Мне рассказали анедкот про амнезию...Но я уже не помню о чём он.

[allah17]

Cеребрянка. Меня уже все знают или вспомнили.
Я увидел уже кажется всех, кто сюда приходит.
Если прийти пораньше, то за столиком можно увидеть сухощавого мужика, который никогда не снимает с головы кепку и красномордого богатыря. Это люди из парка. Сухощавого зовут Валентин, а богатыря Чемпион Минска назвал- пан Сосновский. Они постоянно рубятся на рубль и даже если жеребьёвка определит их соперниками во время турнира-проигравший всё равно отдаёт рубль.

Валентин довольно мерзкий тип. Он не жмёт руку) . Я его неоднократно видел в парке, он даже умудрялся иногда в блиц одолеть Пашу. Но память моя раскопала дополнительные сведения только когда я сыграл с ним партию и выиграл.
Он немного расстроился и может быть по выражению его отвратительной рожи, я вдруг вспомнил что однажды приехал на велосипеде в парк задоооолго до краха империи ЖЭСа и даже не предполагая, что я когда-нибудь начну сидеть за шахматами. Я немного поиграл с кем-то, а потом смотрел как этот самый Валентин, на десять лет младше теперешнего, проигрывал какому-то мужику. И вот в очередной раз проиграв, он решил, что все его беды от меня и тогда хорошенько на меня накричал, прогнав от их столика. А я очень разозлился, но понимал, что обыграть его у меня совершенно не хватит сил, чтобы сказать: а ну садись за доску, сейчас ответишь за свои слова). А поэтому ругаться с ним было бы неправильно.
Я даже пост писал тогда в ЖЖ, классно было бы его найти, но много времени потрачу.
И вот возмездие его настигло. Забавно что я вспомнил его только после этой партии, а не видя в парке.

Я испытал лёгкое удовлетворение от победы добра над силами тьмы и далее он будет указываться под позывным Мерзкий. Что ему очень подходит.
И хотя персонаж довольно неприятный, он меня как-то не вывел из себя как бывало. Не справилась с этим и Баранова. Старая знакомая, прятавшая от меня ферзей, когда я приезжал сюда играть года четыре назад.
Я её тоже победил, хотя она одна из немногих, которая на каком-то уровне знала длинную теорию моего дебюта. Конечно же спокойно доиграть не получилось. Получив совершенно проигранную позицию, она вдруг принялась её обсуждать сама с собой, и я такой смотрю на неё и мысленно спрашиваю,-Всё?
Она с таким возмущением замахала руками, словно сейчас мне мат поставит и вопит-играем конечно же!
-Тогда почему Вы разговариваете во время партии?-спросил я, удивительным образом поставив её на место и её хватило только на то, чтобы повторить вслух мой вопрос.
Мымра рыжая) Но я снова почему-то не разозлился, хотя раньше она меня всегда выбешивала своим неадекватным поведением.

И вот я такой сижу размышляю, что в конце года похвалюсь тем что вышел из себя по сути один раз, когда у соседки весной случилось обострение и она захотела перекрашивать подъезд только что после ремонта и требовала от меня финансов и помощи. Пришлось её тоже возвращать на землю. ( Подъезд так никто и не перекрасил, видимо без меня эта идея не работает, а она сейчас вежливо со мной здоровается, но я пока её воспитывал весь сгорел изнутри).
Но вдруг понимаю, что мою чашу терпения почти переполнил Олег Валерьевич, который полюбил в вайбере написывать мне на всякие эротические темы целые простыни текста. Я не прочь пообсуждать все это, но во-первых не с Олегом, потому что он какой-то в этом плане отвратительный, а во-вторых с Олегом надо обсуждать по десять, по двадцать и по тридцать раз одно и тоже.
Я сразу хотел написать здесь всё, но почему-то пожалел его и скажу только, что появилось желание его заблокировать, такой он липкий и приставучий).

И укажу лишь, что если Олег оседлает любимого конька на тему, что везде должно пахнуть женской мочой и надо пить её постоянно, то его выдержать сможет только Вадим Сергеевич.
Я всё же начал объяснять, что не надо доёбывать по сто раз человека своей уринотерапией и вот я точно понял, когда я начинаю сердиться. Когда мне приходится объяснять что-то не ребёнку, а взрослому. То есть взрослые в моём мировосприятии должны быть адекватными, а когда случается другое, я почему-то злюсь). А на детей нет.
Но меня на Олега хватило, и он затих, а скорее возможно нашёл другого благодарного слушателя, например Егора, но вообще создаётся стойкое впечатление что Олег иногда хочет хорошенько об меня подрочить, обсуждая всё это).

