Это уже было у Пелевина
«Безопасных территорий не осталось. Каждый может вспомнить ту самую вечеринку пятнадцать лет назад, на которой было выпито слишком много, а потому… И если для нас с вами это просто смутный факт биографии, то для голливудской звезды это карьерная гильотина».
Разве хочется снова писать о голливудских скандалах, связанных с домогательствами? Дело в том, что эти самые домогательства стали серьёзной темой повестки, неотъемлемой частью дискурсивного ландшафта и фактором влияния на культуру. Где домогательства, там и жизнь бьёт ключом.
На прошлой неделе пять женщин заявили, что выдающийся американский комик Луи Си Кей показывал им свой пенис.
Луи Си Кей - это такой полноватый рыжий и одновременно лысый пятидесятилетний мужик, который пишет лучшие шутки, которые только можно услышать на выступлениях стендап-комиков. Луи Си Кей - это гордость США, их нутряная изнанка: он шутит обо всём, до чего может дотянуться. О геях, женщинах, наркоманах, тинейджерах, чёрных. И о сексе. Он очень много шутит о сексе.
Но кроме того, Луи Си Кей прекрасно шутит о том, как воспитывать детей, как строить семейные отношения, как ругаться с соседями и как принимать с благодарностью то, что имеешь.
«Я летел в самолёте, и там был Wi-Fi. Новейшая штука из всех, что я знаю. И вдруг Wi-Fi перестал работать. Молодой чувак в кресле рядом со мной сказал: «О нет!.. Вот отстой!» Чувак! Это же интернет в самолёте. Ты летишь на стуле со скоростью 1000 км/ч. Дай секунду этой штуке, чтобы послать сигнал. Ты живёшь в совершенном мире! Ты его даже не заслужил!»
И прочее в этом духе.
Вот такой Луи Си Кей.
За последние две недели о своём уходе из кинематографа сообщили Джордж Клуни, Квентин Тарантино, Райан Гослинг, Майкл Фассбендер и Джонни Депп. Они объяснили это разными причинами - усталостью, алкоголизмом, болезнями... Но есть подозрение: звёзды первой величины уходят в тень, чтобы избежать обвинений в домогательствах на пике карьеры.
Как мы помним, Кевина Спейси из кино выставили с шумом и без права на апелляцию. «Карточный домик» думают не просто закрыть, а переснять эпизоды таким образом, чтобы там не появлялся Фрэнк Андервуд - главный герой.
Теперь вот бостонского комика объявили персоной нон-грата в Голливуде.
Комик написал открытое покаянное письмо, где сказал, что действительно показывал пенис женщинам, но предварительно он каждый раз спрашивал их согласия - хотят ли они посмотреть? Это теперь он понимает тонкости: он имел власть над этими женщинами, потому что они им восхищались, а, следовательно, его просьба, по сути, была требованием.
Удивительные, новые и непроходимые этико-диалектические дебри.
Случай с Луи Си Кеем открывает новую страницу всемирной истории домогательств, и вот почему.
Всем известно, что исполнитель роли не тождественен изображаемому персонажу. Джордж Клуни не есть Бэтмен, спасающий Готэм, а Джек Николсон не есть Джокер, который этот Готэм пытается уничтожить. То есть необязательно быть хорошим, чтобы играть героя, и необязательно быть плохим, чтобы играть злодея. Но как только артист Спейси оказался плохим человеком, ему тут же запретили играть даже воплощение зла. Теперь его образ не может соприкасаться ни с чем, что имеет отношение к фабрике светлых грёз.
Американский же стендап всегда был территорией, наследующей свои традиции от венецианского карнавала или аналогичного действа в любой другой культуре. Это территория, на которой разрешено всё. Можно смеяться над белыми, над чёрными, над геями, над паралитиками и даже над ветеранами-инвалидами. Вы заходите в клуб и, принимая правила игры, не возмущаетесь шутками сколь угодно грубыми и неполиткорректными. Точно так же, как единожды в год, надев карнавальную маску, жители Венеции позволяли себе половые бесчинства и неумеренные возлияния.
То есть образ стендапера в принципе невозможно ассоциировать с чем-то положительным. У него нет репутации - это тёмная сторона социума, выразитель всего, что запрещено, рупор постыдного, греховного и неполиткорректного.
Безопасных территорий не осталось. Каждый может вспомнить ту самую вечеринку пятнадцать лет назад, на которой было выпито слишком много, а потому… И если для нас с вами это просто смутный факт биографии, то для голливудской звезды это карьерная гильотина.
И здесь мы оказываемся на пороге того пространства, которое конструирует русский писатель Виктор Пелевин.
Пелевин - это не просто создатель дискурса. Он создатель создателей. В какой-то момент нам стало ясно, что мы не только живём в мире постправды, в мире Generation P, - мы, кажется, вообще плод воображения Вавилена Татарского.
Это ощущалось и после романа «t», когда реальность стала литературоцентричной, и после романа «Числа», когда та же реальность укрепилась в дискурсе бабла.
Теперь вот мы живём в мире харассмента.
В новом романе «iPhuck 10» Пелевин, среди прочего, пишет о том, что людям пришлось отказаться от привычной физической близости. Секс стал частью жизни низших, маргинальных слоёв. Неважно, какой именно секс. Традиционный, гомосексуальный, групповой. Контакт двух людей перестал быть актуальным.
Люди перенесли свою сексуальную жизнь в гаджеты нового поколения - Айфаки и Андрогины. Эти устройства считывают личностный профиль владельца, знают все его предпочтения, создают необходимые галлюцинации и воплощают любые фантазии. Кроме того, с ними (при необходимости) можно и поговорить.
А произошло это потому, что цена контакта между двумя людьми стала слишком высокой из-за высокой вероятности быть обвинённым в харассменте. После того как всех, кого только можно, обвинили в физических домогательствах, стали обвинять тех, кто остался, в домогательстве намерением, домогательстве мыслью и домогательстве невниманием.
В итоге оказалось, что дешевле потратить крупную сумму на силиконовый девайс, а размножаться через пробирки.
Искусственные гормоны дарят влюблённость, галлюцинации дарят романтический опыт, пластик дарит оргазм, лаборатория дарит детей.
И никаких обвинений в домогательстве.
Потому что в том мире, к которому мы идём, нет объекта домогательства. Нет человека. Или, точнее, нет отношения одного человека к другому.
Стерильный мир без домогательств имени Виктора Олеговича Пелевина начался с Голливуда.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.