(no subject)
Странное дело - как только я увидела фото Геннадия Архиреева на обложке журнала Казань, то сразу сказала, что знаю этого человека.
Мы не были знакомы, но он жил рядом со школой, в которой я училась. В школе работал охранником художник Федя, тут же он и ютился с женой и сынишкой. Сестра художника училась в нашем классе и видимо поэтому нам разрешалось по вечерам приходить в школу, где нет учителей. Мы бродили по темным коридорам и наталкивались иногда на Фединых друзей. С одним из них я болтала, сидя на широких школьных ступеньках, а он объявил себя художником и решил немедленно написать мой портрет. Что-то набросал, забраковал и выбросил.
Все. Больше никаких встреч с незнакомыми художниками в моей жизни не было.
Только работы Архиреева меня волнуют и радуют одновременно.
Мы не были знакомы, но он жил рядом со школой, в которой я училась. В школе работал охранником художник Федя, тут же он и ютился с женой и сынишкой. Сестра художника училась в нашем классе и видимо поэтому нам разрешалось по вечерам приходить в школу, где нет учителей. Мы бродили по темным коридорам и наталкивались иногда на Фединых друзей. С одним из них я болтала, сидя на широких школьных ступеньках, а он объявил себя художником и решил немедленно написать мой портрет. Что-то набросал, забраковал и выбросил.
Все. Больше никаких встреч с незнакомыми художниками в моей жизни не было.
Только работы Архиреева меня волнуют и радуют одновременно.