Стучат, стучат - а потом начинают бить...
На днях предупредили, что вылили бы на меня ведро воды - не бить же. Нет, ну формально не совсем так дело было (хотя, знаете, уже не удивилась бы) - и вообще: нечего-драматизировать, каждый-должен-заниматься-своим-делом, а ещё, конечно, неотменяемое правило - начинать поддерживать порядок с частного пространства. Так что, да, всегда есть более достойные занятия, чем обращать внимание на такие пустяки!..
Где-то тогда же давняя подруга немного порассказывала о всяких горестях, а потом добавила: «Есть у меня нехорошие подозрения, что мы с тобой сейчас не сойдёмся в ракурсах, поэтому не говори, пожалуйста, ничего, иначе я даже не знаю, что же мне делать...». Ей, действительно, можно посочувствовать совершенно искренне - и она добрый-милый-честный-человек, как, кажется, всякий; то есть, я-то в реальной жизни не видела ни одного злого и омерзительного подлеца.
Потом был Павел Коган, изгнанный из достоверно-не-известно-какой-школы за стихотворение. (Забегая вперёд - теперь имею право безо всякого раскидывания спойлеров потопить тут всё в его стихах; там такие красоты - обнять и плакать). Говорят, он - укор всему нашему поколению. Ну я-то опять могу воздержаться от комментариев, вот уж что умею.
Ещё была в гостях. Зашла речь об Индии, где учёный-санскритолог заплакал, услышав, как звучит этот мёртвый язык. Какое-то последнее-на-свете-племя на нём говорило. И о Бали, где сейчас живёт внучка хозяев. И о черновиках и недописанном мюзикле по «Отверженным». И много ещё о чём - это, в общем-то, не так важно. Просто было море необоснованной, незаслуженной и абсолютной любви. Нежность ко всему человечеству.
А параллельно мир обрушивался в бездонный колодец. Мы начали падать-падать-падать - а навстречу летели банки с ностальгическим вареньем, кадры общих воспоминаний, когда-то ценные безделицы; обрывки взвешенных и вырвавшихся фраз; пузырьки то с клокочущей яростью, то с перекипевшим всепониманием, то с усталой отрешённостью и чумой-на-оба-ваших-дома; надкусанные с разных сторон печенья Знания Великой Истины и грибы за-всё-хорошее-против-всего-плохого, от которых то уменьшаешься, то увеличиваешься - знать бы только, какой ветер дул, когда шляпка разбивалась на положенные тысячу осколков, и в бабочку какого цвета превратится ироничная гусеница. Ей-то самой, как помним, фиолетово...
Но, так как известно, что на несуществующем дне только Австралия, куча листьев для мягкого приземления, Волшебный Сад за Крошечной Дверкой и рельсовый сюжет знаменитой книжки - хорошо перечитывать, но что от этого изменится? - серьёзные-взрослые-рассудительные люди последовательно выбирают совершенно не сказочным образом разгребать свои серьёзные и взрослые проблемы. И, как щенки, попутно покусывая друг друга, выковыриваются обратно на поверхность, устремляясь к ближайшему берегу - какой уж покажется более пологим и уютным. А, и откуда близкие машут.
Очевидно же, что это на самом деле один берег?.. Как бы ни был широк раструб Всеобщего Колодца.
Правда, хм, Коган-то с-детства-не-любил-овал и с-детства-угол-рисовал - но давайте оставим поэту право на заблуждения... Хотя не жаль и иначе поступить - ладушки, пусть, пусть будет хоть Квадратный Колодец! Всё равно - это всего лишь колодец, целиком стоящий на одном-единственном дворе.
Хорошо, виделись-не-виделись-ни-за-что-обиделись-помирились-встретились - поостыли-всплыли.
Слева машут, справа - тоже машут, а кто ещё не отдышался - тот рядом плещется. Кто-то в недоумении, кто-то направление выбирает, а кто-то на последнем издыхании - да что угодно, лишь бы перестать грести со всех сил, чтобы на месте оставаться!
И вот пока все мокрые и несчастные - какое блаженное взаимопонимание! На сушу, на сушу - любое место, край любой! Плыви, брат, держись, дорогой, не сдавайся только!..
...Что заставляет нас скалиться, высыхая? Почему - вдруг решая допустить на секунду, что по-ту-сторону-большой-воды остались такие же «мы» - не умеем прокладывать друг к другу удобные сухопутные маршруты? Или - не допускаем? Пригреваемся в той стае, которая рядом оказалась, - и форматируем себя до нужного состояния?
Нет, я знаю вообще-то ответ.
Просто в процессе движения в неправильном направлении люди все человеческие качества теряют! Они, в общем-то, уже и не люди вовсе - нелюди и есть. Как серийные убийцы-социопаты. Или, вот, неприлично тупые элементы - ну, быдло, что с него возьмёшь-то?.. В лучшем случае - по какому-то недоразумению запутавшиеся или не-желающие-видеть-очевидного потеряшки. Но тут тоже нюансик - с кем поведёшься, от того и наберёшься, а в основном на том берегу фашисты, это каждый знает.
К счастью, нам повезло - правильные книжки в детстве читали! Крапивина там, Толкина, «Муму» какую-нибудь... Ну, да что говорить, всё ж понятно.
А я, в общем-то, умею плавать - нехорошо-недалеко, но в одном ведре не утону, должно быть хватило времени берега оглянуть. И вдруг почудилось - ну, с кем не бывает! - что со всех четырёх сторон примерно одинаковые носы и уши торчат. Ни единого фашиста, куда ни посмотри! Я в ужасе, понятное дело, - в моих методичках такие ситуации не рассматривались. Ну, отстала, наверное, от редакции, надо, значит, обновить.
Но знаете, что самое страшное?
Какая-то блоха заела - будто бы на мгновение пропасть оказалась такой узенькой, что можно было перешагнуть, не намочив лап. Оттого, что столпились все у краёв - изумляясь друг на друга, как в первый раз видя; скуля, пугаясь не нами установленного препятствия, разделившего один помёт...
И будто из этого взаимного страха, из недоверия, из усталости рождалось что-то не менее сильное, чем звучащий санскрит. Будто бы пройдена та точка невозврата, за которой маятник нарушает все законы физики и устремляется обратно - в сторону любви к собрату.
Но это, понятно, недопустимая ересь; старательно изживаю, преуспею.
«Не применяй квантор общности опрометчиво,» - сказали мне одни умные люди.
«Учи физику,» - добавили другие.
Пока интереснее, как работает расчеловечивание.
А вообще - мы собаки-самоеды.
И однажды придёт по нашу душу Амундсен - и ничего не спросит.
Click to view