была сегодня
в музее блокады Ленинграда, который в Соляном переулке.
Думала дневник Тани Савичевой у них находится, но смотрительница сказала, что это на Английской набережной надо искать. Завтра, если ноги будут после Пушкинского музея ходить, попробую дойти. Несмотря на то, что я в свое время много читала по истории Ленинграда, особенно про блокаду, было тяжко. Эти фотографии, письма, листовки и газеты меня доконали. Мозг как и кровь моя, кипел. Кровь от возмущения и сопереживания, мозг от обилия впечатлений. Никогда еще блокада не была так близко, буднично, как будто говоря: это могло бы произойти и с тобой.
Как будто я оказалась внутри того периода в Ленинграде.
Работающие школы и детские дневники обоих видов потрясли меня до основания.
Стенды с тем, что ели Ленинградцы отправили в глубокий шок.
22 блюда из прессованной детали, столярный клей, поедание кошек и крыс, расстрелы за каннибализм и мародерство, штрафы за непогашенную на время затемнения коптилку. Вот оно, протяни руку, дотронься, приобщись, перенесись в прошлое, ощути как это было.
Работающие в блокаду театры, играющие весной 42-го футболисты! Жизнь продолжалась даже в таких условиях. Мир для них не замер, война объединила.
Может нам не хватает новой войны для самоосознания себя как нации. Например с китайцами? Чтобы спасая мир для наших детей стать лучше самим?
Материальные трудности, которые сплотят разобщенную Русь, общая беда, с которой надо бороться сообща иначе погибнем все?
Думала дневник Тани Савичевой у них находится, но смотрительница сказала, что это на Английской набережной надо искать. Завтра, если ноги будут после Пушкинского музея ходить, попробую дойти. Несмотря на то, что я в свое время много читала по истории Ленинграда, особенно про блокаду, было тяжко. Эти фотографии, письма, листовки и газеты меня доконали. Мозг как и кровь моя, кипел. Кровь от возмущения и сопереживания, мозг от обилия впечатлений. Никогда еще блокада не была так близко, буднично, как будто говоря: это могло бы произойти и с тобой.
Как будто я оказалась внутри того периода в Ленинграде.
Работающие школы и детские дневники обоих видов потрясли меня до основания.
Стенды с тем, что ели Ленинградцы отправили в глубокий шок.
22 блюда из прессованной детали, столярный клей, поедание кошек и крыс, расстрелы за каннибализм и мародерство, штрафы за непогашенную на время затемнения коптилку. Вот оно, протяни руку, дотронься, приобщись, перенесись в прошлое, ощути как это было.
Работающие в блокаду театры, играющие весной 42-го футболисты! Жизнь продолжалась даже в таких условиях. Мир для них не замер, война объединила.
Может нам не хватает новой войны для самоосознания себя как нации. Например с китайцами? Чтобы спасая мир для наших детей стать лучше самим?
Материальные трудности, которые сплотят разобщенную Русь, общая беда, с которой надо бороться сообща иначе погибнем все?