Вокруг света из Петрограда в Петроград. Ч. 3-я ...
Оригинал взят у amsmolich в Вокруг света из Петрограда в Петроград (1918-1920) (2)
Часть 3-я. Америка. Возвращение домой...
Решение плыть через океан далось нелегко. Надо было использовать летние месяцы, когда штормов меньше, но была еще одна опасность. После мировой войны по океану рассеяны тысячи мин. Встречаются в море и другие опасные неожиданности. И всё же Аллен и Бремхолл тверды в своём намерении. Передвижение по железной дороге ещё более непредсказуемо и опасно. Море должно стать для детской колонии дорогой домой. Переход через Тихий океан к берегам Америки занял 20 суток.
"Йоми Мару" достиг Сан-Франциско ночью, а утром дети уже высадились на берег.
Гладкое шоссе было ещё пустынным. Детям сказали, что они направляются к военным казармам «Форт-Скотт», где их поселят. Вдруг дорогу перегородила мальчишечья орава. Каким-то образом они узнали о русских детях. Наверно, из газет.
"Йоми Мару" пришёл ночью, а сейчас раннее утро. Было очень похоже на то, что американские дети провели бессонную ночь! Колонна остановилась. Языки были разные, но они отлично понимали друг друга. Юные американцы держали в руках апельсины, шоколад, жевательную резинку и другие подарки. Такова была первая встреча на американской земле.
Разрешение же на размещение колонии в "Форт-Скотте" было получено только накануне прибытия «Йоми-Мару».
Эти бараки пустовали больше года. Площадки вокруг заросли сорняком. Не было кроватей и кухонного оборудования. Да и других предметов, необходимых для питания и быта. А ведь речь шла о размещении 960 детей и взрослых. Сотни людей вышли в субботу на работу. Это были солдаты. Одни чистили площадки от сорной травы. Другие устанавливали кухонные плиты, доставляли на грузовиках столы и стулья, кровати, матрасы, одеяла, подушки.
В первый день колонию обслуживала группа поваров из берегового артиллерийского отряда. А другие солдаты выполняли роль официантов. На следующий день прислали курсантов из школы пекарей. Работники Тихоокеанского отделения Красного Креста также трудились днём и ночью. Мистер Уилкинсон, помощник менеджера, не спал три ночи. В день, когда прибыло судно, часть военных автобусов не имела топлива. Тогда одна из автомобильных компаний предоставила свой транспорт бесплатно. Помогали тысячи людей. Один человек приготовил обувь, одежду и сладости и ждал много часов у входа в форт, пока появятся дети.
Прибытие советских детей в Сан-Франциско вызвало подлинную сенсацию. Особенно горячо и восторженно реагировали американцы русского происхождения. Естественно, были и такие, кто не скрывал предвзято отрицательного отношения к «красным колонистам», но таких было меньшинство.
Юные советские граждане чувствовали себя представителями своей страны и революционного Петрограда. Их максимализм и политическая непреклонность порой доходили до курьеза. Так, колонисты демонстративно и наотрез отказались встать при звуках американского национального гимна, который исполнялся во время приема в ратуше, устроенного мэром города специально в честь их прибытия в Сан-Франциско- дети по ошибке приняли мелодию за российский монархический гимн «Боже, царя храни».
Но чтоб замять неловкость ситуации следом была исполнена Марсельеза. Услышав ее, колонисты радостно повскакивали с мест. -)))
Немало интересного довелось повидать за три или четыре дня, проведенных в городе, который по праву считается жемчужиной западного побережья Северной Америки. В памяти советских ребят неизгладимый след оставило сердечное гостеприимство хозяев, которым многое приходилось делать экспромтом.
Покинув западный берег Америки, японский пароход повернул на юг, взяв направление к Панамскому каналу. Температура поднималась всё выше. Только за один день 17 детей получили тепловой удар. В трюмах непрерывно крутились вентиляторы. Матросы натянули над палубой брезент и устроили душевые. Мальчишки расхаживали в шортах и лёгких рубашках. Детям подавали холодный чай и лимонад. Интересно отметить, что официальное открытие Панамского канала состоялось совсем незадолго до это, а именно в июне 1920 года. Так что русские дети были в числе первопроходцев. Они из уроков географии слышали о строительстве канала...а теперь могли и увидеть это чудо инженерной мысли...
Весть о "детском корабле" опередила его появление, и с обеих стороны канала восторженные толпы приветствовали мальчиков и девочек, задаривая их экзотическими фруктами, сладостями и бочонками с мороженым.
Карибское море (это уже Атлантика) встретило детей ещё большей жарой. Палуба обжигала ступни ног, а до поручней нельзя было дотронуться. Потом разразился шторм. Судно швыряло из стороны в сторону. Дети страдали от морской болезни и с нетерпением ждали прибытия в Нью-Йорк, где в отличие от Сан-Франциско детей из Петрограда уже ждали и к их прибытию готовились заранее. Большинство готовилось искренне и дружелюбно. Пресса тех лет на английском и русском языках информировала о предстоящем приходе «Йоми-Мару» к причалу нью-йоркского порта.
Десятки репортёров направили на судно и его маленьких пассажиров фотообъективы. Всё было как в Муроране и Сан- Франциско. Два воспитателя стояли по обе стороны трапа, держа списки детей и отмечая каждого ребёнка. Ещё во Владивостоке Барл Бремхолл придумал присвоить каждому колонисту номер с вручением жетончика, который они носили на шее. Двадцатиместные открытые автобусы двинулись от нью- йоркского пирса к Стейтен-Айленду. Каждый колонист сидел в отдельном кресле, чувствуя себя не только пассажиром, но и зрителем. Казалось, не они едут через город, а он надвигается на них - огромной и пёстрой панорамой, состоящей из нескончаемых окон, автомобилей и пешеходов.
Снова детей разместили на острове и вновь в военных казармах. Форт Вудст-форт, находится в удалении от шумного города - прекрасное место для отдыха и развлечений. И опять все как в Сан-Франциско. Военные и гражданские власти соревнуются друг с другом, чтобы обеспечить наилучший комфорт. И во главе всего мэр Нью-Йорка мистер Хейлен. Прибытие юных путешественников в Нью-Йорк заслонило собой все другие новости. Мероприятия, расписанные на целую неделю включали расквартирование в форте Вудст-форт на острове Стейтен Айленд торжественное богослужение по случаю благополучного прибытия, официальный визит к мэру города господину Гайдану. Затем были предусмотрены автобусные экскурсии по городу с посещением такой новинки, как первый небоскреб, прогулка на пароходе по Гудзонову заливу, развлечения в Бруклине, большое праздничное шоу на ипподроме и многое другое. Намечен был и ответный прием в русской колонии американцев с выступлением самодеятельности детей из Петрограда.
