Век нынешний - и век минувший, или Третья встреча в Эльдаре
11 февраля отэльдарились. Это повод для праздника, но времени его себе устраивать нет катастрофически: в следующий раз нас ждут уже 18 марта. Будете смеяться, но мы продолжим говорить о «Бригантине» и её последствиях. Ну, потому что есть о чём.
У меня пока нет на руках видео - зато есть любимые максовы фотографии.
Ксюша спрашивала, какой там задник, - а я не могла вспомнить никак...
В самом деле было что фиксировать! Мы в этот раз позвали с собой межгородцев. Большую часть вечера они прилежно слушали, кто такие Евгений Агранович и Борис Смоленский, а под завершение вывалились на сцену всей дружной разноцветной толпой - и спели свой-мориц-берковский «Эскиз». Сразу оказалось, что праздных зрителей в зале немного, но зато им происходящее понравилось, после финального Окуджавы попросили ещё один общий номер.
Вообще-то я тогда представляла Аграновича, но и в компании с авторами "Бригантины" тоже хорошо
Рассказывали мы о песнях-соседках (вроде «Мичуан-люли» и прочих «Каиров») - и о песнях-ответах («Одесса-мама» - в первую очередь). А позже и Булат Шалвович подтянулся с «Не бродягами». Их межгородцы специально выучили к встрече, на прогоне мы ещё обсудили текст - и до начала программы ребята переучивали свой вариант на общий. Тут свои интересности, конечно. Но просто посмотрите, красота какая:
Надоело говорить и спорить -
И любить усталые глаза,
В флибустьерском дальнем (синем) море
Бригантина подымает паруса...
и
Вы в глаза её взгляните, как в спасение своё,
Вы сравните, вы сравните с близким берегом её.
Ну и конечно рядышком «девушка с глазами дикой серны», сбрасывающаяся с маяка. Впрочем, да, о тавернах и прибрежных историях мы обещали поговорить (и вновь надеюсь, что больше песен поместится...) подробнее в следующий раз.
Неожиданные - но не удивительные (или наоборот, в общем, забавные, но не странные) - параллели нашлись и между текстами Яна Сашина и Евгения Аграновича:
И когда под звуки нежной флейты
Вдруг услышишь крики журавлей ты
Уроню аккорд я с пианино:
«Только не у Форда спи, о Нина!»
и
Мы с тобой умрём не в море гордом,
А в квартире с воющей роднёй,
Или, в лучшем случае, под «Фордом»,
Возвращаясь пьяными домой.
Напомню, что «шофёрша Нина» из первого текста - это Нина Бать, жена Когана, всё одна литературно-тусовочная компания.
А это Женя поёт "Лорелею" Арбенина
КонстантинЮрьич накрутил там литературщины, ну прям как постмодернист! Но всё очень в кассу - и «серебро недопетого века», и «бригантины мечты» (вновь - здравствуй, Фрэзи Грант!), и непопадание лирического героя на корабль, и, особенно, «недосмотренный сон Гумилёва»!
Вернёмся к Когану!
...Знаю я,
Мне не быть инженером
И профессором тоже не быть,
Я ведь был плохим пионером
Не умел «быть готов» говорить.
Не умел я ходить под знаменем,
Я всегда -
Иль вперёд, иль вбок.
Видно, буйным
Чёртовым пламенем
Наделил моё сердце рок.
Я умру не в кровати, наверно:
Оборвав мне положенный срок,
Где-нибудь в пограничной таверне
Мне воткнут меж рёбер «перо».
Или может,
Под лай пулемётный
Я пойду в баррикадный гром
И с бродягами в подворотне
Буду пить меж атаками ром.
Ну и про Собинова там же, очень красивая ниточка к Утёсову через Вертинского =)
«Да, я знаю» мы петь не стали, но оно напрашивается, конечно, тут же:
И умру я не на постели
При нотариусе и враче,
А в какой-нибудь дикой щели,
Утонувшей в густом плюще.
Чтоб попасть не во всем открытый,
Протестантский, прибранный рай,
А туда, где разбойник и мытарь
И блудница крикнут: вставай!
Самое время задуматься о том, насколько в действительности влияет на нас искусство - поэзия в частности. Молодой Коган вторит пламенному Гумилёву, выбирая себе эту бунтарскую дорожку и в стихах, и в жизни. Чем сильнее проникается словом, тем больше соответствует ему в поступках. Становясь отщепенцем, маргиналом, своим любимым «бродягой», находит новые краски для выражения близких - уже не в теории, а на практике! - идей и состояний. Самоиндуцируется и заражает окружающих.
А Борис Смоленский переводит Лорку! И кто будет отрицать, что мы состоим из литературы - и потому так важно то, что именно читаем! Для меня это вовсе не шутка. Вопрос цензуры - сложный этический вопрос, потому что до некоторой степени, вероятно, можно вырастить «человека из пробирки» исключительно путём подсовывания «нужных книг» в нужном возрасте.
