Диагноз ВИЧ и врачебная этика
Однажды я, как всегда экстренно, загремела в больницу. В палату из приёмного отделения мы попали с девушкой Женей, почти ровесницей, и, оказавшись среди теток и бабок, естественно, сдружились. Как это обычно в больницах и бывает.
Естественно, времени, свободного от колония поп, приема таблеток и пищи, - вагон!
Много мы с Женькой разговаривали, и часто - о ней. Слушатель из меня, как говорят, неплохой, потому что про людей - это всегда интересно.
Судьба к девчонке не раз поворачивалась задом. Первый муж погиб, а второго она как раз мучительно вытаскивала из плохой компании, подозревая начинающееся пристрастие к наркотикам. Со здоровьем вообще страшная история: жить со сложенным из кусков позвоночником - задача не из легких. В студенческие годы Женька проходила свидетелем по уголовному делу, и с ней просто расправились, поймали и выбросили с 6-го этажа. Она выжила, отказалась от показаний, "не узнала" потенциальных убийц (может, это и не правильно, но я ее поняла), не смирилась с приговором врачей "ходить не будет никогда" и 2 года тренировок сделали своё дело: встала на ноги.
Но это всё предыстория моего рассказа. История началась через несколько дней.
В палату зашла врач и, кивнув в Женькину сторону, заявила: "А ну-ка пойдем-ка со мной!" Минут через 7 Женька вернулась с бледным растерянным лицом и ошарашенным отрешенным взглядом. Я посмотрела на нее и поняла: еще немного, и девушка просто завалится в обморок. Пришлось почти за шиворот вытаскивать ее из палаты, тащить на лестницу и трясти со словами: "Что случилось?!" Надо было срочно приводить человека в себя, заставить заговорить. Но говорить она не могла...
В итоге путем наводящих вопросов я узнала, что с родными всё в порядке, но что-то не так с анализами. Желая утешить, я сказала, что "не переживай, сейчас всё, кроме СПИДа, лечится!" И тут Женька зарыдала...
Именно чтобы сообщить ей страшный диагноз её и вызывали. Стандартный анализ на ВИЧ, который берут еще в приёмном отделении, дал положительный результат. Что мне оставалось делать? В тот момент - только обнять. Потом я поняла, что именно это и нужно было сделать: не отшатнуться, не вскрикивать "не может быть!", не искать слов утешения. Просто обнять незнакомого несколько дней назад человека, которому поставлен диагноз ВИЧ.
Кошмарным для меня стал рассказ Жени о том, КАК врачи сообщили ей новость. "Колешься? Давно?" - это был первый вопрос. Про отсутствие наркоманских "дорожек" на венах, про то, что человек несколько суток провел у всех на глазах, - об этом никто не задумался. После её недоуменного ответа "Не колюсь, а в чем дело?", врач пояснила: "У тебя ВИЧ обнаружен". Всё! Никакой психологии, сухие факты. Свободна!
Потом мы еще несколько дней ждали результатов повторного анализа, но ответ пришел тот же: ВИЧ.
Психологом для Женьки пришлось стать мне. К чести медперсонала, который так жестко сообщил о диагнозе, в первые сутки нас никто не дергал, никто не отводил меня в уголок, чтобы прошептать "не подходи к ней близко", нам даже разрешили полуночничать в холле после отбоя и гонять чаи при свете ночника.
Как оказалось, Женя было очень мало просвещена в вопросе ВИЧ-инфекции. За короткое время она поставила крест на своей жизни, решила, что ей теперь нельзя брать на руки обожаемого годовалого племянника, и вообще теперь она - изгой, который умрет через пару лет, брошенный всеми. И только тот момент, когда я обняла ее после известия о диагнозе, как-то ломал в ее голове ощущение собственной "неприкасаемости".
Пришлось много рассказывать и убеждать в том, что при соблюдении известных и несложных мер предосторожности она не опасна для окружающих, что если проходить курсы лечения, то можно и ребенка родить, и внуков успеть понянчить, что есть СПИД-центры, где ей помогут, и т.д. и т.п. Конечно, был еще сложный психологический аспект в том, что вероятным "дарителем" инфекции был муж. Но и об этом мы тоже говорили.
Примерно за неделю мне удалось вытащить Женю из стойких лап депрессии, мы нарисовали с ней перспективу дальнейшей жизни, проложили возможные пути. Она поверила в то, что у нее есть будущее...
А потом нас выписали.
Сразу скажу и скажу честно: мы не стали друзьями на всю жизнь. Какое-то время созванивались, а потом потерялись. Просто потому, что люди мы, по сути, были разные.