В газетах было помещено дружеское приветствие президента США Вудро Вильсона и его супруги, озаглавленное «К русским детям Петрограда». В нем содержалось пожелание им счастливого будущего и выражалась надежда, сохранить в сердцах чувство дружбы к американскому народу.
Повсюду детям были рады. Однако столь радушный прием и забота не затмила в детях основное их желание- желание вернуться к родителям, домой.
Домой! Это слово всё чаще звучит в среде колонистов. Они знают, у руководства американского Красного Креста нет единого мнения о немедленном возвращении колонии в Россию, где всё ещё продолжается гражданская война, где голод, тиф. Стоит ли возвращать детей к тому, от чего они уехали, и подвергнуть их новым испытаниям? Не лучше ли задержать колонию на некоторое время?
Была предпринята попытка решить судьбы детей за них и без их участия. Когда судно находилось еще на полпути между Панамским каналом и Нью-Йорком, руководство Красного Креста объявило колонистам потрясшую всех новость: решено отправлять их не в Петроград, а разместить во французском городе Бордо. Было также сообщено, что там уже вовсю идет подготовка и бывшие военные казармы перестраиваются для приема детей.
Старшие колонисты и воспитатели здесь в Нью-Йорке объявляют "большой сбор", чтобы заявить - разлука с родными, растянувшаяся более чем на два года, становится для них мучительной. Только они имеют право решить - возвращаться сейчас или повременить.
Участники собрания принимают резолюцию - никакой задержки: ни здесь, в Нью-Йорке, ни в Европе. Они настаивают на продолжении рейса в Петроград.
Они направил руководству Красного Креста самый решительный протест за 400 подписями «Мы во Францию не поедем!» Многие газеты вышли в первые дни сентября 1920 года в Нью-Йорке с броскими заголовками: «Дети протестуют против отправки их во Францию!», «Хотим домой в Россию!», «Требуем отправить нас в Петроград, а не в Бордо». В личных архивах бывших колонистов сохранился текст памятной листовки тех дней. На другом митинге в Мэдисон Сквер Гардене, представитель Советской России Л. К. Мартене объявил детям, что Советское правительство поручило ему принять все меры к немедленному возвращению их в Советскую Россию.
Почти двухнедельного пребывания в Нью-Йорке пароход «Йоми-Мару» с колонистами на борту отправился во второе трансокеанское плавание, теперь уже через Атлантику к родным берегам.
Сотрудники русской миссии американского Красного Креста, успевшие чуть ли не сродниться со своими советскими воспитанниками за время длительных совместных странствий, и на этот раз были рядом…Они снарядились проводить их до самой родной границы.
На средства общества, дополненные добровольными пожертвованиями и подарками жителей Сан-Франциско и Нью-Йорка, было припасено не только достаточное количество продовольствия, свежих овощей и фруктов, одежды, белья, книг, игр и развлечений, но были также доставлены на борт корабля специально приобретенные холодильники, электровентиляторы, кондиционеры, кинопроекционная аппаратура, спортивные снаряды, оборудование для судовой хлебопекарни и лазарета.
Капитан Каяхара впервые следовал в европейские воды. В Нью-Йорке его предупредили о крутом нраве Бискайского залива. Но, к счастью, "Йоми Мару" сопутствует хорошая погода. Судну предстоит заход во французский порт Брест.
Пароход даёт знать о прибытии в Европу низким и прерывистым гудком. А маленький пыхтящий буксир аккуратно подхватил его, чтобы подвести к одному из пирсов. В Америке дети протестовали, чтобы колонию задержали во Франции, но высадиться на берег этой страны, о которой они хорошо знают из учебников истории, очень рады.
После трёхдневного пребывания во Франции японский пароход направился в пролив Ла-Манш, разделяющий Францию и Англию, затем в Кильский канал, а выйдя из него, попал в родное Балтийское море, омывающее и берега России. До Петрограда совсем близко, но тут дети узнают неожиданную новость. Капитан отказался следовать к их городу. Япония и Советская Россия в состоянии войны, судно могут интернировать.
Красный Крест надеется, что Рига или Гельсингфорс согласятся временно принять колонию русских детей. Но и финское правительство опасается дипломатических осложнений. Уж очень необычная ситуация! Подобных прецедентов не было. Наконец, достигнуто соглашение, "Йоми Мару" следует в финский порт Койвисто. Это совсем недалеко от границы с Россией. Перед тем, как колонию высаживают - трогательное прощание с японскими моряками.
Красный Крест арендовал для петроградских детей помещения в пустовавшем тогда популярном курорте Халило (ныне - санаторий «Сосновый бор» на Карельском перешейке) на целых три месяца.
Такой срок считали необходимым и достаточным для того, чтобы списаться с Петроградом, выяснить, не постигла ли кого-нибудь из родителей трагическая участь в столь неспокойные годы, и иметь время подготовить к печальному известию ребенка. К счастью, подобных случаев оказалось совсем немного.
Раздавая конверты, Аллен испытывал огромную радость. Вдруг он увидел заплаканные глаза восьмилетней девочки. Начальник колонии поднял её на руки и поцеловал, чтобы утешить. И всё же девочка разрыдалась. Стоило немалого труда её успокоить. Наконец, она сказала, что её так мучило: «- Я не помню, как выглядит моя мама... Как я узнаю её?»
Аллен заглянул Танечке в глаза, так звали ребёнка, и очень серьёзно сказал: «- Ты обязательно узнаешь свою маму! Потому что ни один человек на свете не похож на неё!»
Девочка вытерла слёзы и улыбнулась. Она знала, мистер Ален всегда говорит правду.
10 ноября первая группа из семидесяти детей прибыла из санатория Халила на финско-русскую границу, которая в то время проходила по реке Сестра. Каждый ребёнок держал в руках небольшой мешок с провизией, которой его снабдили на первое время.
