Аlmost official review
Под катом почти официальная рецензия)) на вот эту отличную книжку:
Рецензия на монографию В.Ю.Рылова «За и против. Власть и общество в Воронежской области в начале Второй мировой войны (1939-1941)».
В 2018 году издательством Воронежского государственного университета была выпущена монография Владимира Юрьевича Рылова «За и против. Власть и общество в Воронежской области в начале Второй мировой войны (1939-1941)». Исследование выполнено в форме публикации впервые вводимых в научный оборот документов из фондов Государственного Архива Общественно-Политической Истории Воронежской Области (ГАОПИВО), то есть бывшего областного партийного архива, сопровождаемой обширными авторскими комментариями.
Публикация обращает на себя внимание по нескольким обстоятельствам.
Во-первых, сегодня в пору доминирования стиля «Военно-исторического общества», исследование в котором честно и без прикрас показана жизнь в Советском Союзе в период непосредственно предшествующий 1941 году, заслуживает и внимания и уважения. Автором данной рецензии не раз отмечалось в различных статьях, что большинство историй, биографий этого времени начинаются так, как будто предвоенного периода вовсе не существовало. Воинские соединения, части, партийные и советские органы управления, командиры, начальники, простые советские граждане во многих исторических исследованиях сегодняшнего дня становятся акторами исторического процесса только после 22 июня 1941 года. Монографии в которых подробно изучалась бы предвоенная история СССР крайне редки.
Во-вторых, подборка документов из конкретного административного образования (Воронежской области) позволяет в динамике и с разных сторон оценить мероприятия на которые делался упор на местах. Таким образом, представляется возможность оценить как направленность требований центральных органов власти к региональному руководству, так и шаги на местах, предпринимаемые местной властью для удовлетворения требований центра.
Автором использовано деление документов по их тематике и по периодизации. Первым блоком стали 23 документа, объединенные под заголовком «Завтра была война».
Все документы интереснейшие и характерные, авторские комментарии помогают читателю полнее раскрыть их смысл. Представляется интересным в следующих публикациях автору остановиться дополнительно на таком обстоятельстве, как формирование в июле 1938 года нового военно-административного образования - Орловского военного округа. Дискуссионным видится вопрос: почему центром округа был избран Орел, а не Воронеж. Ведь именно в Воронеже всегда дислоцировались самые крупные военные соединения Российской императорской армии и, кроме того, город был самым крупным на территории ОрВО.
Относительно документов о мобилизации 1939 года (документы №2-5) можно сказать, что публикация документов такого уровня редкость для сегодняшнего дня. Автора можно поздравить с такими находками, позавидовать ему и порадоваться за историческую науку. Думается, многим исследователям данные источники сослужат хорошую службу и помогут в их занятиях. Неплохо было бы сопроводить публикацию данных документов объяснением смысла мобилизации 1939 года. Дело в том, что еще в августе 1939 года были запланированы к реализации серьезные оргмероприятия: развертывание дивизий-тройчаток. То есть, из одной дивизии развертывались три новых на базе старых дивизионных полков. Одной из таких дивизий была 19-я Воронежская стрелковая дивизия. На базе ее 55-го, 56-го и 57-го стрелковых полков были развернуты три новых дивизии - 19-я новая (Воронеж), 120-я (Бобров) и 149-я Острогожск. А уже после реализации данной меры, в сентябре 1939-го года, последовали мероприятия в рамках БУС (Больших учебных сборов) непосредственно связанные с начавшейся второй мировой войной. Кроме того, управление 10-го стрелкового корпуса, дислоцировавшегося в Воронеже убыло на Запад, а вместо него в городе было сформировано управление 30-го стрелкового корпуса в состав которого и вошли вновь сформированные дивизии.
