...не научит и сам не научится
Старый разговор о человеколюбии.
Дескать, в том оно, чтобы не столько выводами делиться, сколько дать слушателю пройти той же логической (ну, то есть..) цепочкой. «Ты что-то для себя поняла - и идёшь куда-то ещё, лишая остальных возможности отследить развитие мысли; не ждёшь, не бережёшь».
Так удивилась тогда! Кажется, что человеколюбиво, наоборот, не заваливать окружающих промежуточными ступеньками - и одних выводов-то уже слишком много... Новых стреноживала, как могла, но они попревращали расставленные было точки в запятые - и бьют копытом.
Постараюсь коротко - и, может, это всё-таки финишная прямая...
Вывод первый: зачастую ступеньки, звенья действительно интереснее!
Смотрите, какие красивости бывают:
«Едва ли тут всё дело в твоей дурацкой шляпе
Но всё ж купи другую - и завтра ей звони»
Представьте «дурацкую шляпу» в виде удава, проглотившего слона!
Песня выходит на фантастический уровень: адресату предлагают поменять мировоззрение!
Причём - обратите внимание! - «купить» готовое и существующее.
И подразумевается, что девушка догадается о смене шляпы уже по голосу, по телефонному разговору, по новым интонациям!
Дальше вообще смешно.
Если её устроит такое изменение, то герой «может и не прошляпит».
Но и неудача его уже не расстроит, потому что он-то станет другим человеком! Может просто пополнит ряды тех, кому противопоставлялся в первых куплетах.
«Я тоже завтра шляпу себе новую куплю!» - говорит рассказчик.
И вот эта огорчающая строка становится ключевой. Вовсе не слова про жертвенность, которые - в классической трактовке - должны вызывать уважение... ну, по крайней мере - впечатлять. Но выходит, что история скорее о подчинении, о сдаче позиций (по отношению к миру вообще) и усталости. Кстати, да, о поведении, которое изнутри кажется бунтом, а на поверку оказывается смирением - в его унылой ипостаси.
То есть - очевидно, что Луферов, говоря о шляпе, мог иметь в виду просто шляпу, элемент костюма.
С другой стороны, как обычно: как только придёшь к трактовке, так она тут же начинает казаться единственно возможной. Типа и говорить-то не о чем...
Такая вот даже не ступенька - потому что вывода нет, просто сюжет.
Вывод второй: всё новое - на стыках.
Это в продолжение мысли о работе поэтического поля. Опять оговорки нужны - понятно, что оно так «работает», только если своей волей его запустить.
Но без расширения контекста при всём желании ничего не откроешь, будешь только повторять усвоенные когда-то импульсы. Может, неосознанные, но пришедшие извне, уже существующие.
Вывод третий, связанный с предыдущим. О происхождении мыслей (образов, мотивов, парадигм...) вообще.
Откуда?
Кто-то ловит сигналы в реальном времени, но гораздо чаще мы слушаем и перевираем предшественников.
Вот я всё переживала, что в «теории» дичь какая-то получается с людьми-деревьями, а что переживала, спрашивается... Когда у нас прямым текстом, например:
А музыкант играет вальс, и он не видит ничего
Он стоит, к стволу берёзовому прислонясь плечами
И берёзовые ветки вместо пальцев у него
А глаза его берёзовые строги и печальны.
А перед ним стоит сосна, вся в ожидании весны
А музыкант врастает в землю, а звуки вальса льются
И его худые ноги как будто корни той сосны
Они в земле переплетаются, никак не расплетутся.
Само собой эту песню просто знала, тут скучно.
Лежит, значит, текст где-то в мозгу, образ всплыл-типа-придумался, а источник не вспомнился. Но вот ещё недавно принесло:
Человек стремится в простоту,
как небесный камень - в пустоту,
медленно сгорает
и за предпоследнюю версту
нехотя взирает.
Но во глубине его очей
будто бы - во глубине ночей
что-то назревает.
Время изменяет его внешность.
Время усмиряет его нежность,
словно пламя спички на мосту,
гасит красоту.
Человек стремится в простоту
через высоту.
Главные его учителя -
Небо и Земля.
С этим стихотворением впервые столкнулась.
Гарантированно: песни такой не слышала (её и нет, вероятно), глазами стихов БулатШалвовича тоже не читала, цитировать этот текст вряд ли бы кто стал..
Между тем в общий поток мыслей последняя строфа попадает идеально. Почему?
Восторженным - и простым - образом это можно объяснить, да, ноосферой, в которой хранится Великая Истина, прорывающаяся к населению множеством голосов. И нам с мэтром, значит, повезло транслировать один импульс. Тогда его текст действительно «подтверждает» мои слова - не круто ли!
Скептики скажут, что «Великая Истина» наша лежит на поверхности - и нечего тут «подтверждать» или «опровергать», просто принцип «что вижу, о том и пою» работает на нескольких уровнях. Хватит искать связи в очевидностях.