А сухари, которые колонисты заготовили, пришлось выбросить за борт - они заплесневели. Последняя группа покинула санаторий в феврале 1921 года. На одном берегу Сестры стояли Аллен и Бренхолл, а на противоположном - советские пограничники.
Аллен спустился на узкий деревянный мостик и дойдя до середины речки, передал представителям Петросовета списки детей, Изучение списка длилось недолго.
«- Все наши, - сказал один из пограничников».
Пришло время прощаться. Аллен и Бремхолл обняли и целовали каждого мальчика и девочку.
Колонисты старались продлить расставание с американцами, ставшие им за эти годы родными и на время заменившими родителей. Но финские и русские пограничники показали на заходящее солнце: - Пора!
Так завершилась сухопутная и морская экспедиция предпринятая американским Красным Крестом по спасению петроградских детей …
Послесловие...
Прежде чем приступить к заключительной части повествования и о том, как сложилась дальнейшая судьба ее героев, не лишним вернуться к ее началу и рассказать- а кто были главные участники этой эпопеи -руководитель петроградской детской колонии полковник Красного Креста Райли X. Ален и его заместитель Барл Брэмхолл до приезда в Россию ….А также имена и хотя бы лица тех, кто остался "за кадром" повестования ...
Интерес к России, к её революции и гражданской войне был столь же огромен, как и пространство этой загадочной и не вполне объяснимой для европейского и американского ума страны.Каждый думающий человек понимал: от развития российских событий во многом зависят судьбы двадцатого века. 40-летний Райли Аллен был журналистом, редактором ежедневной газеты "Гонолулу Стар - Бюллетень"и жил на Гавайях.
Решение отправиться в Россию удивило многих, близко знавших Райли. Ведь его карьера была на подъёме, складывалась весьма успешно. Несмотря на уговоры своего шефа- Генерального директора «Стар -Бюллетеня» и будущего губернатора Гавайев Р.Фаррингтона не ехать в «этот кромешный ад», Райли сумел выхлопотать себе длительный отпуск и отправился в далекую и неизвестную Россию.
Барл Бремхолл был моложе. Эму в то время был только 26 лет. До прибытия в Россию в качестве волонтера Красного Креста- был банковским служащим в Сиэтле. У 26-летнего клерка были хорошие перспективы для успешной банковской карьеры.
И вдруг - заявление об уходе. Для друзей и сослуживцев Барла его решение отправиться вместе с группой волонтёров Красного Креста в Россию было полной неожиданностью. И вот случай или судьба свели этих двух молодых людей - Алена и Бремхолла.
Большой несправедливостью было бы при этом забыть о роли их коллег по русской миссии американского Красного Креста докторов медицины Калтера, Вудса, Кука, Делгаде, работников медперсонала во главе с врачами Дэвидсоном и Гугемусом, воспитательницы Глэдис Герман и других. Все они спустя годы, также как и их руководители сохранили теплое отношение к своим бывшим подопечным, но все были старше Бремхолла, потому попытки вернуться и повидаться с кем- то из детей не предпринимали.
Кроме того, спустя много лет все колонисты, как один, признавали особую роль именно Бремхолла, который в силу своего служебного положения, личных качеств и черт характера ближе всех общался с ребятами, вникал в их дела и заботы, а главное - любил своих маленьких советских друзей.
Итак, сухопутная и морская экспедиция по спасению восьмисот детей завершилась.
Аллен возвращается на Гавайи, садится за редакторский стол всё той же ежедневной "Гонолулу Стар-Бюллетень". Работал он в газете вплоть до 1966 года - до самой смерти, прожив 82 года. В его карьере журналиста был лишь один перерыв - с 1918 по 1921 год, когда он работал в американском Красном Кресте.
Бремхолл возвращается в Сиэтл и продолжает работать в банке. Серьезно преуспел на этом поприще. Приобрел солидное состояние и даже стал акционером авиастроительной компании Боинг. Женился, но своих детей не имел.
Оба они, Аллен и Бремхолл, многие годы думали о судьбе колонистов, о том, как сложилась их жизнь, особенно в годы ленинградской блокады. Оба мечтали приехать в Россию. Аллену это так и не удалось. А Бремхолл ….Дальше события разворачивались так.
В августе 1972 года газета «Правда» напечатала статью Бориса Стрельникова «Многоликий Сиэттл», в которой среди других упоминался Барл Брэмхолл. Несколько строчек было о нем как о человеке, который служил в русской миссии американского Красного Креста и сопровождал советских детей от Урала через Сибирь, два океана до финляндско-советской границы, где сдал советским представителями по списку 777 колонистов.
Сразу после ее публикации в редакцию «Правды» позвонил сам Б. Брэмхолл с уточнением некоторых частностей. Вот уже пол века он жил воспоминаниями о днях, проведенных вместе с петроградскими колонистами. Мечтал снова увидеть кого-нибудь из них. С этой целью, собственно, и предпринял туристскую поездку в Советский Союз. Специальные розыски организовать не хватило времени. Он просто ходил по ленинградским улицам, в тайне надеясь на случайную встречу, увидеть хоть кого-то из старых знакомцев, но чуда не произошло. В этот приезд встречи не состоялось…
Она случилось после появления в «Правде» статьи В.Большакова «Одиссея детей революции», написанной под впечатлением первого звонка и визита Брэмхолла в редакцию. На новую публикацию отозвалась письмом в Сиэттл одна из бывших колонисток. Выяснением судьбы остальных занялись Управление по розыску советских и иностранных граждан Исполкома ордена Ленина Общества Красного Креста и Красного Полумесяца СССР, Музей истории Ленинграда, «красные следопыты» и другие энтузиасты. Отыскались оставшиеся в живых через пятьдесят трудных лет участники почти неправдоподобной эпопеи. Их оказалось около двухсот.
После незабываемого кругосветного путешествия в последующие годы немногие из них поддерживали между собой отношения. Большинство потеряло друг друга из виду. О прошлом вспоминали неохотно, особенно-публично: пребывание за границей в период железного занавеса, да в разгар холодной войны не украшало ничью анкету. Теперь же они искали встреч между собой и загорелись желанием увидеться с Брэмхоллом. Он в свою очередь отыскал у себя на родине ветеранов - участников и свидетелей волнующих событий полувековой давности. Создал комитет по подготовке встречи с бывшими колонистами. В «Правде» появилась еще одна статья В. Большакова «Продолжение одиссеи».