Таким образом, реализация двух сложнейших организационных мероприятий (реорганизации дивизий-тройчаток и скрытой мобилизации) наложились друг на друга. В этой связи особенный интерес представляют документы, оценивающие качество проведения мобилизации. В частности докладная записка ОСО НВКД в Воронежский обком о состоянии 19-й Воронежской дивизии. В частности в записке отмечены трудности с размещением личного состава, прибывшего по мобилизации, с его обеспечением транспортом, обмундированием и питанием. Можно предположить, что с такими же трудностями (а скорее всего и в еще большем объеме) сталкивались дивизии, которые по мобилизации были выдвинуты на Запад и участвовали в польском «освободительном походе» Красной Армии.
Интерес представляет и анонимный документ, автор которого указал на 53 недостатка, зафиксированные им в процессе проведения мобилизации. Хоть работники НКВД и назвали автора записки «психически больным», но он верно определил, что проводилась частичная мобилизация и смог перечислить огромный корпус недостатков при ее проведении.
Также интересный блок источников касается работы военных отделов, которые были созданы в партийных комитетах разного уровня именно в предвоенный период. Данный факт сам по себе характеризует уровень милитаризации советского общества в предвоенный период. Характерным документом является жалоба военного отдела Воронежского обкома на действия командования 30-го стрелкового корпуса, выразившиеся в запрете своим командирам участвовать в военной учебе партактива Воронежского обкома.
Завершает данный блок публикация нескольких документов, касающихся обстоятельств проведения мобилизации мая 1941 года.
Следующий крупный блок (33 документа) касается повседневной жизни советских людей в предвоенный и начальный военный период и носит название «Эх, хорошо в стране советской жить…».
Если бы нужно было подобрать одно слово для характеристики жизни населения в Советском Союзе в 1940 году, то одним из вариантов могло бы стать слово «напряжение». По мнению одного из современных публицистов, «сила морального влияния коммунистов», базировавшаяся во многом на животном страхе, заставляла жить людей в постоянном напряжении. Недаром, сегодня многие, формулируя содержание сталинской модели развития государства и общества останавливаются на таком варианте как «модель, построенная на мобилизационном форсаже и чрезвычайщине».
Драконовские, антисоциальные указы 1940 года об опозданиях на работу, хищениях социалистической собственности и т.д. вкупе с тяжелейшим материальным положением широких слоев населения рисуют неприглядную картину существования людей в СССР в предвоенные годы.
Неудовлетворительное снабжение хлебом, трудности с подвозкой дров, письма трудящихся о «нищенском социально-экономическом положении рабочих», случаи «хулиганства и грабежей» на ночных улицах Воронежа - вот с таким багажом советская власть подходила к 22 июня 1941 года.
Блок, касающийся положения дел в здравоохранении и образовании включает в себя 15 документов. Они помогают раскрыть ситуацию с высоким уровнем детской смертности, имевшим место в предвоенный период в Воронежской области, сложной эпидемиологической обстановкой. В части высшего образования имели место студенческие волнения связанные с принятием и реализацией Постановления СНК об установлении платности за обучение и изменение порядка назначения стипендий. Даже в парализованном страхом Советском Союзе студенчество осталось верно своим традициям и проявило свое недовольство принятием закона, ухудшавшего его положение.
Блок, касающийся непосредственно войны имеет название «…Весь советский народ, как один человек, за свободную Родину встанет»? и имеет вводную часть в которой опубликовано 32 документа. Обращает на себя внимание очередная докладная записка ОСО НКВД в Воронежский обком о состоянии все той же 19 стрелковой дивизии. Таким образом, мы можем оценить состояние дивизии в динамике и тот уровень «политико-морального» состояния частей дивизии, который фиксировали работники Особого отдела.
Непростую ситуацию с этим же политико-моральным уровнем фиксировали и особисты Липецких авиационных курсов в своей докладной записке в Воронежский обком.
После 22 июня 1941 года на первый план выходят вопросы мобилизационного характера. Мобилизация сопровождалась рядом сложностей, о которых не принято упоминать сегодня: «антисоветские разговоры», пьянство, сложности с обеспечением транспортом по мобилизации, «ложные слухи», уклонение от мобилизации, факты спекуляции и иные нарушения. Все это мы можем найти в опубликованных автором уникальных документах.
