Михаил Швыдкой: «Я любопытный, мне все интересно»
Удивительный спектакль «Реверс» московского Театра мюзикла, который будет показан на фестивале «Золотая маска» в Израиле», не похож ни на что, виденное ранее. О спектакле и о многом другом рассказал худрук Театра Мюзикла - бывший министр культуры и председатель ВГТРК, ныне действующий спецпредставитель президента России и очень популярный телеведущий Михаил Швыдкой.
- Михаил Ефимович, ваш театр впервые принимает участие в проекте «Золотая маска» в Израиле». Как, по вашему мнению, израильский зритель примет спектакль «Реверс»?
- Я думаю, что в Израиле наша постановка вызовет большой интерес по простой причине: мы ее назвали «спектакль на пределе человеческих возможностей». Кому, как не израильтянам, это близко?
- С чего начался московский Театр мюзикла?
- История началась восемь лет назад, когда мы с [российским театральным продюсером и менеджером] Давидом Смелянским создали частный театр. Это стало неким продолжением телепрограммы «Жизнь прекрасна», которая закончила свое существование в 2010-м году. Мы подумали, что нужно создать театральную версию программы. Я предложил сделать музыкальное ревю, которое будет рассказывать о советской и американской музыке 30-х годов, чтобы показать, как они похожи. Получился мюзикл «Времена не выбирают», сценарий мой, стихи Алексея Кортнева. 21 февраля 2012-го года мы им открыли театр и играли лет пять. Сейчас его, кстати сказать, собираются поставить в Будапештской оперетте.
- Вы были уверены в успехе нового театра?
- Нет, мы шли методом проб и ошибок. Но я точно знал, что не хочу повторять зарубежный репертуар, в том числе бродвейский. Поэтому решили писать сами. После мюзикла «Времена не выбирают» появился спектакль «Растратчики», который написали Александр Шаврин и Максим Леонидов. После поставили мюзикл «Жизнь прекрасна», потом «Золушку», которая идет до сих пор. Это новая версия известной сказки, но для взрослых, музыку к которой написал Раймонд Паулс. А потом пришел Андрей Кончаловский, и мы сделали то, чего раньше в мюзикле никто не делал - поставили «Преступление и наказание» на музыку Эдуарда Артемьева.
- Как вы придумали спектакль «Реверс», который даже называют главным театральным событием последнего десятилетия?
- Мы достаточно тесно сотрудничали с канадским театром «Семь пальцев». Это группа режиссеров и хореографов, которые в начале 2000-х годов ушли из «Цирка дю Солей» и создали свой коллектив, очень успешный. Мы вместе сделали спектакль «Принцесса цирка». Его совместно с моей женой Мариной Швыдкой поставил Себастьян Солдевилья, бывший акробат «Цирке дю Солей». В этом спектакле мистера Икс играет Андрей Кольцов, он исполняет тот самый смертельный трюк, о котором много говорится в оперетте. Кстати, благодаря Андрею в нашем театре появился жанр «циркодрамы». Спектакль «Реверс», который будет показан в Израиле, поставил именно Андрей Кольцов.
- Михаил Ефимович, критики назвали «Реверс» революцией в цирковом искусстве…
- Спектакль на музыку замечательного современного композитора Миши Мищенко. можно называть революцией, можно не называть, но это совершенно новое явление в искусстве цирка. Сегодня на «Реверс» большой спрос, прежде всего, за рубежом. После Израиля он поедет в Швейцарию, где будет закрывать престижный фестиваль в Монтрё, потом предполагаются большие гастроли по Европе. Это направление мы начали развивать достаточно серьезно, после «Реверса» делаем еще одну большую цирковую работу, которая будет называться «Без слов», премьера состоится в сентябре. Таким образом, Театр мюзикла существует в двух ипостасях - с одной стороны, это «новый цирк», с другой, мы по-прежнему ставим мюзиклы.
- Судя по вашему рассказу, вы очень увлечены Театром мюзикла. Но, как правило, вы всегда работаете на нескольких площадках. Ничего не изменилось?
- Более десяти лет я работаю специальным представителем президента Российской Федерации по международному культурному сотрудничеству. Сфера моей деятельности - сотрудничество с другими странами в области науки, культуры, образования, спорта, молодежи. Это моя основная работа. А по ночам я работаю в театре. И у меня по-прежнему две программы на телевидении - еженедельная «Агора» на канале «Культура», которая идет в прямом эфире, и актерский клуб «Приют комедиантов» на канале ТВЦ, она выходит раз в месяц. Кроме этого, я с 1973-го года преподаю. Был преподавателем, теперь профессор ГИТИСа, научный руководитель факультета в МГУ. Так что работы хватает.
- Вы были первым министром культуры, который вел программы на ТВ. Когда вы пришли на телевидение?
- Еще в 1967-м году, в 1974-м начал вести программу «Театральная афиша» на Центральном телевидении, параллельно работал на радио. Всегда старался использовать свои медийные инструменты, чтобы помочь министерству культуры. У меня была договоренность с руководством, что журналистскую работу я не заканчиваю. Я сказал, что готов идти работать бюрократом, но сохраняю свои телевизионные и радиопрограммы.
- Каким бюрократом сложнее всего быть - министром, председателем государственной телерадиокомпании, спецпредставителем президента?
- Трудно многое, особенно принимать какие-то решения, которые касаются судеб людей… Все ждут изменений, нужно чего-то добиваться. Но самое сложное - взаимоотношения власти и художника, посредничество между ними. Я, к сожалению, не всегда добивался взаимопонимания.
- Михаил Ефимович, в противостоянии власти и художника власть всегда неправа?