Встреча Бремхолла с колонистами . 1973 год
И наконец долгожданная встреча состоялась. По приглашению советского Общества Красного Креста и Красного Полумесяца Б. Брэмхолл с супругой в 1973 году еще раз побывал в СССР.
У этой истории бы все шансы потеряться во времени и уйти вместе с ее участниками в небытие, но судьба распорядилась иначе… «не было бы счастья, да несчастье помогло» к тому, что происходило дальше, это изречение подходит больше всего…
В далеком 1978 году моряк, журналист, хабаровчанин Владимир Липовецкий на борту БМРП «Тихоокеанский» заходит в Сиэтл. Там, совершенно случайно, попался ему на глаза свежий номер «Сиэтл таймс» где нельзя было не заметить на первой полосе кричащий заголовок : «Ужасное преступление! Вчера в собственном доме на Вандермир-авеню зверски убиты восьмидесятилетний Барл Бремхолл и его супруга Оливия» . Дальше, на борту нашего судна, произошла судьбоносная встреча с Ледой Саген которая в числе других жителей Сиетла, не могла пропустить визит советского корабля. В то время это было весьма редким событием. С желанием подняться на борт и познакомиться с советскими моряками, у трапа тогда выстроилась очередь. Леда Саген, когда то Лидия Валентиновна, хорошо знала чету Бремхоллов, часто бывала у них дома, помогала с переводами писем. Она то и поведала Владимиру Липовецкому, кто такой Бремхолл, а также причину его гибели. После этой встречи прошло полгода. Липовецкий вернулся домой из долгого морского похода, где его уже ждала целая стопка писем из далекого Ленинграда. В каждом просьба бывших колонистов приехать. Леда Саген сообщила колонистам о визите Липовецкого и о том, что он совпал по времени со страшным событием связанным с кончиной их любимого руководителя.
- Отказать им было невозможно- рассказывает сам Липовецкий. Повторяю: не одно, а больше двух десятков писем. И в каждом - просьба, мольба. Они мне даже назвали место встречи - особняк Кшесинской.
Что делать? Я сел в самолет и прибыл в назначенное место и время. Собралось более двухсот человек. Они решили устроить - по русскому обычаю - поминки. Выпили, закусили… Я рассказал, что знал, ответил на вопросы. Бывшие колонисты почему-то были уверены - убийство политическое. Я постарался убедить, что это не так. Убийца уже арестован. Это молодой сосед, студент, которого чета Бремхоллов знала еще ребенком. Он находился в доме для душевнобольных, его выпустили - по недосмотру врачей. Тела пожилых супругов не похоронили, а кремировали. Еще до отхода судна я успел посетить колумбарий, где покоится прах Барла и Оливии, и принес цветы от имени бывших русских детей, а сейчас уже пенсионеров.
Липовецкий оказался тем человеком, кто оказался в нужное время в нужном месте и именно тем, кто по решению колонистов как нельзя лучше подходил, чтоб увековечить память обо всей это истории. Потребовалось немало сил, но они смогли убедить его в этом. А задание было одно трудней другого.
Первое. Снять документальный фильм, пока они живы.
Второе. Написать книгу об их одиссее.
И третье - художественный фильм.
Было пройдено много инстанций, Колонисты обращались в партийные органы, и в Ленинградскую киностудию, в Лениздат, и к писателям обращались, в том числе к своему знаменитому земляку Даниилу Гранину… И везде отказ. Единственная и последняя надежда была возложена на Липовецкого. Дальневосточник, моряк, журналист -он и есть тот человек, кто не может отказаться. Липовецкий остался еще на две недели в Ленинграде, где начал изучать подробно всю историю колонистов. Мог ли он тогда знать, что изучение это растянется на долгих 25 лет. Побывал во всех местах, которые посетили дети, - это и японский Муроран, и Панамский канал, Сан-Франциско, Нью-Йорк… И даже на Гавайских островах, откуда начальник детской колонии Райли Аллен прибыл во Владивосток.
С книгой оказалось проще всего. Здесь самое главное зависело от самого Липовецкого.. Роман «Ковчег детей» вышел в Санкт-Петербурге (издательство «Азбука») в 2006 году и быстро разошелся.
Сложней всего было с фильмами. При тогдашней советской пропаганде было противопоказано делать фильм, где американцы (ну и что с того, что Красный Крест) выглядят как спасители русских детей. Везде внимательно выслушивали историю. Но результат был один- отказ.
Фильм «Миссия» полнометражный 70-ти минутный удалось сделать на студии документальных фильмов в Тбилиси. Режиссер - Лео Бакрадзе. В нем заняты 17 бывших колонистов и даже одна из их бывших воспитательниц. Съемки проводились в Нью-Йорке, Сиэтле, на Гавайях, в Сан-Франциско и конечно же во Владивостоке. У автора сценария фильма, Липовецкого, не было более счастливого дня, чем тот, когда в один из зрительных залов Ленинграда были приглашены бывшие колонисты, их дети и внуки и они увидели фильм о себе.
Был написан сценарий и к художественному фильму. Им заинтересовались такие метры мира кино, как Стенли Крамер («Нюрнбергский процесс», «Этот безумный, безумный, безумный мир…») и наш Григорий Наумович Чухрай («Баллада о солдате», «Чистое небо»). Были уже и интервью о будущем фильме в московских журналах и газетах. Но не успели - оба ушли из жизни, друг за другом. Последнее задание колонистов так и осталось не выполненным....
Материал подготовлен по очеркам воспоминаниям и фотографиям сайтов
Путешествие вокруг света в 919 дней
Старый Владивосток
Новая газета во Владивостоке
Большая благодарность Анне Рубцовой за открытие этой темы.
Р.S. К большому сожалению в открытый доступ этот материал помещен быть не может. Владельцы сайта www.colonia.spb.ru настаивают, что являясь правообладателями почти всех помещенных здесь фотографий, категорически против открытого их размещения. Согласились дать возможность опубликовать только 2-3 фотографии небольшого размера, весь остальной фотоматериал может быть помещен в текст только в виде ссылок на сайт www.colonia.spb.ru . От такого их предложения я отказалась. Спорить , ругаться или на чем то настаивать я не имею ни майшего ни желания ни сил, потому весь до сих пор опубликованный в открытых источниках материал , мной был удален....а моим друзьям- повезло-)))
Часть 3-я. Америка. Возвращение домой...