Разгильдяйство, безответственность, безалаберность ответственных лиц приводили к фактам подобным отправке белорусских комсомольцев для обучения парашютному делу в Воронеж, где эта группа, оставшись без руководства, была предоставлена сама себе и никому не нужная ничем не занималась.
Работники НКВД тыловых областей в начальный период войны были заняты борьбой со шпионажем, дезертирством и документы, проливающие свет на конкретные случае мы можем найти в монографии.
Далее автор предпочел сформировать отдельные блоки документов, характеризующие положение отдельных социальных групп.
Блок «Крестьяне» содержит 6 документов. Выжимание всех соков из села приводило к резкому росту антисоветских настроений среди крестьянства. Приведенные документы охватывают период с 1939 по 1941 год и после 22 июня 1941 г. органы НКВД начинают фиксировать даже «повстанческие настроения» у крестьян Воронежской области.
В блоке «Рабочие» размещено также 6 документов. В них также отражены попытки «бенефициара» революции 1917 года - рабочего класса - бороться за свои права путем организации забастовки по причине увеличения норм выработки (завод Коминтерна в Воронеже в 1940 году), а также путем «антисоветских выступлений» (вагоноремонтный завод имени Тельмана, а также железнодорожные рабочие). В основном данные выступления были связаны с ужасающим, катастрофическим положением со снабжением продовольствием и промышленными товарами первой необходимости.
Содержание блока «Служащие» (7 документов) особенно интересно в части, характеризующей поведение советских и партийных руководителей после 22 июня 1941 года. Так, отдел кадров Воронежского обкома сообщал об отказе ряда коммунистов и комсомольцев идти «добровольцами» в РККА. А обкомовские документы ноября 1941 года повествуют о панике среди местных руководителей осенью 1941 года, выразившейся в эвакуации без согласования (в некоторых случаях вместе с кассой учреждений и предприятий), а также в фактах безудержного пьянства и связанного с этим отсутствия на рабочих местах.
16 документов, характеризующих поведение военнослужащих, оказавшихся связанными с Воронежской областью в начальный период войны, безусловно, являются особенной ценностью данного исследования. Антисоветские проявления в частях Воронежского гарнизона зафиксированы начальником управления НКГБ по Воронежской области в июле 1941 года. Данный источник имеет особую ценность в связи с тем, что позволяет уточнить дислокацию отдельных воинских частей Орловского военного округа на территории Воронежской области в начальный период войны. Записки начальника и заместителя начальника военного отдела Воронежского обкома партии позволяют оценить ход мобилизации и трудности, появлявшиеся в процессе данной работы. Массовые сообщения об «антисоветских настроениях» в частях, дислоцировавшихся в Воронеже, Борисоглебске и других городах отражают реально сложное положение в котором находился Советский Союз на начальном этапе войны. Массовое дезертирство, мародерство - явления с которыми пришлось столкнуться в тыловых областях.
26 документов заключительного блока исследования размещены под заголовком «Простой советский человек». Обычные документы того времени: жалобы на необоснованное понижение по службе, материалы проверок компрометирующих материалов на членов партии, перлюстрированная переписка курсантов липецких авиационных курсов - все эти источники позволяют масштабнее окунуться в ту эпоху, прочувствовать ее колорит.
Представляется, что документы о формировании 329 стрелковой дивизии было бы уместным сопроводить информацией о вышедшей недавно книге воронежского исследователя Шишлянникова В.Л. «329-я стрелковая…Воронежцы в битве за Москву», Воронеж, 2017. Таким образом, заинтересовавшийся читатель мог бы подробнее ознакомиться с историей данного соединения.
Из однозначно отрицательных моментов, касающихся данной монографии можно выделить один - тираж. 100 экземпляров - это возмутительно мало. Настоящих исследований по периоду 1939-1941 гг. настолько немного, что подобный тираж, к сожалению, останется незамеченным, а это категорически неправильно.
В целом остается поздравить автора с отличной работой и выразить надежду на то, что исследовательская деятельность в данном направлении будет продолжена, развернута и найдет свое выражение в новых трудах.