- Нет, не всегда. У них разные подходы. Политика - это искусство возможного, во всем мире. Политики, что бы они ни обещали, могут сделать только то, что могут, не более того. А художники хотят невозможного. И нужно искать между ними компромисс. Я очень люблю фразу Бердяева о том, что государство существует не для того, чтобы на земле был рай, а для того, чтобы на земле не было ада.
- Мы в Израиле следим за делом «Седьмой студии», и очень радостно, что Кирилла Серебренникова отпустили из-под домашнего ареста. Как вы относитесь к этой истории?
- Ну, как к ней относиться… По делу проходят несколько человек, и уж кто совсем ни при чем, с моей точки зрения - Софья Апфельбаум, глава департамента министерства культуры. Когда она училась в институте, я читал ей лекции. К сожалению, не все в законодательстве в сфере культуры совпадает с творческими потребностями. То, что происходило в «Седьмой студии», на мой взгляд не было злоумышленным и злокозненным. Существующая законодательная и подзаконная ситуация противоречила творческим задачам, которые решал художник. Я не думаю, что там были какие-то серьезные нарушения, но поймите, что закон для всех одинаков. Когда коллеги говорят, что культура - это нечто особенное, я понимаю, что люди, занимающиеся образованием, строительством или чем-то другим, вправе сказать: а почему нам не нужно таких послаблений? Сейчас принимают поправки к закону о закупках в сфере культуры, и, надеюсь, подобные проблемы просто не будут возникать.
- Михаил Ефимович, ваша карьера, извините за пафос, может служить примером для творческих молодых людей…
- Не дай Бог…
- Почему?
- Карьера - слово сомнительное… И вообще, когда ты занимаешься всем, ты не занимаешься ничем. Я восхищаюсь своими старшими товарищами, которые всю жизнь занимались наукой и преподаванием. Нужно делать что-то одно, углубляясь в предмет деятельности.
- Зачем же вы пошли во власть? Восхищаетесь одними, а делаете по-другому?
- Я любопытный, мне все интересно. Мой дедушка сказал «мне стало неинтересно жить» и умер, ему был 91 год. Мне пока не хочется умирать, мне интересно.
- Тьфу-тьфу… А были у вас явные провалы, когда вы точно понимали, что не получилось?
- Были, конечно, и это нормально. На посту министра культуры я был четыре года, не слишком много успел сделать. Те поправки к законодательству, о которых я говорил, нужно было принять 10-15 лет назад. Еще у меня была идея изменений управления в сфере культуры, которую я не успел реализовать.
- Неудачи вас расстраивают или подстегивают?
- Я больше боюсь побед. Когда тебе что-то удается, начинаешь бояться, что следующий шаг будет абсолютно провальным. После успеха просыпаешься в холодном поту и начинаешься думать: а что дальше делать? Нужно все время что-то доказывать.
- Какой ваш самый главный успех?
- Извините за странный, быть может, ответ… Два раза в жизни мои сыновья были на грани смерти. Многие считали, что они не выживут. А они выжили и стали хорошими ребятами. Это мой главный успех.
- В своих интервью вы говорили, что сыновья сами выбирали свой путь. Старший - кинорежиссер и сценарист, младший - рекламный и телевизионный продюсер. Они в самом деле не ориентировались на фамилию?
- Они делали то, что считали нужным. Я категорически не хотел, чтобы старший был режиссером, а он решил этим заниматься, сейчас фрилансер. Я хотел, чтобы младший был юристом, он закончил юрфак МГИМО и… пошел работать в рекламное агентство. У них нет миллионов, они не работают в крупных компаниях, пробиваются сами. Тяжелая жизнь, но это их жизнь. Мы любим друг друга, и этого достаточно.
- А еще вы очень любите актеров, что явно читается в вашей телепрограмме «Приют комедиантов».
- Ну, у меня жена актриса, было бы странно, если бы я их не любил… Я театральный критик, закончил театральный институт, 18 лет работал в журнале «Театр». К актерам я всегда относился с нежностью, это единственная профессия, где люди сами являются инструментами. Писатель написал книгу - она существует отдельно, режиссер снял фильм - тоже отдельно. А театральные артисты каждый вечер заново должны что-то создавать. Когда я был совсем мальчишкой, старые театральные критики учили меня: можно ругать артистов как угодно, но помни, что завтра им нужно выходить на сцену. Поэтому я старался быть честным, однако понимал, что их нужно любить. Правильно говорила Фаина Георгиевна Раневская, они дети, но они сукины дети. Для меня они все равно дети, это одна из самых загадочных профессий.
- Кто ваши любимые актеры?
- Первая - моя жена Марина. Ее знают по одной небольшой роли стюардессы в фильме Данелии «Мимино», которая говорила Бубе Кикакбидзе: «Есть же открывашка». Она потом много снималась, работала в Театре на Малой Бронной, работала в Норвегии, играла на английском языке и на французском. Последние 15 лет Марина преподает в Щукинском училище, и артисты нашего Театра мюзикла в значительной степени ее студенты. А если говорить о других, то нет уже практически никого, к сожалению. Бабанова, Раневская, из ныне живущих, прежде всего, Алиса Бруновна [Фрейндлих] и Света Крючкова. А после того, как ты видел стариков МХАТа, Грибова, Яншина… можно перечислять бесконечно. Я всегда преклонялся перед Олегом Ефремовым, Иннокентием Смоктуновским, Лешей Баталовым, Олегом Табаковым. Все они очень близкие, дорогие люди. Мне повезло. Русский театр никогда не был обделен талантами.
2019