Решение плыть через океан далось нелегко. Надо было использовать летние месяцы, когда штормов меньше, но была еще одна опасность. После мировой войны по океану рассеяны тысячи мин. Встречаются в море и другие опасные неожиданности. И всё же Аллен и Бремхолл тверды в своём намерении. Передвижение по железной дороге ещё более непредсказуемо и опасно. Море должно стать для детской колонии дорогой домой. Переход через Тихий океан к берегам Америки занял 20 суток.
"Йоми Мару" достиг Сан-Франциско ночью, а утром дети уже высадились на берег.
Гладкое шоссе было ещё пустынным. Детям сказали, что они направляются к военным казармам «Форт-Скотт», где их поселят. Вдруг дорогу перегородила мальчишечья орава. Каким-то образом они узнали о русских детях. Наверно, из газет.
"Йоми Мару" пришёл ночью, а сейчас раннее утро. Было очень похоже на то, что американские дети провели бессонную ночь! Колонна остановилась. Языки были разные, но они отлично понимали друг друга. Юные американцы держали в руках апельсины, шоколад, жевательную резинку и другие подарки. Такова была первая встреча на американской земле.
Разрешение же на размещение колонии в "Форт-Скотте" было получено только накануне прибытия «Йоми-Мару».
Эти бараки пустовали больше года. Площадки вокруг заросли сорняком. Не было кроватей и кухонного оборудования. Да и других предметов, необходимых для питания и быта. А ведь речь шла о размещении 960 детей и взрослых. Сотни людей вышли в субботу на работу. Это были солдаты. Одни чистили площадки от сорной травы. Другие устанавливали кухонные плиты, доставляли на грузовиках столы и стулья, кровати, матрасы, одеяла, подушки.
В первый день колонию обслуживала группа поваров из берегового артиллерийского отряда. А другие солдаты выполняли роль официантов. На следующий день прислали курсантов из школы пекарей. Работники Тихоокеанского отделения Красного Креста также трудились днём и ночью. Мистер Уилкинсон, помощник менеджера, не спал три ночи. В день, когда прибыло судно, часть военных автобусов не имела топлива. Тогда одна из автомобильных компаний предоставила свой транспорт бесплатно. Помогали тысячи людей. Один человек приготовил обувь, одежду и сладости и ждал много часов у входа в форт, пока появятся дети.
Прибытие советских детей в Сан-Франциско вызвало подлинную сенсацию. Особенно горячо и восторженно реагировали американцы русского происхождения. Естественно, были и такие, кто не скрывал предвзято отрицательного отношения к «красным колонистам», но таких было меньшинство.
Юные советские граждане чувствовали себя представителями своей страны и революционного Петрограда. Их максимализм и политическая непреклонность порой доходили до курьеза. Так, колонисты демонстративно и наотрез отказались встать при звуках американского национального гимна, который исполнялся во время приема в ратуше, устроенного мэром города специально в честь их прибытия в Сан-Франциско- дети по ошибке приняли мелодию за российский монархический гимн «Боже, царя храни».
Но чтоб замять неловкость ситуации следом была исполнена Марсельеза. Услышав ее, колонисты радостно повскакивали с мест. -)))
Немало интересного довелось повидать за три или четыре дня, проведенных в городе, который по праву считается жемчужиной западного побережья Северной Америки. В памяти советских ребят неизгладимый след оставило сердечное гостеприимство хозяев, которым многое приходилось делать экспромтом.
Покинув западный берег Америки, японский пароход повернул на юг, взяв направление к Панамскому каналу. Температура поднималась всё выше. Только за один день 17 детей получили тепловой удар. В трюмах непрерывно крутились вентиляторы. Матросы натянули над палубой брезент и устроили душевые. Мальчишки расхаживали в шортах и лёгких рубашках. Детям подавали холодный чай и лимонад. Интересно отметить, что официальное открытие Панамского канала состоялось совсем незадолго до это, а именно в июне 1920 года. Так что русские дети были в числе первопроходцев. Они из уроков географии слышали о строительстве канала...а теперь могли и увидеть это чудо инженерной мысли...
Весть о "детском корабле" опередила его появление, и с обеих стороны канала восторженные толпы приветствовали мальчиков и девочек, задаривая их экзотическими фруктами, сладостями и бочонками с мороженым.
Карибское море (это уже Атлантика) встретило детей ещё большей жарой. Палуба обжигала ступни ног, а до поручней нельзя было дотронуться. Потом разразился шторм. Судно швыряло из стороны в сторону. Дети страдали от морской болезни и с нетерпением ждали прибытия в Нью-Йорк, где в отличие от Сан-Франциско детей из Петрограда уже ждали и к их прибытию готовились заранее. Большинство готовилось искренне и дружелюбно. Пресса тех лет на английском и русском языках информировала о предстоящем приходе «Йоми-Мару» к причалу нью-йоркского порта.
Десятки репортёров направили на судно и его маленьких пассажиров фотообъективы. Всё было как в Муроране и Сан- Франциско. Два воспитателя стояли по обе стороны трапа, держа списки детей и отмечая каждого ребёнка. Ещё во Владивостоке Барл Бремхолл придумал присвоить каждому колонисту номер с вручением жетончика, который они носили на шее. Двадцатиместные открытые автобусы двинулись от нью- йоркского пирса к Стейтен-Айленду. Каждый колонист сидел в отдельном кресле, чувствуя себя не только пассажиром, но и зрителем. Казалось, не они едут через город, а он надвигается на них - огромной и пёстрой панорамой, состоящей из нескончаемых окон, автомобилей и пешеходов.
Снова детей разместили на острове и вновь в военных казармах. Форт Вудст-форт, находится в удалении от шумного города - прекрасное место для отдыха и развлечений. И опять все как в Сан-Франциско. Военные и гражданские власти соревнуются друг с другом, чтобы обеспечить наилучший комфорт. И во главе всего мэр Нью-Йорка мистер Хейлен. Прибытие юных путешественников в Нью-Йорк заслонило собой все другие новости. Мероприятия, расписанные на целую неделю включали расквартирование в форте Вудст-форт на острове Стейтен Айленд торжественное богослужение по случаю благополучного прибытия, официальный визит к мэру города господину Гайдану. Затем были предусмотрены автобусные экскурсии по городу с посещением такой новинки, как первый небоскреб, прогулка на пароходе по Гудзонову заливу, развлечения в Бруклине, большое праздничное шоу на ипподроме и многое другое. Намечен был и ответный прием в русской колонии американцев с выступлением самодеятельности детей из Петрограда.