Но вернёмся в Серебрянку. Заходит Праведник и говорит,-Звонил Олегу, и он хочет отдать тебе свои посещения, чтобы ты поучаствовал в турнире.
Второй раз в жизни я понял, что надо быть добрым и терпеливым ко всем. К сожалению.
Первый раз я это понял на заводе, когда мне хотелось послать нахуй почти каждого пидораса, с кем я работал, но всегда так оказывалось, что завтра или послезавтра мне надо будет попросить у него каких-нибудь гвоздей или важную бумагу и ты не можешь себе позволить никому даже немножко нагрубить.
И сейчас тоже. Мне хотелось стукнуть Олега за то, что он такой непонимающий, но я этого не сделал и вот Вселенная заготовила небольшой подарок. Хотя я на благородство Олега не рассчитываю, это всё тот же ёбанный эгоист и пока считаю свои собственные посещения.
Сегодня четвёртое. Уже четыре недели я не пропускаю ни одной пятницы.

Мы немного подружились с паном Сосновским.
Я проиграл Чемпиону Минска и пан Сосновский спросил почему я не побил конём пешку.
-Побоялся,-ответил я.
-Вот побил бы-было бы выиграно, а так он захватил линию и начал из тебя сосать!
Появились кандидаты в мастера, которых я не могу обыграть. Это уже нехорошо, но каждой своей партии они меня тренируют в плане шахматных дебютов, и я потом сижу дома и изучаю. По-другому никак. Это Старый Гусар, Первый Номер и Бельский. Первый Номер уехал на какие-то соревнования, и я немного приподнялся в списке. Даже однажды занял второе место.

-Я вот что думаю Сашенька,-говорит Чемпион Минска Праведнику,-в олимпийских играх есть дисциплины под открытым небом и в закрытом манеже. Так вот Васильевич играет лучше под открытым.
Он имеет ввиду Старого Гусара.
-Ты только посмотри на его бороду, это же Карл Маркс!-пан Сосновский показывает на Праведника.

Я второй раз играю с Коммунистом и не могу победить, а он считается самым слабым кмсом среди этого общества. Вторая ничья. Причём позиция не ничейная, а кругом всё разбито и одна из сторон спасается трёхкратным повторением ходов. Фигуры летают как ракеты, он только жмёт на красную кнопку, а я успеваю замечать, что вот пожертвовался конь, потом ладья, дальше отыгрывается моя ладья, нападение на мат. Как он так тактику видит.
-Хорошая партия получилась!-всегда говорит он и крепко жмёт мою руку своими двумя.

Но кстати не все здесь кмсы. У Мерзкого, пана Сосновского, Матершинника и Барановой первые разряды. Первые два просто парковые бойцы и не любят долгие партии, остальным не хватает навыков.
-Ну давайте быстрее, ставьте или пиво или водку на стол, как у вас всё долго,-подгоняет Сосновский, пока рассчитывают результаты.
Я выигрываю Матершинника. Он зевнул фигуру и долго-долго пытался сопротивляться.
-Хочешь небо отъебать- научи свой хуй летать…-тихо-тихо говорит он, грустно глядя на позицию

Я проигрываю глупую партию Боевику и узнаю его также, как и Мерзкого. Зимой на мемориале Бронштейна ко мне подошёл мужик и завёл разговор про шахматы. Он меня знал, а я его нет. Может в парке видел. Но вот теперь я его узнал-это был он. Крепыш с короткой стрижкой.

У меня что-то случилось с головой и я не могу воспроизвести ни одной сыгранной партии. Раньше кажется мог. Вообще с ужасом следишь за этими симптомами старости, наступающей в шахматах. Моя спина покрывается холодным потом от осознания этого и я долго ковыряюсь, наконец востанавливаю последнюю партию почти полностью. Утешаю себя тем, что тут шумно. Хотя утешение такое себе.

-Ты почему фигуры не проверил!?-кричит Старый Гусар
-Заиграно!-орёт Мерзкий
Видимо на доске были перепутаны местами ферзь и король.
-Будем переигрывать!
-А коня это не ебёт!-отвечает Мерзкий
-Ой как развратились! Как же вы развратились!-громко восклицает Баранова
Мерзкий её терпеть не может и постоянно ругается-почему бабы находятся в нашем мужском клубе. Хотя он так относится ко всем женщинам и иногда гундосит на эту тему, видимо какая-то мадам оставила в его душе незаживающую рану.

