Водители-частники
Я довольно часто езжу на машинах, ловя их на ходу, потому что я ненавижу метро.
Я готова экономить на чем угодно, лишь бы была такая возможность. В дороге я предпочитаю молчать и пялиться в окно или телефон. Идеальный водитель для меня - мужик, который довозит до места, не произнося ни звука. За время поездки я проникаюсь к нему самыми добрыми чувствами.
Да, я не очень люблю разговаривать с незнакомыми. Как-то раз я летела в Нью-Йорк, уже не помню, но около 10 часов, и за все 10 часов мой сосед сказал всего одну фразу: "Если вы дочитали, хотите, обменяемся книжками?". Я была в него влюблена за это все 10 часов и даже немного потом.
Но, конечно, соседи попадаются всегда разные и с этим ничего не сделаешь. Вчера мне повезло поймать украинца.
- Вы замужем? - спрашивает он сразу, как только я ввинтилась на заднее сидение.
- Нет, - честно говорю я. Надо было сказать "да" и он бы отстал.
- А почему? - интересуется.
- Так уж случилось.
- Такая мадама и не замужем?
- Мадама? - задумчиво повторяю я, - ну пусть мадама, ладно. Кстати, зеленый. Поехали.
- Едем-едем, - успокаивает он, - как же вы никого не ищете? Не хотите замуж?
Потом он ставит шансон.
- Вы любите шансон? - спрашивает.
- Да ставьте что хотите, - боже, лишь бы заткнулся.
- А что вы слушаете обычно?
- По-разному.
- Ну, например? - не унимается.
- Например, рок.
- Фу, - морщится он, - рок - это же непонятно, о чем там. Шансон - это песни о жизни.
- Не дай бог, - говорю, - дожить до такой жизни.
- Причем тут это! - вскидывается он моментально, - просто шансон - там поют о жизни, это факт. Ну, а Буланову вы любите?
В целом, не все улицы, которые мы проезжали, были оживленными. Были и пустынные, прямо просящие, чтобы в их недрах под кустом шиповника был закопан любознательный хохол.
Я даже вышла раньше, чем мне надо, потому что эти разговоры вызывали во мне неконтролируемое бешенство.
- Вот вам сдача, - говорит, - на мелочь, на сигареты. Вы курите? Напрасно. Вам же еще рожать.
- Очень много курю, - отвечаю, - смолю непрерывно и придерживаюсь взглядов чайлдфри. Как вижу невинное дитя, так трясти начинает.
И я вывинтилась из машины под ошарашенное молчание.
Я готова экономить на чем угодно, лишь бы была такая возможность. В дороге я предпочитаю молчать и пялиться в окно или телефон. Идеальный водитель для меня - мужик, который довозит до места, не произнося ни звука. За время поездки я проникаюсь к нему самыми добрыми чувствами.
Да, я не очень люблю разговаривать с незнакомыми. Как-то раз я летела в Нью-Йорк, уже не помню, но около 10 часов, и за все 10 часов мой сосед сказал всего одну фразу: "Если вы дочитали, хотите, обменяемся книжками?". Я была в него влюблена за это все 10 часов и даже немного потом.
Но, конечно, соседи попадаются всегда разные и с этим ничего не сделаешь. Вчера мне повезло поймать украинца.
- Вы замужем? - спрашивает он сразу, как только я ввинтилась на заднее сидение.
- Нет, - честно говорю я. Надо было сказать "да" и он бы отстал.
- А почему? - интересуется.
- Так уж случилось.
- Такая мадама и не замужем?
- Мадама? - задумчиво повторяю я, - ну пусть мадама, ладно. Кстати, зеленый. Поехали.
- Едем-едем, - успокаивает он, - как же вы никого не ищете? Не хотите замуж?
Потом он ставит шансон.
- Вы любите шансон? - спрашивает.
- Да ставьте что хотите, - боже, лишь бы заткнулся.
- А что вы слушаете обычно?
- По-разному.
- Ну, например? - не унимается.
- Например, рок.
- Фу, - морщится он, - рок - это же непонятно, о чем там. Шансон - это песни о жизни.
- Не дай бог, - говорю, - дожить до такой жизни.
- Причем тут это! - вскидывается он моментально, - просто шансон - там поют о жизни, это факт. Ну, а Буланову вы любите?
В целом, не все улицы, которые мы проезжали, были оживленными. Были и пустынные, прямо просящие, чтобы в их недрах под кустом шиповника был закопан любознательный хохол.
Я даже вышла раньше, чем мне надо, потому что эти разговоры вызывали во мне неконтролируемое бешенство.
- Вот вам сдача, - говорит, - на мелочь, на сигареты. Вы курите? Напрасно. Вам же еще рожать.
- Очень много курю, - отвечаю, - смолю непрерывно и придерживаюсь взглядов чайлдфри. Как вижу невинное дитя, так трясти начинает.
И я вывинтилась из машины под ошарашенное молчание.