Корень зла
Озарило, почему из меня такой никудышный филолог получается. Как ни парадоксально - из-за Логоса!
То есть меня давно доканывала мысль, что «всё - одно», сводимо к одному и зачем тогда, спрашивается, «так много слов, так много треска»? Ради одной лишь эстетики, ради оттенков. А по сути, копни глубже, ничего нового. В таком аспекте любое творчество изначально вторично, каждая красивая метафора или музыкальный оборот призваны только тешить авторское самолюбие и рюшечками радовать публику. И вообще в любом случае является лишь узором на поверхности ноосферы.
При чём здесь филология? Да при том, что в любых двух произведениях в любом временном соотношении вы найдёте то одно, к чему они сводимы. И это то, что я регулярно бессознательно делаю. «Да о чём здесь вообще говорить-то, нет разницы между Полоцким и Хлебниковым, Грибоедовым и Булгаковым, Толстым и Золя!» Мне говорят: «Хм, а подробнее? А детальнее? А с научными доказательствами?» Какие ещё доказательства, не смешите! Я не могу объяснить и показать больше, чем сам текст. Очевидно же. (Это, кстати, гениальная цитата, но нужен большой процент населения, знакомого с источником, чтобы спокойно вводить её в речь. В жизни очень этого не хватает - общего культурного кода, внимания к формулам. Памяти - в конечном итоге.)
Заниматься этими самыми оттенками, наносным? Это к теоретикам литературы. Бывает забавно посмотреть на характерные тропы, подсчитать количество золота и лазури, поизучать ещё какую прикольную ерунду, но делать это постоянно - во имя чего? Нельзя возводить прикладные дисциплины в абсолют (простите, теоретики!). И ровно наоборот - нельзя говорить о песне-инструменте, это ужасный взгляд на вещи. Раз уж мы оставляем только пену, одни мыльные пузыри миропонимания - как можно не оберегать их со всем трепетом, на который способны?
А если не верите, то вот с чего всё началось:
Но если, страстный, в миг заветный,
Заслышу я мой трубный звук, -
Воспряну! кину клич ответный
И вырвусь из стеснённых рук!
По Смоленской дороге - метель в лицо, в лицо,
всё нас из дому гонят дела, дела, дела.
Может, будь понадёжнее рук твоих кольцо -
покороче б, наверно, дорога мне легла.
Это Брюсов и Окуджава, как видите. И я отказываюсь верить, что Булат Шалвович намеренно его цитирует. Это либо случайно проскользнувшая цитата (если много читал всяких urbi et orbi и прочего), либо просто общее место. Первое для меня лично кажется странным, но второе просто ужасно. Ведь мы считаем это «рук кольцо» частью лично окуджавской эстетики. Ан-нет.
Понятен теперь постмодернизм с отказом от собственных слов вообще. Так надёжнее: можно всех выстебать, а самому остаться умным, оригинальным и ни на что не претендующим сразу.
UPD. Таки есть мнение, что Окуджава прорастает из Серебряного века. Я ещё не прочитала, повешу тут ссылки, если кого вдруг тоже волнует.
О двух песнях Б. Окуджавы
www.nlobooks.ru
Вон и к Брюсову ещё есть развороты. Может, правда читал. А может это даже не так странно - Брюсова наверно не запрещали в те годы. Филфак, опять-таки, потом преподавание в школе (когда Валерия Яковлевича в программу включили?). А может и по собственному желанию... Не знаю, в общем.
Журналы
www.nm1925.ru
В продолжение темы: всё-таки «Неистов и упрям» это 1947 - есть рукопись, в крейтановском кружке Окуджава был совсем недолго (с творчеством Георгия Иванова точно знаком, а про Брюсова пока ничего не известно). В 24-ом, когда Брюсов умер, он прекрасно понимал, что читается буржуазным поэтом. Про отношения властей к его стихам в интересующий период с 20-ых до 60-ых пока ничего не нашла.
Учился Окуджава с ерофеевской прилежностью курса до третьего. Потом неожиданно вышел в отличники на семестр. Но к этому времени у него полно было других дел: стихи, семья. Преподавал недолго в сельских школах, потом в Калуге. В основном средней школе. Так что детей тоже вряд ли просвещал Брюсовым =)
Ссылка на ЖЗЛ-овскую книжку