В газетах было помещено дружеское приветствие президента США Вудро Вильсона и его супруги, озаглавленное «К русским детям Петрограда». В нем содержалось пожелание им счастливого будущего и выражалась надежда, сохранить в сердцах чувство дружбы к американскому народу.
Повсюду детям были рады. Однако столь радушный прием и забота не затмила в детях основное их желание- желание вернуться к родителям, домой.
Домой! Это слово всё чаще звучит в среде колонистов. Они знают, у руководства американского Красного Креста нет единого мнения о немедленном возвращении колонии в Россию, где всё ещё продолжается гражданская война, где голод, тиф. Стоит ли возвращать детей к тому, от чего они уехали, и подвергнуть их новым испытаниям? Не лучше ли задержать колонию на некоторое время?
Была предпринята попытка решить судьбы детей за них и без их участия. Когда судно находилось еще на полпути между Панамским каналом и Нью-Йорком, руководство Красного Креста объявило колонистам потрясшую всех новость: решено отправлять их не в Петроград, а разместить во французском городе Бордо. Было также сообщено, что там уже вовсю идет подготовка и бывшие военные казармы перестраиваются для приема детей.
Старшие колонисты и воспитатели здесь в Нью-Йорке объявляют "большой сбор", чтобы заявить - разлука с родными, растянувшаяся более чем на два года, становится для них мучительной. Только они имеют право решить - возвращаться сейчас или повременить.
Участники собрания принимают резолюцию - никакой задержки: ни здесь, в Нью-Йорке, ни в Европе. Они настаивают на продолжении рейса в Петроград.
Они направил руководству Красного Креста самый решительный протест за 400 подписями «Мы во Францию не поедем!» Многие газеты вышли в первые дни сентября 1920 года в Нью-Йорке с броскими заголовками: «Дети протестуют против отправки их во Францию!», «Хотим домой в Россию!», «Требуем отправить нас в Петроград, а не в Бордо». В личных архивах бывших колонистов сохранился текст памятной листовки тех дней. На другом митинге в Мэдисон Сквер Гардене, представитель Советской России Л. К. Мартене объявил детям, что Советское правительство поручило ему принять все меры к немедленному возвращению их в Советскую Россию.
Почти двухнедельного пребывания в Нью-Йорке пароход «Йоми-Мару» с колонистами на борту отправился во второе трансокеанское плавание, теперь уже через Атлантику к родным берегам.
Сотрудники русской миссии американского Красного Креста, успевшие чуть ли не сродниться со своими советскими воспитанниками за время длительных совместных странствий, и на этот раз были рядом…Они снарядились проводить их до самой родной границы.
На средства общества, дополненные добровольными пожертвованиями и подарками жителей Сан-Франциско и Нью-Йорка, было припасено не только достаточное количество продовольствия, свежих овощей и фруктов, одежды, белья, книг, игр и развлечений, но были также доставлены на борт корабля специально приобретенные холодильники, электровентиляторы, кондиционеры, кинопроекционная аппаратура, спортивные снаряды, оборудование для судовой хлебопекарни и лазарета.
Капитан Каяхара впервые следовал в европейские воды. В Нью-Йорке его предупредили о крутом нраве Бискайского залива. Но, к счастью, "Йоми Мару" сопутствует хорошая погода. Судну предстоит заход во французский порт Брест.
Пароход даёт знать о прибытии в Европу низким и прерывистым гудком. А маленький пыхтящий буксир аккуратно подхватил его, чтобы подвести к одному из пирсов. В Америке дети протестовали, чтобы колонию задержали во Франции, но высадиться на берег этой страны, о которой они хорошо знают из учебников истории, очень рады.
После трёхдневного пребывания во Франции японский пароход направился в пролив Ла-Манш, разделяющий Францию и Англию, затем в Кильский канал, а выйдя из него, попал в родное Балтийское море, омывающее и берега России. До Петрограда совсем близко, но тут дети узнают неожиданную новость. Капитан отказался следовать к их городу. Япония и Советская Россия в состоянии войны, судно могут интернировать.
Красный Крест надеется, что Рига или Гельсингфорс согласятся временно принять колонию русских детей. Но и финское правительство опасается дипломатических осложнений. Уж очень необычная ситуация! Подобных прецедентов не было. Наконец, достигнуто соглашение, "Йоми Мару" следует в финский порт Койвисто. Это совсем недалеко от границы с Россией. Перед тем, как колонию высаживают - трогательное прощание с японскими моряками.
Красный Крест арендовал для петроградских детей помещения в пустовавшем тогда популярном курорте Халило (ныне - санаторий «Сосновый бор» на Карельском перешейке) на целых три месяца.
Такой срок считали необходимым и достаточным для того, чтобы списаться с Петроградом, выяснить, не постигла ли кого-нибудь из родителей трагическая участь в столь неспокойные годы, и иметь время подготовить к печальному известию ребенка. К счастью, подобных случаев оказалось совсем немного.
Раздавая конверты, Аллен испытывал огромную радость. Вдруг он увидел заплаканные глаза восьмилетней девочки. Начальник колонии поднял её на руки и поцеловал, чтобы утешить. И всё же девочка разрыдалась. Стоило немалого труда её успокоить. Наконец, она сказала, что её так мучило: «- Я не помню, как выглядит моя мама... Как я узнаю её?»
Аллен заглянул Танечке в глаза, так звали ребёнка, и очень серьёзно сказал: «- Ты обязательно узнаешь свою маму! Потому что ни один человек на свете не похож на неё!»
Девочка вытерла слёзы и улыбнулась. Она знала, мистер Ален всегда говорит правду.
10 ноября первая группа из семидесяти детей прибыла из санатория Халила на финско-русскую границу, которая в то время проходила по реке Сестра. Каждый ребёнок держал в руках небольшой мешок с провизией, которой его снабдили на первое время.