Рецензия на монографию В.Ю.Рылова «За и против. Власть и общество в Воронежской области в начале Второй мировой войны (1939-1941)».
В 2018 году издательством Воронежского государственного университета была выпущена монография Владимира Юрьевича Рылова «За и против. Власть и общество в Воронежской области в начале Второй мировой войны (1939-1941)». Исследование выполнено в форме публикации впервые вводимых в научный оборот документов из фондов Государственного Архива Общественно-Политической Истории Воронежской Области (ГАОПИВО), то есть бывшего областного партийного архива, сопровождаемой обширными авторскими комментариями.
Публикация обращает на себя внимание по нескольким обстоятельствам.
Во-первых, сегодня в пору доминирования стиля «Военно-исторического общества», исследование в котором честно и без прикрас показана жизнь в Советском Союзе в период непосредственно предшествующий 1941 году, заслуживает и внимания и уважения. Автором данной рецензии не раз отмечалось в различных статьях, что большинство историй, биографий этого времени начинаются так, как будто предвоенного периода вовсе не существовало. Воинские соединения, части, партийные и советские органы управления, командиры, начальники, простые советские граждане во многих исторических исследованиях сегодняшнего дня становятся акторами исторического процесса только после 22 июня 1941 года. Монографии в которых подробно изучалась бы предвоенная история СССР крайне редки.
Во-вторых, подборка документов из конкретного административного образования (Воронежской области) позволяет в динамике и с разных сторон оценить мероприятия на которые делался упор на местах. Таким образом, представляется возможность оценить как направленность требований центральных органов власти к региональному руководству, так и шаги на местах, предпринимаемые местной властью для удовлетворения требований центра.
Автором использовано деление документов по их тематике и по периодизации. Первым блоком стали 23 документа, объединенные под заголовком «Завтра была война».
Все документы интереснейшие и характерные, авторские комментарии помогают читателю полнее раскрыть их смысл. Представляется интересным в следующих публикациях автору остановиться дополнительно на таком обстоятельстве, как формирование в июле 1938 года нового военно-административного образования - Орловского военного округа. Дискуссионным видится вопрос: почему центром округа был избран Орел, а не Воронеж. Ведь именно в Воронеже всегда дислоцировались самые крупные военные соединения Российской императорской армии и, кроме того, город был самым крупным на территории ОрВО.
Относительно документов о мобилизации 1939 года (документы №2-5) можно сказать, что публикация документов такого уровня редкость для сегодняшнего дня. Автора можно поздравить с такими находками, позавидовать ему и порадоваться за историческую науку. Думается, многим исследователям данные источники сослужат хорошую службу и помогут в их занятиях. Неплохо было бы сопроводить публикацию данных документов объяснением смысла мобилизации 1939 года. Дело в том, что еще в августе 1939 года были запланированы к реализации серьезные оргмероприятия: развертывание дивизий-тройчаток. То есть, из одной дивизии развертывались три новых на базе старых дивизионных полков. Одной из таких дивизий была 19-я Воронежская стрелковая дивизия. На базе ее 55-го, 56-го и 57-го стрелковых полков были развернуты три новых дивизии - 19-я новая (Воронеж), 120-я (Бобров) и 149-я Острогожск. А уже после реализации данной меры, в сентябре 1939-го года, последовали мероприятия в рамках БУС (Больших учебных сборов) непосредственно связанные с начавшейся второй мировой войной. Кроме того, управление 10-го стрелкового корпуса, дислоцировавшегося в Воронеже убыло на Запад, а вместо него в городе было сформировано управление 30-го стрелкового корпуса в состав которого и вошли вновь сформированные дивизии.
