Игра в "Глаголицу" - и ещё чуть-чуть праздного
Очередной выпуск «Глаголицы» - не могу не!
От нас там ни словечка, но, видимо, просто прошли те времена.
А раньше исправно что-то отправляли: сперва я дёргала редакцию, потом наоборот. Какая-то жизнь бурлила со сроками сдачи статьи для факультетской газеты... Нет, ну как звучит-то!
Выкрадываешь время, чтобы успеть к назначенному часу, потом месяцами ждёшь номера - в какой-то непредсказуемый или малопредсказуемый момент всё-таки печатают их штук двадцать и молча сгружают на стол на девятом. И, хотя сама по себе газета почти никому не нужна, её часто берут для того, чтобы знать, над кем при случае посмеяться. Публиковаться в «Глаголице» всерьёз действительно смешно! Ещё смешнее, что мотив «ну-ка, ну-ка, что за ересь ждёт нас на этот раз?» тоже вынуждает читать внимательно - может, даже с большим вниманием, чем искренний интерес. Получается всеобщая игра вроде мафии, где не разобрать уже, кто кого дурит!
Я в неё попала через ШЮФовский семинар по литературной критике - прекраснейший, многолюдный, с практическими заданиями и дискуссиями. (В частности схлопотала там личную домашку: перечитать «Обломова» через десять лет. Настолько смело и красиво, что даже выполню!) Так вот - возможность печататься в настоящей студенческой газете была для нас великой честью. За это восторженное ощущение старательно держалась весь первый курс.
Потому что в действительности-то идея невероятно крута! Изначально принесла её пушкинская компания - какая-то заметка попалась про их стихотворные полемики на страницах лицейского издания. Такое знамя у старших товарищей нельзя не подхватить - честно попыталась.
Сперва было два, кажется, выпуска «Пёрышка». Занимался этим журналом ученический совет самоуправления - или что-то вроде. Каждую неделю собирались за круглым столом в собственной комнате (вселенский могиканский плач!) с - на секундочку! - компьютером и принтером, отданными совету в полное распоряжение. Нет, правда, мы там даже чайник завели, чашки занесли и чуть ли не сладкое хранили. Ну и выезды были - правда, бестолковые, но так посмотришь - а ведь много хорошего...
И, да, сидели-верстали до позднего вечера какие-то пдф-ины. Только я проиграла битву за «ё»...
Но, слушайте, то, что нам прислали ко второму номеру... трижды пожалели, что вообще завели какую-то «творческую» рубрику.
Собственно, на этом же погорела и вторая газета в другой школе. Чуть иначе, может.
Тогда инициатива исходила от классной. Она стала куратором, договорилась с околошкольной типографией, приняла решение о названии («Воробушкины Холмики») - в общем, от былой вольницы ничего не осталось. Сильнее всего ущемляла та самая типография, вышло нехорошо. Там был кружок журналистов - и как-то они у нас бразды правления отжали, а сами всё бросили. Но прежде опять номера два, наверное, свет увидели. И даже этой мизерной статистики вполне хватило, чтобы понять, что не будет у нас околопушкинских стихотворных полемик, богатыри-не-мы...
А потом уже в поле зрения появились ШЮФ и «Глаголица». Когда-то в ней обитала богема - стихи меня мало привлекали, но имена внушали положенный трепет. Ребята собирали полную Пушкинскую на свои поэтические вечера, устраивали эпатажные фотосессии, занимались мифотворчеством - и жили в этой славе, озаряя ею всё вокруг. Впрочем, пика их величия я уже не застала - потому-то нас, школьников, пытались привлечь к реанимации стагнирующей газеты. Во всяком случае так виделось; право стало священной обязанностью. Радостной, впрочем.
Но третья попытка воссоздать атмосферу «Российского музеума» тоже провалилась.
(Самое смешное, что я-то мечтала за ней наблюдать, просто вблизи и с возможностью встрять, если вдруг очень-очень надо будет.)