А сухари, которые колонисты заготовили, пришлось выбросить за борт - они заплесневели. Последняя группа покинула санаторий в феврале 1921 года. На одном берегу Сестры стояли Аллен и Бренхолл, а на противоположном - советские пограничники.
Аллен спустился на узкий деревянный мостик и дойдя до середины речки, передал представителям Петросовета списки детей, Изучение списка длилось недолго.
«- Все наши, - сказал один из пограничников».
Пришло время прощаться. Аллен и Бремхолл обняли и целовали каждого мальчика и девочку.
Колонисты старались продлить расставание с американцами, ставшие им за эти годы родными и на время заменившими родителей. Но финские и русские пограничники показали на заходящее солнце: - Пора!
Так завершилась сухопутная и морская экспедиция предпринятая американским Красным Крестом по спасению петроградских детей …
Послесловие...
Прежде чем приступить к заключительной части повествования и о том, как сложилась дальнейшая судьба ее героев, не лишним вернуться к ее началу и рассказать- а кто были главные участники этой эпопеи -руководитель петроградской детской колонии полковник Красного Креста Райли X. Ален и его заместитель Барл Брэмхолл до приезда в Россию ….А также имена и хотя бы лица тех, кто остался "за кадром" повестования ...
Интерес к России, к её революции и гражданской войне был столь же огромен, как и пространство этой загадочной и не вполне объяснимой для европейского и американского ума страны.Каждый думающий человек понимал: от развития российских событий во многом зависят судьбы двадцатого века. 40-летний Райли Аллен был журналистом, редактором ежедневной газеты "Гонолулу Стар - Бюллетень"и жил на Гавайях.
Решение отправиться в Россию удивило многих, близко знавших Райли. Ведь его карьера была на подъёме, складывалась весьма успешно. Несмотря на уговоры своего шефа- Генерального директора «Стар -Бюллетеня» и будущего губернатора Гавайев Р.Фаррингтона не ехать в «этот кромешный ад», Райли сумел выхлопотать себе длительный отпуск и отправился в далекую и неизвестную Россию.
Барл Бремхолл был моложе. Эму в то время был только 26 лет. До прибытия в Россию в качестве волонтера Красного Креста- был банковским служащим в Сиэтле. У 26-летнего клерка были хорошие перспективы для успешной банковской карьеры.
И вдруг - заявление об уходе. Для друзей и сослуживцев Барла его решение отправиться вместе с группой волонтёров Красного Креста в Россию было полной неожиданностью. И вот случай или судьба свели этих двух молодых людей - Алена и Бремхолла.
Большой несправедливостью было бы при этом забыть о роли их коллег по русской миссии американского Красного Креста докторов медицины Калтера, Вудса, Кука, Делгаде, работников медперсонала во главе с врачами Дэвидсоном и Гугемусом, воспитательницы Глэдис Герман и других. Все они спустя годы, также как и их руководители сохранили теплое отношение к своим бывшим подопечным, но все были старше Бремхолла, потому попытки вернуться и повидаться с кем- то из детей не предпринимали.
Кроме того, спустя много лет все колонисты, как один, признавали особую роль именно Бремхолла, который в силу своего служебного положения, личных качеств и черт характера ближе всех общался с ребятами, вникал в их дела и заботы, а главное - любил своих маленьких советских друзей.
Итак, сухопутная и морская экспедиция по спасению восьмисот детей завершилась.
Аллен возвращается на Гавайи, садится за редакторский стол всё той же ежедневной "Гонолулу Стар-Бюллетень". Работал он в газете вплоть до 1966 года - до самой смерти, прожив 82 года. В его карьере журналиста был лишь один перерыв - с 1918 по 1921 год, когда он работал в американском Красном Кресте.
Бремхолл возвращается в Сиэтл и продолжает работать в банке. Серьезно преуспел на этом поприще. Приобрел солидное состояние и даже стал акционером авиастроительной компании Боинг. Женился, но своих детей не имел.
Оба они, Аллен и Бремхолл, многие годы думали о судьбе колонистов, о том, как сложилась их жизнь, особенно в годы ленинградской блокады. Оба мечтали приехать в Россию. Аллену это так и не удалось. А Бремхолл ….Дальше события разворачивались так.
В августе 1972 года газета «Правда» напечатала статью Бориса Стрельникова «Многоликий Сиэттл», в которой среди других упоминался Барл Брэмхолл. Несколько строчек было о нем как о человеке, который служил в русской миссии американского Красного Креста и сопровождал советских детей от Урала через Сибирь, два океана до финляндско-советской границы, где сдал советским представителями по списку 777 колонистов.
Сразу после ее публикации в редакцию «Правды» позвонил сам Б. Брэмхолл с уточнением некоторых частностей. Вот уже пол века он жил воспоминаниями о днях, проведенных вместе с петроградскими колонистами. Мечтал снова увидеть кого-нибудь из них. С этой целью, собственно, и предпринял туристскую поездку в Советский Союз. Специальные розыски организовать не хватило времени. Он просто ходил по ленинградским улицам, в тайне надеясь на случайную встречу, увидеть хоть кого-то из старых знакомцев, но чуда не произошло. В этот приезд встречи не состоялось…
Она случилось после появления в «Правде» статьи В.Большакова «Одиссея детей революции», написанной под впечатлением первого звонка и визита Брэмхолла в редакцию. На новую публикацию отозвалась письмом в Сиэттл одна из бывших колонисток. Выяснением судьбы остальных занялись Управление по розыску советских и иностранных граждан Исполкома ордена Ленина Общества Красного Креста и Красного Полумесяца СССР, Музей истории Ленинграда, «красные следопыты» и другие энтузиасты. Отыскались оставшиеся в живых через пятьдесят трудных лет участники почти неправдоподобной эпопеи. Их оказалось около двухсот.
После незабываемого кругосветного путешествия в последующие годы немногие из них поддерживали между собой отношения. Большинство потеряло друг друга из виду. О прошлом вспоминали неохотно, особенно-публично: пребывание за границей в период железного занавеса, да в разгар холодной войны не украшало ничью анкету. Теперь же они искали встреч между собой и загорелись желанием увидеться с Брэмхоллом. Он в свою очередь отыскал у себя на родине ветеранов - участников и свидетелей волнующих событий полувековой давности. Создал комитет по подготовке встречи с бывшими колонистами. В «Правде» появилась еще одна статья В. Большакова «Продолжение одиссеи».