Таким образом, реализация двух сложнейших организационных мероприятий (реорганизации дивизий-тройчаток и скрытой мобилизации) наложились друг на друга. В этой связи особенный интерес представляют документы, оценивающие качество проведения мобилизации. В частности докладная записка ОСО НВКД в Воронежский обком о состоянии 19-й Воронежской дивизии. В частности в записке отмечены трудности с размещением личного состава, прибывшего по мобилизации, с его обеспечением транспортом, обмундированием и питанием. Можно предположить, что с такими же трудностями (а скорее всего и в еще большем объеме) сталкивались дивизии, которые по мобилизации были выдвинуты на Запад и участвовали в польском «освободительном походе» Красной Армии.
Интерес представляет и анонимный документ, автор которого указал на 53 недостатка, зафиксированные им в процессе проведения мобилизации. Хоть работники НКВД и назвали автора записки «психически больным», но он верно определил, что проводилась частичная мобилизация и смог перечислить огромный корпус недостатков при ее проведении.
Также интересный блок источников касается работы военных отделов, которые были созданы в партийных комитетах разного уровня именно в предвоенный период. Данный факт сам по себе характеризует уровень милитаризации советского общества в предвоенный период. Характерным документом является жалоба военного отдела Воронежского обкома на действия командования 30-го стрелкового корпуса, выразившиеся в запрете своим командирам участвовать в военной учебе партактива Воронежского обкома.
Завершает данный блок публикация нескольких документов, касающихся обстоятельств проведения мобилизации мая 1941 года.
Следующий крупный блок (33 документа) касается повседневной жизни советских людей в предвоенный и начальный военный период и носит название «Эх, хорошо в стране советской жить…».
Если бы нужно было подобрать одно слово для характеристики жизни населения в Советском Союзе в 1940 году, то одним из вариантов могло бы стать слово «напряжение». По мнению одного из современных публицистов, «сила морального влияния коммунистов», базировавшаяся во многом на животном страхе, заставляла жить людей в постоянном напряжении. Недаром, сегодня многие, формулируя содержание сталинской модели развития государства и общества останавливаются на таком варианте как «модель, построенная на мобилизационном форсаже и чрезвычайщине».
Драконовские, антисоциальные указы 1940 года об опозданиях на работу, хищениях социалистической собственности и т.д. вкупе с тяжелейшим материальным положением широких слоев населения рисуют неприглядную картину существования людей в СССР в предвоенные годы.
Неудовлетворительное снабжение хлебом, трудности с подвозкой дров, письма трудящихся о «нищенском социально-экономическом положении рабочих», случаи «хулиганства и грабежей» на ночных улицах Воронежа - вот с таким багажом советская власть подходила к 22 июня 1941 года.
Блок, касающийся положения дел в здравоохранении и образовании включает в себя 15 документов. Они помогают раскрыть ситуацию с высоким уровнем детской смертности, имевшим место в предвоенный период в Воронежской области, сложной эпидемиологической обстановкой. В части высшего образования имели место студенческие волнения связанные с принятием и реализацией Постановления СНК об установлении платности за обучение и изменение порядка назначения стипендий. Даже в парализованном страхом Советском Союзе студенчество осталось верно своим традициям и проявило свое недовольство принятием закона, ухудшавшего его положение.
Блок, касающийся непосредственно войны имеет название «…Весь советский народ, как один человек, за свободную Родину встанет»? и имеет вводную часть в которой опубликовано 32 документа. Обращает на себя внимание очередная докладная записка ОСО НКВД в Воронежский обком о состоянии все той же 19 стрелковой дивизии. Таким образом, мы можем оценить состояние дивизии в динамике и тот уровень «политико-морального» состояния частей дивизии, который фиксировали работники Особого отдела.
Непростую ситуацию с этим же политико-моральным уровнем фиксировали и особисты Липецких авиационных курсов в своей докладной записке в Воронежский обком.
После 22 июня 1941 года на первый план выходят вопросы мобилизационного характера. Мобилизация сопровождалась рядом сложностей, о которых не принято упоминать сегодня: «антисоветские разговоры», пьянство, сложности с обеспечением транспортом по мобилизации, «ложные слухи», уклонение от мобилизации, факты спекуляции и иные нарушения. Все это мы можем найти в опубликованных автором уникальных документах.