Тут можно заметить, что наши «нужные книги» уже не сработали, потому что люди с одинаковым читательским опытом не всегда вырастают в коганов... Хм, а настолько ли он одинаков - или мы привыкли так думать? Разница в одного автора - или в возрасте первого прочтения - может оказаться существенной. Уверена, доскональные исследования под интересующим углом ещё не проводились - они довольно сложны. На память испытуемых полагаться?
Вообще, сама возможность программировать человека пугает... Естественно, хочется проверить. Естественно, это нарушает все мыслимые и немыслимые свободы подопытных. Естественно, я не первая это придумала - и нет гарантии, что среди нас уже нет таких людей. «В вазе три цветка, один из них - жёлтый», брррр!
Лучше вернёмся к межгородцам!
Йо-хо-хо - и бочка моли!
Юнна Петровна тоже навертела, конечно, смыслов.
Но основной прост: романтической бригантине противопоставлен скромный трамвайчик. В общем, сказка / быт - знакомые всё вещи.
Вообще получился вечер оппозиций, всё как люблю. Поэтому очень уместной оказалась «Междугородняя», построенная по этому же принципу «соедините с тенью свет». Очень красиво!
(Тамара Жирмунская, автор стихов, умерла в воскресенье. Получается, пусть она и не знала - а мы и не думали - но успели хорошо подытожить вечер песней ещё при жизни поэта. Звучит странно, но по всем соображениям это не может не «зачесться»).
Хотя в очередной раз напоминает о том, что вся поэтическая братия ходит по кругу, проблемы поднимает одни и те же, даже одними образами их раскрывает.
...Словила очередное великое разочарование по этому поводу, вечное «ничего нового»... Постоянного жизнеутверждающего ответа на вопрос «зачем тогда ещё что-то вякать» нет, видимо, в природе. Не может не вякаться. И правда, значит, - одна рефлексия да самотерапия.
Художественные задачи? Они если и есть, то сильно второстепенны. А оправдывает искусство только человечность переживаний.
Да, типов людей не так много, в конце концов понимаешь, что их всех объединяет, учишься предугадывать реакции на основе опыта предыдущих взаимодействий. Сильных чувств и того меньше. Какая уж тут оригинальность и новизна?
Видимо, не в них и дело. Тогда пресловутое «отзывается» / «не отзывается» - единственный важный критерий.
Меняет ли это чужое, внешнее искусство нас самих - и до какой степени.
На Смоленского, Аграновича, Когана, Лепского я смотрю как на мальчишек, развесёлую стаю, с её забавинами, дружбами, коммунами, поэзией до одурения. В общем - сплошные блёстки и мишура. Всё искрит, пышет силой и экзотикой - к такому нельзя приближаться, потому что внутри мне нет места, не приглашали, только наблюдать можно на почтительном отдалении. И раньше я бы грустила, что всё это было и прошло, но за последние годы более ярким стало другое ощущение - что вот эта кипучая, бурлящая жизнь, которую привыкла видеть сквозь архивную пыль - она вообще-то и вокруг тоже есть, и в моём срезе.
И что яркость краскам даёт именно правильная память. Бесспорно, все они талантливы и прекрасны. Бесспорно, мы их идеализируем - оттого и видится эта дистанция, которой на самом деле нет.
А так Борис Смоленский вписался бы в Межгород, тусил бы с нами, приносил бы свежие переводы, участвовал в составлении песенного портрета, может быть... Мы бы его приглашали читать стихи в разных концертах, гоняли бы чаи и расходились бы на пересадках до нового общего мероприятия...
Маша Жданова уже сказала, что он похож на Сашку Волобуеву - потому что сразу и в Питере, и в Москве, и ещё где-нибудь, нельзя наверняка сказать, где именно.
Почему-то на самые простые мысли уходит больше всего времени и сомнений =)
В гримёрке. Уже не Макс, просто телефонное свидетельство
Такой вот бригантинный след.
И, звеня бокалами, мы тоже
Запеваем песенку свою!
P.S. На саундчеке.
Звукорежиссёр: - А поговорите, пожалуйста, в тот микрофон, с которым я только что возилась.
Кирилл: - Здравствуйте, я Кирилл.
Звукорежиссёр: - Продолжайте.
Кирилл (в лёгком замешательстве): - Я человек.
По рядам межгородцев прокатывается дружное сомнение.
Александр Костромин: - Смелое утверждение!
Даня Карпов (одновременно): - А ещё он Кирилл!
Звукорежиссёр: - Ещё...
Кирилл: - Ээ, ммм, ну...
Звукорежиссёр (с заметной радостью): - О, спасибо, достаточно!
Кирилл на пять секунд опешил, отошёл от микрофона на полшага, потом вернулся и выдал мищуковское: - Не поговорили...
А ещё мы выяснили, что за продажу Межгорода нужно доплачивать.