Наверное, я должна была встретиться на её пути именно в тот момент, когда было очень страшно и очень больно. И она на моём, чтобы я еще раз убедилась, как хрупко всё, что есть сейчас, и нужно уметь ценить жизнь и то, что дано в ней.
Естественно, времени, свободного от колония поп, приема таблеток и пищи, - вагон!
Много мы с Женькой разговаривали, и часто - о ней. Слушатель из меня, как говорят, неплохой, потому что про людей - это всегда интересно.
Судьба к девчонке не раз поворачивалась задом. Первый муж погиб, а второго она как раз мучительно вытаскивала из плохой компании, подозревая начинающееся пристрастие к наркотикам. Со здоровьем вообще страшная история: жить со сложенным из кусков позвоночником - задача не из легких. В студенческие годы Женька проходила свидетелем по уголовному делу, и с ней просто расправились, поймали и выбросили с 6-го этажа. Она выжила, отказалась от показаний, "не узнала" потенциальных убийц (может, это и не правильно, но я ее поняла), не смирилась с приговором врачей "ходить не будет никогда" и 2 года тренировок сделали своё дело: встала на ноги.
Но это всё предыстория моего рассказа. История началась через несколько дней.
В палату зашла врач и, кивнув в Женькину сторону, заявила: "А ну-ка пойдем-ка со мной!" Минут через 7 Женька вернулась с бледным растерянным лицом и ошарашенным отрешенным взглядом. Я посмотрела на нее и поняла: еще немного, и девушка просто завалится в обморок. Пришлось почти за шиворот вытаскивать ее из палаты, тащить на лестницу и трясти со словами: "Что случилось?!" Надо было срочно приводить человека в себя, заставить заговорить. Но говорить она не могла...
В итоге путем наводящих вопросов я узнала, что с родными всё в порядке, но что-то не так с анализами. Желая утешить, я сказала, что "не переживай, сейчас всё, кроме СПИДа, лечится!" И тут Женька зарыдала...
Именно чтобы сообщить ей страшный диагноз её и вызывали. Стандартный анализ на ВИЧ, который берут еще в приёмном отделении, дал положительный результат. Что мне оставалось делать? В тот момент - только обнять. Потом я поняла, что именно это и нужно было сделать: не отшатнуться, не вскрикивать "не может быть!", не искать слов утешения. Просто обнять незнакомого несколько дней назад человека, которому поставлен диагноз ВИЧ.
Кошмарным для меня стал рассказ Жени о том, КАК врачи сообщили ей новость. "Колешься? Давно?" - это был первый вопрос. Про отсутствие наркоманских "дорожек" на венах, про то, что человек несколько суток провел у всех на глазах, - об этом никто не задумался. После её недоуменного ответа "Не колюсь, а в чем дело?", врач пояснила: "У тебя ВИЧ обнаружен". Всё! Никакой психологии, сухие факты. Свободна!
Потом мы еще несколько дней ждали результатов повторного анализа, но ответ пришел тот же: ВИЧ.
Психологом для Женьки пришлось стать мне. К чести медперсонала, который так жестко сообщил о диагнозе, в первые сутки нас никто не дергал, никто не отводил меня в уголок, чтобы прошептать "не подходи к ней близко", нам даже разрешили полуночничать в холле после отбоя и гонять чаи при свете ночника.
Как оказалось, Женя было очень мало просвещена в вопросе ВИЧ-инфекции. За короткое время она поставила крест на своей жизни, решила, что ей теперь нельзя брать на руки обожаемого годовалого племянника, и вообще теперь она - изгой, который умрет через пару лет, брошенный всеми. И только тот момент, когда я обняла ее после известия о диагнозе, как-то ломал в ее голове ощущение собственной "неприкасаемости".
Пришлось много рассказывать и убеждать в том, что при соблюдении известных и несложных мер предосторожности она не опасна для окружающих, что если проходить курсы лечения, то можно и ребенка родить, и внуков успеть понянчить, что есть СПИД-центры, где ей помогут, и т.д. и т.п. Конечно, был еще сложный психологический аспект в том, что вероятным "дарителем" инфекции был муж. Но и об этом мы тоже говорили.
Примерно за неделю мне удалось вытащить Женю из стойких лап депрессии, мы нарисовали с ней перспективу дальнейшей жизни, проложили возможные пути. Она поверила в то, что у нее есть будущее...
А потом нас выписали.
Сразу скажу и скажу честно: мы не стали друзьями на всю жизнь. Какое-то время созванивались, а потом потерялись. Просто потому, что люди мы, по сути, были разные.
Наверное, я должна была встретиться на её пути именно в тот момент, когда было очень страшно и очень больно. И она на моём, чтобы я еще раз убедилась, как хрупко всё, что есть сейчас, и нужно уметь ценить жизнь и то, что дано в ней.