abkhazia dreams
Я закрываю глаза и вижу море.
Черное на горизонте,потом темно-синее,бирюзовое и пенно-белое или грязно-желтое у берега.
Узкая береговая полоса от Абхазии до Туапсе засижена сотнями голых тел, как несвежая посуда мухами.
Море выдавливает из себя всех этих загоревших, просоленных, прикрытых треугольниками ткани, жарких и разморенных, оставляя крошечную полосу серого камня, но им все ни по чем и они снова и снова кидаются в волны, всерьез считая, что они с морем наравне. И они безмятежно продолжают нелепыми черными точками болтаться в волнах.
Я думала, что не люблю море, оказалось это не так. Проникаясь его самодостаточностью, блеском, его оттенками цвета, я чувствую, что плавать в море - сущая нелепость.
Стоит только поднять голову над водой и посмотреть на буйки, чтобы понять - одного вздоха хватит ему, чтобы к чертям смыть все эти домики-скворечники, надстройки и постройки, зонтики-шезлонги и все эти тела на пляже, и все станет естественным и правильным чистым как небо над ним.
Я закрываю глаза и вижу море.
Оно такое, что хочется раскинуть руки так широко, чтобы заболели грудные мышцы и только тогда на миллиметр приблизишься к тому, как велико оно и как совершенно.
Мне кажется, море с себя прется. И ничто иное по мне не имеет на это большего права. Разве что горы, но они не самолюбивы, они так постоянны в своем величии...
В детстве все просто. Когда хочешь сказать, что что-то больше тебя и больше всего, что ты видел, ты с удивлением и восторгом говоришь, что оно большое как дом, ну или как слон.
А что делать, когда точно знаешь, что море больше, чем слон и дом и вообще, больше всего, что ты знаешь, а слова типа огромный и бескрайний кажутся верхом филологической импотенции?
Море нужно, чтобы дышать. Чтобы смотреть до одурения, до ветра в голове на волны и на сказочную эту бирюзу и мазки солнечного света на поверхности.
И я снова закрываю глаза.
Черное-в ноябрьской Ялте, когда пляжи пусты и окна курортнических скворечников зияют чернотой и кажется, пахнут пылью.
Адриатика с широким песчаным пляжем - мутноватая, пенная,усталая, но все же свободная от тысяч тел и ног.
Я знаю - в несезон морю дышится легче. И оно улыбается мудрой улыбкой того, кто знает, что снова придет лето и тысячи поездов и самолетов потянутся на юг, чтобы мы смогли унести с собой хоть немного его свободы и красоты.
Черное на горизонте,потом темно-синее,бирюзовое и пенно-белое или грязно-желтое у берега.
Узкая береговая полоса от Абхазии до Туапсе засижена сотнями голых тел, как несвежая посуда мухами.
Море выдавливает из себя всех этих загоревших, просоленных, прикрытых треугольниками ткани, жарких и разморенных, оставляя крошечную полосу серого камня, но им все ни по чем и они снова и снова кидаются в волны, всерьез считая, что они с морем наравне. И они безмятежно продолжают нелепыми черными точками болтаться в волнах.
Я думала, что не люблю море, оказалось это не так. Проникаясь его самодостаточностью, блеском, его оттенками цвета, я чувствую, что плавать в море - сущая нелепость.
Стоит только поднять голову над водой и посмотреть на буйки, чтобы понять - одного вздоха хватит ему, чтобы к чертям смыть все эти домики-скворечники, надстройки и постройки, зонтики-шезлонги и все эти тела на пляже, и все станет естественным и правильным чистым как небо над ним.
Я закрываю глаза и вижу море.
Оно такое, что хочется раскинуть руки так широко, чтобы заболели грудные мышцы и только тогда на миллиметр приблизишься к тому, как велико оно и как совершенно.
Мне кажется, море с себя прется. И ничто иное по мне не имеет на это большего права. Разве что горы, но они не самолюбивы, они так постоянны в своем величии...
В детстве все просто. Когда хочешь сказать, что что-то больше тебя и больше всего, что ты видел, ты с удивлением и восторгом говоришь, что оно большое как дом, ну или как слон.
А что делать, когда точно знаешь, что море больше, чем слон и дом и вообще, больше всего, что ты знаешь, а слова типа огромный и бескрайний кажутся верхом филологической импотенции?
Море нужно, чтобы дышать. Чтобы смотреть до одурения, до ветра в голове на волны и на сказочную эту бирюзу и мазки солнечного света на поверхности.
И я снова закрываю глаза.
Черное-в ноябрьской Ялте, когда пляжи пусты и окна курортнических скворечников зияют чернотой и кажется, пахнут пылью.
Адриатика с широким песчаным пляжем - мутноватая, пенная,усталая, но все же свободная от тысяч тел и ног.
Я знаю - в несезон морю дышится легче. И оно улыбается мудрой улыбкой того, кто знает, что снова придет лето и тысячи поездов и самолетов потянутся на юг, чтобы мы смогли унести с собой хоть немного его свободы и красоты.