Во-первых, да, оттого, что мало кто относится к газете серьёзно. Во-вторых, она выходит с периодичностью «когда есть деньги на печать». Ежемесячным изданием так и не стала, сейчас и вовсе скатилась к полугодовому. (Вероятно, первая причина - следствие второй). Наконец, в-третьих: видимо, потеряли свою популярность посвящения. Может, оттого, что поэзия изменилась, заиндивидуализировалась окончательно.
Собственно, всё это затянувшееся предисловие - комментарий к «Семинару поэзии». Я-то теперь играю с другой стороны - с изумлением и восхищением наблюдаю за страшно серьёзными людьми, ещё не бросившими это гиблое дело.
«Рубрика со стихами студентов филфака является едва ли не первым, что придёт в голову, когда речь заходит о газете одного из самых творческих и разносторонних факультетов МГУ. Раздел долго принимал тот вид, который он имеет сейчас. Огромный вклад в разработку концепции внёс поэт и выпускник нашего факультета Ростислав Ярцев - именно он предложил название «Семинар поэзии». Но раз это всё-таки семинар - не лекция или стихотворный коллаж, редакция шла к тому, чтобы рано или поздно на страницах «Глаголицы» стихотворные подборки обрели тематическую целостность, а критически настроенные филологические умы - возможность для самовыражения. Результат - прямо перед вами»
Результат... Такой «результат» вообще не допускает музыки. И это, кажется мне, повсеместная тенденция. То есть, не настолько хорошо я знаю актуальную молодёжную поэзию, но вот эта, глаголичная, раз за разом выявляет одно и то же сопротивление.
Песни на такие стихи - если даже и выходят - они своеобразные, их не нужно много. Многоножки, ага.
Читать их - скорее труд, а не удовольствие. Больше монолога (даже - потока сознания...), чем диалога; рокерская, а не АП-шная система образов. Запоминаемость - возвращаемся к отсутствию музыки - крайне низкая. В них даже спорить толком не с чем...
Полувыводо-вопросов три:
- Прежде, чем говорить о проблемах АП, надо спуститься на уровень поэзии. Что-то ей тоже несладко...
- Гордые поэты послезавтрашнего дня - они не хотят быть-как-Рубцов или хотя бы Пушкин - или не могут?
- Неужели во всём виноват Гумилёв с его цехом?
Ника, кстати, ходила ко мне на курс по АП в том же ШЮФе. Могу теперь хвастаться, что ученица пишет критические отзывы на современных поэтов, хххе. Кудимовское стихотворение, правда, совершенно иные ассоциации вызывает.
...ещё нашла прекрасное. Теперь уже не вспомню-не найду, но кто-то где-то сказал (кажется - в связи с Берестовым), что у искусства самого по себе нет цели, оно лишь служит средством выражения целей художника.
Так по Курячему и выходит - «а что слушатель должен делать дальше? куда ему идти?».
Но это куда скучнее, чем предположение, что искусство самодостаточно и разумно, но идёт с нами на контакт. Именно таким должно быть чистое фётовское искусство, освобождённое от авторских целеполаганий - и тем более от любых манипуляций со слушателем! Да пусть сам в себе разбирается - и усваивает то, что ему полезно.
Щербиновская концепция служения себе честнее, только тут опять отношения «мастер-инструмент».
Мне нравится идея, что «искусство» (неудобное слово...) - это измерение, объективная, но совершенно иная реальность. Грань, если хотите =)
Ну, прорастает в обычной жизни тоже - но исключительно по нашей воле, если взращиваем. А так - каждая книга, каждая песня открывают новое пространство, время и движение.
А вопросы коммуникации - да, ключики к дверям в эти миры. Дороги...
Тоже простые вещи всё. Вечные игры.
А новый номер газеты - это хорошо, конечно. Продолжим наблюдение!
(Сразу тогда уж - впервые печатается статья преподавателя с другого факультета. Интервью бывают - с нашими, нашими ребятами проведённые. А тут внезапно приоритет у лектора побочного предмета, хм. Ну, видимо, таков запрос.)
Напоследок =)
Делюсь советом по выкручиванию ручки пафоса в ноль - русские романсы! Кладезь!