Разгильдяйство, безответственность, безалаберность ответственных лиц приводили к фактам подобным отправке белорусских комсомольцев для обучения парашютному делу в Воронеж, где эта группа, оставшись без руководства, была предоставлена сама себе и никому не нужная ничем не занималась.
Работники НКВД тыловых областей в начальный период войны были заняты борьбой со шпионажем, дезертирством и документы, проливающие свет на конкретные случае мы можем найти в монографии.
Далее автор предпочел сформировать отдельные блоки документов, характеризующие положение отдельных социальных групп.
Блок «Крестьяне» содержит 6 документов. Выжимание всех соков из села приводило к резкому росту антисоветских настроений среди крестьянства. Приведенные документы охватывают период с 1939 по 1941 год и после 22 июня 1941 г. органы НКВД начинают фиксировать даже «повстанческие настроения» у крестьян Воронежской области.
В блоке «Рабочие» размещено также 6 документов. В них также отражены попытки «бенефициара» революции 1917 года - рабочего класса - бороться за свои права путем организации забастовки по причине увеличения норм выработки (завод Коминтерна в Воронеже в 1940 году), а также путем «антисоветских выступлений» (вагоноремонтный завод имени Тельмана, а также железнодорожные рабочие). В основном данные выступления были связаны с ужасающим, катастрофическим положением со снабжением продовольствием и промышленными товарами первой необходимости.
Содержание блока «Служащие» (7 документов) особенно интересно в части, характеризующей поведение советских и партийных руководителей после 22 июня 1941 года. Так, отдел кадров Воронежского обкома сообщал об отказе ряда коммунистов и комсомольцев идти «добровольцами» в РККА. А обкомовские документы ноября 1941 года повествуют о панике среди местных руководителей осенью 1941 года, выразившейся в эвакуации без согласования (в некоторых случаях вместе с кассой учреждений и предприятий), а также в фактах безудержного пьянства и связанного с этим отсутствия на рабочих местах.
16 документов, характеризующих поведение военнослужащих, оказавшихся связанными с Воронежской областью в начальный период войны, безусловно, являются особенной ценностью данного исследования. Антисоветские проявления в частях Воронежского гарнизона зафиксированы начальником управления НКГБ по Воронежской области в июле 1941 года. Данный источник имеет особую ценность в связи с тем, что позволяет уточнить дислокацию отдельных воинских частей Орловского военного округа на территории Воронежской области в начальный период войны. Записки начальника и заместителя начальника военного отдела Воронежского обкома партии позволяют оценить ход мобилизации и трудности, появлявшиеся в процессе данной работы. Массовые сообщения об «антисоветских настроениях» в частях, дислоцировавшихся в Воронеже, Борисоглебске и других городах отражают реально сложное положение в котором находился Советский Союз на начальном этапе войны. Массовое дезертирство, мародерство - явления с которыми пришлось столкнуться в тыловых областях.
26 документов заключительного блока исследования размещены под заголовком «Простой советский человек». Обычные документы того времени: жалобы на необоснованное понижение по службе, материалы проверок компрометирующих материалов на членов партии, перлюстрированная переписка курсантов липецких авиационных курсов - все эти источники позволяют масштабнее окунуться в ту эпоху, прочувствовать ее колорит.
Представляется, что документы о формировании 329 стрелковой дивизии было бы уместным сопроводить информацией о вышедшей недавно книге воронежского исследователя Шишлянникова В.Л. «329-я стрелковая…Воронежцы в битве за Москву», Воронеж, 2017. Таким образом, заинтересовавшийся читатель мог бы подробнее ознакомиться с историей данного соединения.
Из однозначно отрицательных моментов, касающихся данной монографии можно выделить один - тираж. 100 экземпляров - это возмутительно мало. Настоящих исследований по периоду 1939-1941 гг. настолько немного, что подобный тираж, к сожалению, останется незамеченным, а это категорически неправильно.
В целом остается поздравить автора с отличной работой и выразить надежду на то, что исследовательская деятельность в данном направлении будет продолжена, развернута и найдет свое выражение в новых трудах.