семьям 10 тонн кукурузы, однако, «это количество», говорилось в докладе, «недостаточно для удовлетворения хотя бы минимальных потребностей всех нуждающихся».

К сожалению, полностью глава из работы Выцлана не вместилась в пост. Скачать (вместе с другими работами) можно тут.

Вторая Мировая война, СССР

Previous post Next post
Up