Наконец, теория влияний призывает искать источники всего. Откуда в мировом тексте появляется оппозиция небо / земля (в психо-поэтическом понимании)? Кто из поэтов, которых Окуджава знал-читал, озвучивал те же мысли? А в прозе? А праздные разговоры вокруг? И как-то раз за разом получается, что любое высказывание базируется на десятке ранних.
Думаю, скептики правы вот в чём: все эти истории поисков, методичная работа по корчеванию пней и случайные откровения - не то, что нужно подтверждать и обсуждать. Частные дела. И сколько бы вокруг ни появлялось настоящих алмазов, никакое их количество не будет аргументом для стороннего наблюдателя. Каждый внутри собственной жизни либо верит, либо не верит. Данность такая.
Песенные примеры не подтверждают мысль, потому что она сама опирается на них.
Вывод четвёртый: количество переходит в качество.
Зачем нам такое количество одинаковых, родственных импульсов, если тот же Окуджава уже «всё сказал»? Потому что под каждого слушателя нужна своя калибровка. Люди говорят на разных языках, искусству тоже нужно подлаживаться.
Для достижения результата важен процесс - вот и вся истина!
Для полезного разговора нужно наладить связь - значит, тема должна быть просто универсальной. Конечно, само по себе неплохо поговорить и по существу, но, получается, интересные вопросы - крючок для участников диалога. Не самоцель.
В действительности всё упирается в поиск правильных слов и пауз. И в триаде огонь-слово-жизнь (и вода-молчание-смерть) самым важным оказывается не предмет изображения, а способ.
(Кстати! Это совсем легко и пунктиром уже звучало, но хочу всё-таки зафиксировать, что «память» - синтез из «жизни» и «смерти».)
Главный вопрос искусства: как правильно обернуть содержание, чтобы оно рано или поздно усвоилось-таки в слушателях.
Главная наша обязанность по отношению к искусству: множить и усиливать разноголосые импульсы! Уже всё миллион раз произнесено, но этого мало.
Вывод пятый: странные песенки - спасение от всепонимания.
В какой-то момент даже неизвестные прежде песни перестали говорить что-то новое. Ну, забавно раз-другой-третий услышать подтверждение концепции, но потом стало ужасно грустно - как жить-то теперь, если осталась только ясность?
Тут-то на помощь приходят «странные песенки»!
Термин ввела Даша Вавулинская. Она говорила про Аню Ежову - в том числе. Но про неё мне пока нечего сказать, я к авторам «странных песенок» сейчас отношу проводников: Чебыкина, Бакти с Гитарника, Илью Небослова, Дениса Клопова - чуть в меньшей степени Медведева и БГ... Соснору! Вообще-то, да, надо смотреть на конкретные примеры. У кого угодно может проскочить что-то подобное. Вот и Амелин с восхитительной «Глиной» попадает в этот ряд.
Бесподобный выверт третьего куплета!
«...Пусть никто ничего не поймёт, ничему
не научит и сам не научится,
ибо в песне моей далеко не слова
и не музыка самое главное.»
Всё к той же мысли о частности миропониманий, о невозможности передать достоверность.
Песня-вопрос, безгранично свободная. Что в ней главное? Как ни отвечай для себя, подтверждения не найдёшь. Более того - справедливы все ответы. Часть из них поэт, наверное, имел в виду. Часть мы вчитываем, исходя из собственных траекторий. Мне вот кажется, что она хороша своей универсальностью, что одно из её главных свойств - простота. Дистиллированная отстранённость.
...И сюда же вопрос о том, нужно ли всё это понимание? Если оно ничего в действительности не меняет, то есть ли в нём смысл?
Ответом на эти претензии как раз и кажется ивинская идея мерцания. «Мерцающая авторская песня» - неплохо ведь!
Вывод выводов.
Точнее - подытоживание сумароковских идей.
Прислушиваться нужно к синтезу. Хотя каждый новый синтез в свою очередь становится тезисом или антитезисом.
Собирание этой лесенки похоже на игру в бирюльки, на карточный домик, на маджонг. И на восхождение от края доски к стожару, конечно. На поднимание камня.
(На днях в потрясающую историю просинтезировались Камю и Ибсен - чистый восторг!)
Но, превращая частное в общественное, стоит выбирать только те ступеньки, происхождение которых можно объяснить в отрыве от всей лестницы. Побочные ветви и случайные забавности.
Вот тут, должно быть, баланс между пользой и пустозвонством.
Напоследок - прекрасный стрекозиный тезис, тоже из древнего.
Антитезис уже есть к нему, с синтезом сложнее, но это и не удивительно.
Пока пусть просто побудет красивой песней!
Про яблоки, кстати =)
Click to view