Сидоровск и его обитатели
Сидоровск и его обитатели (2).
Продолжение (напоминаю. что снимки можно увеличить, щелкнув по ним мышкой два раза)
Это горячее солнце и одновременно - холодный сухой воздух, безумно высокое пространство бледного неба, эти люди, совершенно безыскусные,
живущие сиюминутными проблемами: приготовить еду, поесть, поспать, поехать ловить рыбу, что-то сшить и главное - выпить. Да и мошка и комары создавали какую-то хлопотливую обстановку. Даже привычные селькупские мальчишки старались от них как-то защититься.
Но нестарые жители почти всегда пребывали в приподнятом состоянии духа.
ВК: «Два раза в начале и в конце теплого времени (июнь - сентябрь) им из Салехарда привозят консервы, муку, соль спички и спирт в огромных количествах. Отдают это всё в обмен на шкуры оленей и песцов, на рыбу. Спирт они пьют всё остальное время, а консервы они не едят… Это же дохлятина! Едят они практически сырую рыбу.»
Они охотно шили заезжим меховые тапочки и пимы из камыса, которые те, да и мы тоже, везли в Москву в подарок родным. Камыс - шкура с оленьих ног, покрыта короткой, плотно прилегающей, гладкой и необыкновенно прочной шерсткой. Из нее шили обувь и ее же натягивали на полозья очень широких коротких местных лыж. Камыс не снашивался годами. А еще выделывали и продавали оленьи шкуры.
Когда мы расспрашивали их, как это делается, и записывали что-то, они снисходительно посмеивались...
ВК: «Вчера мы с А.И. ездили на лодке с рыбаками, доставать рыбу из сетей. По дороге расспрашивали, как будет по-селькупски каждая деталь лодки и как называются разные породы рыб. Когда приплыли к месту, где были заброшены сети, нас высадили на берег на съеденье комарам, а рыбак (по имени Зинаид!) с сыном поплыли дальше на другой лодочке, которая была припрятана тут, к сетям. Зато потом нам подарили семь рыб в локоть длиной, и мы ели их два дня подряд. По дороге они нам рассказали, что им запрещено ловить рыбу, так как они члены колхоза (то есть они браконьеры), а в колхоз их записывают, потому что все оленеводческие и рыболовецкие колхозы состоят из ненцев, которые презирают селькупов как «земляных людей» (сель-куп), живущих в ямках. Оленей иметь и на песцов охотиться им тоже не разрешают. Но они эти запреты нарушают, за это их штрафуют и даже сажают, но они не боятся, так как все лагеря находятся намного южнее этих мест. На обратном пути мы пристали к берегу, рядом с чумом. Его хозяин после долгих уговоров вынес и продал мне оленью шкуру (не очень красивую и очень жесткую и вонючую), которую он называл «постеля». Он не знал, сколько она стоит, и отказывался брать деньги, а просил «пирита» (спирта), а у меня с собой было только три рубля, которые я уговорил его взять. На следующий день к нам приплыл его сын и привёз обратно 3 рубля. Он сказал, что «постеля непорядок», что отец готов привести её в порядок (то есть обработать, как положено) за бутылку спирта, а «теньга» им не нужно»
Русские и украинцы - местная администрация. Селькупы - никогда. Вот двое нагловатых русских из правления и селькуп.
Многие летом жили в чумах прямо рядом с домами. Летние чумы когда-то покрывали берестой, но при нас уже - тканью, брезентом.
От прежней жизни остались только уже редко встречающиеся чудесные берестяные двери.
Спали на оленьих шкурах. В чуме легче избавиться от комаров и гнуса: в ходе приготовления пищи гнус и комары спасались от дыма очага, сам же дым выходит через дырку в самом верху чума. Вот она. эта дырка:
Многие традиционно готовили еду в чуме.
Старики были колоритны и самодостаточны, готовы были показывать и рассказывать, помнили уйму старинных сказов. Удивительно, как много вмещала память этих людей. Найти их было просто. Разводили «дымокуры»: на дно ведра насыпали тлеющие угли и сверху - олений навоз. Старики - но не старухи - летом часто сидели на улице рядом с таким ведром.
Один из наших лучших информантов, кладезь старинных сказок и быличек, от которого мы многое назаписывали, именно так, да еще с сигаретой, неподвижно сидел часами. Для того чтобы он согласился рассказывать или «петь», нужно было угостить его стаканом водки.
Мы записывали в тетрадки и на магнитофон, в тот год у нас впервые появился экспедиционный магнитофон! Но разговоров о старых верованиях они всячески избегали - помнили, как страшно уничтожала шаманов советская власть. Они жили еще в том времени. Для них ничего не изменилось.
Молодежь же уговаривать не приходилось, им было с нами интересно.
ВК: «Каждый день к нам приходят две селькупские девушки, и в обмен на селкупский А.И. учит их русскому, а я решаю с ними арифметические задачи. Они собираются поступать в училище в Салехарде.»
Но они мало что могли рассказать, да и язык знали хуже. Учились-то они все на русском.
ВК: «В комнате, где мы спим, висят картинки с изображением фруктов и овощей и подписанными под ними названиями. Когда мы спросили, как будет по-селькупски «яблоко», «капуста», в ответ услышали те же самые русские слова»
Вообще-то это и неудивительно: никаких яблок и капусты селькупы отродясь у себя не ели. Да и во времена наших приездов яблоки - только в виде яблочного повидла, которое завозили туда, как и повсюду на Севере СССР, в огромных бочках. А уж капусту я там не встречала никогда ни в каком виде.
