Растаманские сказки
Нет, не про Мышу, про Мышу легко найти.
А я хотела вот на это интервью ссылку кинуть. Фантастическая дичь!
...случайно выяснилось, что одна из песен, спетых Сашей Исаевой на Пятом Песенном Ф-2020 оказалась песней вовсе не Дмитрия Авилова, а вовсе даже Ромы ВПР. Заметил это один знатливый внимательный слушатель, иначе так и сидели бы в неведении. Пошла проверять - похоже так оно и есть. Видео даже нашлось.
Click to viewВидимо до Саши эта песня дошла в искажённом народном варианте. А оригинал мелодически логичней и интонационно богаче. Сильно сомневаюсь, что Авилов действительно когда-нибудь её перепевал (зачем бы ему?), скорее авторов смешали безалаберные поклонники и ленящиеся перепроверить информацию архивисты.
Хотя ни в чём уже не уверена. Вот ещё какую запись нашла....
Я понимаю, что это ненаучное ассоциативное допущение, но на первый взгляд такой квартирник хочется записать в один ряд с дыркинскими, а не бардовскими (если это утверждение вызывает у вас скепсис, найдите где-то с двенадцатой минуты теорию - а на деле сказку, конечно - о черепахах).
«Он велик и странен. Он бесконечно далёк от всего, что ему неинтересно в данную минуту. Время от времени на внутренней поверхности своих век он рисует Дао, по которому уходит в непостижимые глубины себя. Возвращаясь, он приносит мысли, странные и простые одновременно. Он пишет точёные стихи и песни, похожие на вещи, которые выходят из его рук - рук столяра-краснодеревщика. На сцене он невозможно артистичен, его актёрские монологи завораживают зал, жестикуляция его дирижирует восхищённым дыханием зрителей,» - Игорь Белый об Авилове.
Слишком все переплетены для взгляда извне. Да, каждый избыточно оригинален, чтобы оказаться в общем лагере. И всё же в какой-то момент начинаешь верить людям, пытающимся стирать границы.
Потом спохватываешься, когда те перестают защищать. Ведь это тоже правда: объекта без границ не существует. Если нет центра и периферии - нет ни замка, ни окрестных деревень, снабжающих его пищей. Если нет общих черт, то нет идеи сходства и различия.
А мы ведь хорошо видим, чем плохо это великое уравнивание всех со всеми...
Отказываясь от «ярлыков», сами потом ищем «характеристики».
И по кругу.
«ППШ: По поводу звука на альбоме и что такое «ЗБС»?
ВПР: Звенигородская биостанция. Есть тут под Звенигородом биостанция, которая принадлежит МГУ, где летом живут биологи. Это такой лагерь в лесу, стоят домики, живут студенты-биологи, там у них летняя практика. В общем там есть, где повтыкать. А звук: я же тебе рассказывал, как записывался этот альбом. Соответственно, звук, он тоже такой спонтанный, то что можно выстроить перед песней, насколько она слышится в данный момент.
ППШ: А клавиши каким образом появились? Ты же их раньше не использовал.
ВПР: А ты видел эти клавиши? Посмотри, вон они лежат. Называются «Юность-21». Сделал их Муромский завод музыкальных инструментов в 70 каком-то году. То как они играют: вот так они, собственно говоря, и играют: и сделать с этим ничего нельзя. Идея клавишей: ну как? Попались они, лежали тут… чего им лежать-то зря: надо чего-то и ими сделать. Причём раньше их никто в альбомах не использовал и наверное не будет. Понимаешь, на них очень сложно играть, плохо на самом деле очень работают. У них задержки между тем, как ты нажимаешь на клавишу и извлекающимся звуком, просто секунды 2-3 бывают. Играть практически невозможно. К ним нужно найти такой подход, играть совсем в другом размере, как-то чего-то там нужно нажимать, чтобы при этом ещё и попасть, чего-то сыграть. На них просто все играли. Лёша играл, и я играл, и Антон, который играл на контрабасе. Кто-то придумал какую-то тему, но сыграть не смог, играл другой… В таком духе… Клавишника же не было. А из нас на клавишах никто играть не умеет… т.е. клавишей как таковых и нет.
ППШ: Хорошее было завершение…
ВПР: Вообще не интервью, а беда какая-то. А вообще я интервью в принципе не даю. Потому что всё время ерунда какая-то получается. Тебе вот даю т.к. ты вроде мой старый приятель. Даже если что-то не то напишешь, можно сделать пометку, что, может быть, всё совсем не так.
ППШ: Всё на самом деле совсем не так.»
...я каждый раз вздрагиваю, когда говорят о ЗБС, потому что мы тусили на ЗНБ по соседству. И, насколько я себе представляю базу биологов, она примерно так же обустроена, как наша. Поэтому милое «есть, где повтыкать» звучит знакомо, напоминая о глючном синематографском «Страусе», написанном в четыре часа утра; о тлетворной атмосфере спокойствия и вневременья, языческом кормлении костра остатками гречки; безмятежных воскресных завтраках, неторопливых сборах - о том, что схлопывается, как только вы оказываетесь в обратной электричке.
Пресекая досужие размышления, уже вспоминаешь, что никакой связи нет, даже места разные, пусть между ними всего-то пара километров... Но в первую минуту чувствуешь себя частью общего процесса. И это странное, но приятное ощущение.
ВПР: Вообще, у меня просто само по себе очень психоделическое сознание. И образы, которыми я оперирую, они тоже… понимаешь, нормальное, например: вот есть такой человек, Жак, по-моему, его зовут. Есть такая группа «Республика Джа». Вот там нормальные такие рэгги-тексты. На мой взгляд, что такое нормальный хороший рэгги-текст: «Героин - это рабство. Вавилон - это рабство. О каком рабстве я говорю? О духовном». Вот это рэгги-текст, понимаешь? А я всё-таки пою несколько другое, но просто, наверное, у меня уже такая расторможенность в мозгах, что такие простые слова мне сложно скомпоновать. Хотя, в принципе можно… Я пробую, но всё равно вот, даже если у нас очень просто, всё равно много психоделии. Потому что много её в жизни присутствует… Прикинь такую ситуацию: ноябрь месяц, снег идёт, по лесу человек босиком гуляет…
ППШ: А потом пневмонией болеет…
ВПР: Вот именно, что не болеет. А болеет как раз абсолютно непонятно с чего, ну это вот: в то время, пока я жил в лесу, это год с лишним, я не болел вообще, начал общаться с людьми - начались болезни. Потому что ты живёшь в лесу - там негде заболеть, там ничего нет. Там чистая вода, которую можно сырую пить, и ничего не подхватить в этом болоте. Там ничего нет, нет никаких вирусов, никакой простуды. Не от чего заразиться просто. Там тепло всё время, потому что есть огонь, костёр… Ешь раз в сутки - этого достаточно. Что тебе ещё надо? Там нельзя заболеть. Болеешь вот тут вот. В кровати поспишь, вот тебе и пневмония. Всё лето спишь на земле, заедешь в гости к кому-нибудь на два дня, поночуешь в квартире - тебя продуло, сопли потекли, кашель: я думаю, сама цивилизация здоровье губит… Да…
Не знаю, да, пел ли Авилов злополучный «Севастополь». Но 32 августа по определению что-то фантастическое. Может, глупо удивляться.
А может поймётся что-нибудь ещё на концерте Белого и Городецкого в апреле.
Мирзаяновская лекция, например, связала забытые ниточки. Только всё никак не выходит к ним вернуться.
Лучше пока ещё одну сказку из вечных.