Никогда и ничего ( тронула эта статья за самое-самое)
Дайте мне широкую волосатую грудь готовного мужика, чтобы прислониться и выразить жалобу.
Чёрт знает, сколько лет я сама решаю свои проблемы и проблемы своих близких. Материальные проблемы в этом ряду не самые важные.
Я совершенно не представляю, как это: иметь рядом кого-то, к кому можно обратиться за серьёзной помощью.
Я обращаюсь за помощью, если она не слишком обременительна - и к самым близким. Посоветовать, разразиться сбивчивым эпистолярным монологом, написать в дневник, не прося, но в тайной надежде поглаженной головы и доброго слова. Это ведь не слишком обременительно.
Мне кажется, это даже приятно.
Ещё мне кажется, очень приятно, если есть человек. С мужем я рассталась, не в силах терпеть иллюзию. По мне лучше быть одной, чем рядом с иллюзией. Об этом и говорю девушкам, которые спрашивают, как быть.
Можно любить и изнемогать в отсутствие предмета своей страсти. И так жить и жить, притерпеться рядом с тем, на кого не рассчитываешь вопль о помощи. Который никогда не прозвучит.
Но должна быть надежда, что прозвучи он - и живущий рядом разобьется в лепешку. Знание, что, случись, могут помочь, очень важно. Я знаю, что говорю. Много лет прожила, не прося. Не потому что горда - потому что знала бесполезность и искривлённые брезгливо губы. Конечно, попроси я я, он бы помог. Но я должна была именно просить. Это условие помощи для некоторых иллюзий.
Просить невозможно.
Невозможно просить у тех, про кого знаешь: я - обременение. И помощь, будь она, всего лишь дань статусу и имиджу. Своего бывшего мужа я попросила о помощи дважды. Когда умер отец, и мы, две потерянных женщины, я и мама, не знали, как продать нашу милую белую Волгу. Я не думала, что отдаём ее в чужие руки, значения это не имело рядом с таким горем. Он помог. Он даже продал её за неплохие деньги, которые нас очень спасли. Но потом сказал обиженно, уязвленно: вы меня не поблагодарили.
Я виновата. Не поблагодарила своего мужа по алгоритму родительской семьи - там это было неважно. Там не соблюдали ритуалы по умолчанию близости - особенно, близости в горе.
Второй раз я попросила его об одежде для сына, выросшего враз, взметнувшегося, распиравшего конфекцион. Денег и работы не было, сумма в 600 долларов казалась неподъёмной. Я предоставила выверенный список ботинок и штанов. Отец стал шокирован, вычитал мораль. Если ты думаешь - сказал он - что я печатаю купюры…
Я положила трубку.
Он дал мне 600 долларов, но унижение этого разговора развернуло меня к мысли, что - никогда и ни за что.
Я никогда не стану просить. Ни деньги, ни любовь, ни помощь - ничего.
Я не просила и раньше. Знаю, что просила: молча, скользя тенью, в ожидании. Ожидание - тоже просьба. Я ничего не жду с некоторых пор.
Когда утвердился не просить, многое легче. Не рассчитывать и не пластаться, придавленная иллюзией. Не корчиться в унижении отказа - или вырванной с боем помощи. Состояние обременительности собой может быть невыносимо тяжёлым - или невыносимо прекрасным.
Когда ты уверен в друге, в его реакции, в его потребности, в его любви. Просить можно очень немногих людей. Только тех, кого и просить не надо. Это люди твоей группы крови, твоего нежного застенчивого тока. Я не рассчитываю на помощь. Я обременяю помощью, как подарком. Я уверена в ценности своих сбивчивых мыслей:
помоги мне. Я - слабее тебя. Я - нуждаюсь в тебе. Я знаю, что ты счастлив мне помочь.
И твоя грудь - это то, что мне необходимо.
И тебе.
http://sempre-idem.livejournal.com/447039.html
Чёрт знает, сколько лет я сама решаю свои проблемы и проблемы своих близких. Материальные проблемы в этом ряду не самые важные.
Я совершенно не представляю, как это: иметь рядом кого-то, к кому можно обратиться за серьёзной помощью.
Я обращаюсь за помощью, если она не слишком обременительна - и к самым близким. Посоветовать, разразиться сбивчивым эпистолярным монологом, написать в дневник, не прося, но в тайной надежде поглаженной головы и доброго слова. Это ведь не слишком обременительно.
Мне кажется, это даже приятно.
Ещё мне кажется, очень приятно, если есть человек. С мужем я рассталась, не в силах терпеть иллюзию. По мне лучше быть одной, чем рядом с иллюзией. Об этом и говорю девушкам, которые спрашивают, как быть.
Можно любить и изнемогать в отсутствие предмета своей страсти. И так жить и жить, притерпеться рядом с тем, на кого не рассчитываешь вопль о помощи. Который никогда не прозвучит.
Но должна быть надежда, что прозвучи он - и живущий рядом разобьется в лепешку. Знание, что, случись, могут помочь, очень важно. Я знаю, что говорю. Много лет прожила, не прося. Не потому что горда - потому что знала бесполезность и искривлённые брезгливо губы. Конечно, попроси я я, он бы помог. Но я должна была именно просить. Это условие помощи для некоторых иллюзий.
Просить невозможно.
Невозможно просить у тех, про кого знаешь: я - обременение. И помощь, будь она, всего лишь дань статусу и имиджу. Своего бывшего мужа я попросила о помощи дважды. Когда умер отец, и мы, две потерянных женщины, я и мама, не знали, как продать нашу милую белую Волгу. Я не думала, что отдаём ее в чужие руки, значения это не имело рядом с таким горем. Он помог. Он даже продал её за неплохие деньги, которые нас очень спасли. Но потом сказал обиженно, уязвленно: вы меня не поблагодарили.
Я виновата. Не поблагодарила своего мужа по алгоритму родительской семьи - там это было неважно. Там не соблюдали ритуалы по умолчанию близости - особенно, близости в горе.
Второй раз я попросила его об одежде для сына, выросшего враз, взметнувшегося, распиравшего конфекцион. Денег и работы не было, сумма в 600 долларов казалась неподъёмной. Я предоставила выверенный список ботинок и штанов. Отец стал шокирован, вычитал мораль. Если ты думаешь - сказал он - что я печатаю купюры…
Я положила трубку.
Он дал мне 600 долларов, но унижение этого разговора развернуло меня к мысли, что - никогда и ни за что.
Я никогда не стану просить. Ни деньги, ни любовь, ни помощь - ничего.
Я не просила и раньше. Знаю, что просила: молча, скользя тенью, в ожидании. Ожидание - тоже просьба. Я ничего не жду с некоторых пор.
Когда утвердился не просить, многое легче. Не рассчитывать и не пластаться, придавленная иллюзией. Не корчиться в унижении отказа - или вырванной с боем помощи. Состояние обременительности собой может быть невыносимо тяжёлым - или невыносимо прекрасным.
Когда ты уверен в друге, в его реакции, в его потребности, в его любви. Просить можно очень немногих людей. Только тех, кого и просить не надо. Это люди твоей группы крови, твоего нежного застенчивого тока. Я не рассчитываю на помощь. Я обременяю помощью, как подарком. Я уверена в ценности своих сбивчивых мыслей:
помоги мне. Я - слабее тебя. Я - нуждаюсь в тебе. Я знаю, что ты счастлив мне помочь.
И твоя грудь - это то, что мне необходимо.
И тебе.
http://sempre-idem.livejournal.com/447039.html