Праведнику все мешают играть своими разговорами. Он злится, размахивает руками и в нём сражается дикая ярость и доброе ко всем отношение.
-Ну замолчите Вы! Заткнись скотина!-орёт он на Матершинника, который рассказывает Главному про своё больное колено.
-Тебя надо в психушку сдать! -отвечает Матершинник
-Петрович, извини!-после партии говорит Праведник, подходя к тому, кого только что обругал.
-Отъебись от меня!-Матершинник отходит от Праведника на несколько шагов

-Я не понимаю зачем играть в шахматы, если так нервничаешь,-говорит пан Сосновский.
Кстати, вокруг этого человека складывается ореол такой личности, что вот Праведник ни за что бы не обозвал его скотиной. Знаете, есть такие люди? То есть они есть, они видимы в пространстве, но их никто не смеет тронуть, словно бы по законам древних предков, когда древние кроманьонцы чувствовали кто им может дать пизды, а кто нет. В современном обществе по сути же ничего не изменилось. Просто все стали красивее одеваться.
А я наоборот-в пространстве не виден, веду себя спокойно и предельно корректно, партии обсуждаю в пол голоса, никому не мешаю, но вот если, к примеру, мы закусимся с Сосновским, я сразу кину в него камень. Бояться не буду.
Но никаких конфликтов не происходит и слава богу.

-Ну как же ты так слона потерял?-сокрушается Чемпион Минска, глядя как Матершинник проигрывает ещё и Главному.
-Да и хуй с ним!-ругается проигравший
-Хуй с ним!-громко повторяет Баранова видимо возмущённая таким потоком нехороших слов,-вот именно что-хуй с ним!

Дядя Гена играет с Чемпионом Минска. Тот сдаётся в безнадёжной позиции и дядя Гена спрашивает,-А что ж ты сдался, конь же не матует!
Этого человека очень злит, если кто-то продолжает играть с ним проигранную партию.
Я его тоже знаю, он кстати единственный, кто из всех серебрянцев доходит и до других турниров, более официальных. Он передвигается очень медленно, видно, как здоровье его уже не является союзником, а выступает в роли врага. Но дядя Гена всегда приходит, приближаясь медленно, но уверенно, как блять конец света.

Последнюю партию я играю с Праведником и уже на таком близком расстоянии видно, как его все бесят. Он аж воет от того, что все не обращают на него внимания и не ведут себя тихо.
-А ко мне дочка на выходных приезжает из Болгарии,-словно бы специально повышает голос Сосновский,-она любит погулять по кабакам, по ресторанам. А меня долго уговаривать и не надо! Я уже тут!
Праведник проигрывает две пешки и у него остаётся на часах секунд пять, но огромной ошибкой было бы играть с ним на время. Я уже не в первый раз наблюдаю, как Праведник начинает играть на последних секундах как гроссмейстер и ни в коем случае не надо пытаться срубить ему флажок.
Нас уже обступили все, а Коммунист в своей обычной манере, взял стул и подсел так близко, что кажется, что мы играем втроём.
Я уже привык к вниманию. А когда-то, сто лет назад, к примеру в парке, меня аж колбасило от волнения, когда кто-то смотрел мою партию. Сколько всё-таки психологических проблем у человека могут выявить шахматы и как они его дисциплинируют).
Праведник проигрывает, делает движение словно хочет врезать Коммунисту по лбу, но потом быстро остывает и жмёт мне руку.

Я получаю свои копейки за участие, Праведник традиционно фотографирует таблицу.
Эти сумасшедшие до шахмат люди разбираются по парам и играют пятиминутки. Главный, даже если и хочет домой-бессилен с этим что-то сделать. Не все конечно играют, но Праведник всегда и это избавляет меня от его рассказов о каком-то турнире, который я слышал уже сотый раз. Уже так-то почти десять вечера.

Я долго смотрю таблицу прошлого турнира, пытаясь понять кто будет участвовать, а кто уже нет. Конечно же вижу фамилию Фарида, игравшего в прошлом году. Он пока ещё висит на стенке, но на следующем листочке, который заменит этот его уже не будет. Жизнь продолжается, и она сейчас в моём мировосприятии похожа на дядю Гену, который приходит несмотря ни на что.
«Интересно, попаду я на этот турнир всё-таки или нет. Эхх, Фарид, Фарид и почему тебе вдруг понадобилось умирать», -думаю я, глядя на капли дождя стекающие по стеклу трамвая.

Праведник-с бородой