Встреча Бремхолла с колонистами . 1973 год
И наконец долгожданная встреча состоялась. По приглашению советского Общества Красного Креста и Красного Полумесяца Б. Брэмхолл с супругой в 1973 году еще раз побывал в СССР.
У этой истории бы все шансы потеряться во времени и уйти вместе с ее участниками в небытие, но судьба распорядилась иначе… «не было бы счастья, да несчастье помогло» к тому, что происходило дальше, это изречение подходит больше всего…
В далеком 1978 году моряк, журналист, хабаровчанин Владимир Липовецкий на борту БМРП «Тихоокеанский» заходит в Сиэтл. Там, совершенно случайно, попался ему на глаза свежий номер «Сиэтл таймс» где нельзя было не заметить на первой полосе кричащий заголовок : «Ужасное преступление! Вчера в собственном доме на Вандермир-авеню зверски убиты восьмидесятилетний Барл Бремхолл и его супруга Оливия» . Дальше, на борту нашего судна, произошла судьбоносная встреча с Ледой Саген которая в числе других жителей Сиетла, не могла пропустить визит советского корабля. В то время это было весьма редким событием. С желанием подняться на борт и познакомиться с советскими моряками, у трапа тогда выстроилась очередь. Леда Саген, когда то Лидия Валентиновна, хорошо знала чету Бремхоллов, часто бывала у них дома, помогала с переводами писем. Она то и поведала Владимиру Липовецкому, кто такой Бремхолл, а также причину его гибели. После этой встречи прошло полгода. Липовецкий вернулся домой из долгого морского похода, где его уже ждала целая стопка писем из далекого Ленинграда. В каждом просьба бывших колонистов приехать. Леда Саген сообщила колонистам о визите Липовецкого и о том, что он совпал по времени со страшным событием связанным с кончиной их любимого руководителя.
- Отказать им было невозможно- рассказывает сам Липовецкий. Повторяю: не одно, а больше двух десятков писем. И в каждом - просьба, мольба. Они мне даже назвали место встречи - особняк Кшесинской.
Что делать? Я сел в самолет и прибыл в назначенное место и время. Собралось более двухсот человек. Они решили устроить - по русскому обычаю - поминки. Выпили, закусили… Я рассказал, что знал, ответил на вопросы. Бывшие колонисты почему-то были уверены - убийство политическое. Я постарался убедить, что это не так. Убийца уже арестован. Это молодой сосед, студент, которого чета Бремхоллов знала еще ребенком. Он находился в доме для душевнобольных, его выпустили - по недосмотру врачей. Тела пожилых супругов не похоронили, а кремировали. Еще до отхода судна я успел посетить колумбарий, где покоится прах Барла и Оливии, и принес цветы от имени бывших русских детей, а сейчас уже пенсионеров.
Липовецкий оказался тем человеком, кто оказался в нужное время в нужном месте и именно тем, кто по решению колонистов как нельзя лучше подходил, чтоб увековечить память обо всей это истории. Потребовалось немало сил, но они смогли убедить его в этом. А задание было одно трудней другого.
Первое. Снять документальный фильм, пока они живы.
Второе. Написать книгу об их одиссее.
И третье - художественный фильм.
Было пройдено много инстанций, Колонисты обращались в партийные органы, и в Ленинградскую киностудию, в Лениздат, и к писателям обращались, в том числе к своему знаменитому земляку Даниилу Гранину… И везде отказ. Единственная и последняя надежда была возложена на Липовецкого. Дальневосточник, моряк, журналист -он и есть тот человек, кто не может отказаться. Липовецкий остался еще на две недели в Ленинграде, где начал изучать подробно всю историю колонистов. Мог ли он тогда знать, что изучение это растянется на долгих 25 лет. Побывал во всех местах, которые посетили дети, - это и японский Муроран, и Панамский канал, Сан-Франциско, Нью-Йорк… И даже на Гавайских островах, откуда начальник детской колонии Райли Аллен прибыл во Владивосток.
С книгой оказалось проще всего. Здесь самое главное зависело от самого Липовецкого.. Роман «Ковчег детей» вышел в Санкт-Петербурге (издательство «Азбука») в 2006 году и быстро разошелся.
Сложней всего было с фильмами. При тогдашней советской пропаганде было противопоказано делать фильм, где американцы (ну и что с того, что Красный Крест) выглядят как спасители русских детей. Везде внимательно выслушивали историю. Но результат был один- отказ.
Фильм «Миссия» полнометражный 70-ти минутный удалось сделать на студии документальных фильмов в Тбилиси. Режиссер - Лео Бакрадзе. В нем заняты 17 бывших колонистов и даже одна из их бывших воспитательниц. Съемки проводились в Нью-Йорке, Сиэтле, на Гавайях, в Сан-Франциско и конечно же во Владивостоке. У автора сценария фильма, Липовецкого, не было более счастливого дня, чем тот, когда в один из зрительных залов Ленинграда были приглашены бывшие колонисты, их дети и внуки и они увидели фильм о себе.
Был написан сценарий и к художественному фильму. Им заинтересовались такие метры мира кино, как Стенли Крамер («Нюрнбергский процесс», «Этот безумный, безумный, безумный мир…») и наш Григорий Наумович Чухрай («Баллада о солдате», «Чистое небо»). Были уже и интервью о будущем фильме в московских журналах и газетах. Но не успели - оба ушли из жизни, друг за другом. Последнее задание колонистов так и осталось не выполненным....
Материал подготовлен по очеркам воспоминаниям и фотографиям сайтов
Путешествие вокруг света в 919 дней
Старый Владивосток
Новая газета во Владивостоке
Большая благодарность Анне Рубцовой за открытие этой темы.
Р.S. К большому сожалению в открытый доступ этот материал помещен быть не может. Владельцы сайта www.colonia.spb.ru настаивают, что являясь правообладателями почти всех помещенных здесь фотографий, категорически против открытого их размещения. Согласились дать возможность опубликовать только 2-3 фотографии небольшого размера, весь остальной фотоматериал может быть помещен в текст только в виде ссылок на сайт www.colonia.spb.ru . От такого их предложения я отказалась. Спорить , ругаться или на чем то настаивать я не имею ни майшего ни желания ни сил, потому весь до сих пор опубликованный в открытых источниках материал , мной был удален....а моим друзьям- повезло-)))