Продолжение следует.
Продолжение (напоминаю. что снимки можно увеличить, щелкнув по ним мышкой два раза)
Это горячее солнце и одновременно - холодный сухой воздух, безумно высокое пространство бледного неба, эти люди, совершенно безыскусные,
живущие сиюминутными проблемами: приготовить еду, поесть, поспать, поехать ловить рыбу, что-то сшить и главное - выпить. Да и мошка и комары создавали какую-то хлопотливую обстановку. Даже привычные селькупские мальчишки старались от них как-то защититься.
Но нестарые жители почти всегда пребывали в приподнятом состоянии духа.
ВК: «Два раза в начале и в конце теплого времени (июнь - сентябрь) им из Салехарда привозят консервы, муку, соль спички и спирт в огромных количествах. Отдают это всё в обмен на шкуры оленей и песцов, на рыбу. Спирт они пьют всё остальное время, а консервы они не едят… Это же дохлятина! Едят они практически сырую рыбу.»
Они охотно шили заезжим меховые тапочки и пимы из камыса, которые те, да и мы тоже, везли в Москву в подарок родным. Камыс - шкура с оленьих ног, покрыта короткой, плотно прилегающей, гладкой и необыкновенно прочной шерсткой. Из нее шили обувь и ее же натягивали на полозья очень широких коротких местных лыж. Камыс не снашивался годами. А еще выделывали и продавали оленьи шкуры.
Когда мы расспрашивали их, как это делается, и записывали что-то, они снисходительно посмеивались...
ВК: «Вчера мы с А.И. ездили на лодке с рыбаками, доставать рыбу из сетей. По дороге расспрашивали, как будет по-селькупски каждая деталь лодки и как называются разные породы рыб. Когда приплыли к месту, где были заброшены сети, нас высадили на берег на съеденье комарам, а рыбак (по имени Зинаид!) с сыном поплыли дальше на другой лодочке, которая была припрятана тут, к сетям. Зато потом нам подарили семь рыб в локоть длиной, и мы ели их два дня подряд. По дороге они нам рассказали, что им запрещено ловить рыбу, так как они члены колхоза (то есть они браконьеры), а в колхоз их записывают, потому что все оленеводческие и рыболовецкие колхозы состоят из ненцев, которые презирают селькупов как «земляных людей» (сель-куп), живущих в ямках. Оленей иметь и на песцов охотиться им тоже не разрешают. Но они эти запреты нарушают, за это их штрафуют и даже сажают, но они не боятся, так как все лагеря находятся намного южнее этих мест. На обратном пути мы пристали к берегу, рядом с чумом. Его хозяин после долгих уговоров вынес и продал мне оленью шкуру (не очень красивую и очень жесткую и вонючую), которую он называл «постеля». Он не знал, сколько она стоит, и отказывался брать деньги, а просил «пирита» (спирта), а у меня с собой было только три рубля, которые я уговорил его взять. На следующий день к нам приплыл его сын и привёз обратно 3 рубля. Он сказал, что «постеля непорядок», что отец готов привести её в порядок (то есть обработать, как положено) за бутылку спирта, а «теньга» им не нужно»
Русские и украинцы - местная администрация. Селькупы - никогда. Вот двое нагловатых русских из правления и селькуп.
Многие летом жили в чумах прямо рядом с домами. Летние чумы когда-то покрывали берестой, но при нас уже - тканью, брезентом.
От прежней жизни остались только уже редко встречающиеся чудесные берестяные двери.
Спали на оленьих шкурах. В чуме легче избавиться от комаров и гнуса: в ходе приготовления пищи гнус и комары спасались от дыма очага, сам же дым выходит через дырку в самом верху чума. Вот она. эта дырка:
Многие традиционно готовили еду в чуме.
Старики были колоритны и самодостаточны, готовы были показывать и рассказывать, помнили уйму старинных сказов. Удивительно, как много вмещала память этих людей. Найти их было просто. Разводили «дымокуры»: на дно ведра насыпали тлеющие угли и сверху - олений навоз. Старики - но не старухи - летом часто сидели на улице рядом с таким ведром.
Один из наших лучших информантов, кладезь старинных сказок и быличек, от которого мы многое назаписывали, именно так, да еще с сигаретой, неподвижно сидел часами. Для того чтобы он согласился рассказывать или «петь», нужно было угостить его стаканом водки.
Мы записывали в тетрадки и на магнитофон, в тот год у нас впервые появился экспедиционный магнитофон! Но разговоров о старых верованиях они всячески избегали - помнили, как страшно уничтожала шаманов советская власть. Они жили еще в том времени. Для них ничего не изменилось.
Молодежь же уговаривать не приходилось, им было с нами интересно.
ВК: «Каждый день к нам приходят две селькупские девушки, и в обмен на селкупский А.И. учит их русскому, а я решаю с ними арифметические задачи. Они собираются поступать в училище в Салехарде.»
Но они мало что могли рассказать, да и язык знали хуже. Учились-то они все на русском.
ВК: «В комнате, где мы спим, висят картинки с изображением фруктов и овощей и подписанными под ними названиями. Когда мы спросили, как будет по-селькупски «яблоко», «капуста», в ответ услышали те же самые русские слова»
Вообще-то это и неудивительно: никаких яблок и капусты селькупы отродясь у себя не ели. Да и во времена наших приездов яблоки - только в виде яблочного повидла, которое завозили туда, как и повсюду на Севере СССР, в огромных бочках. А уж капусту я там не встречала никогда ни в каком виде.
Продолжение следует.