Афонские записки. Часть 9. Пути и беседы.
Послал Господь утешение, общался пол ночи с гостем кельи, отцом Савватием (Севастьяновым), бывшим лет пять назад благочинным Валаамского монастыря, известным фотографом оформившим диски с песнопениями иеромонаха Германа (Рябцева) «Северный Афон» и еще один из первых. Удивительный собеседник, серьезный знаток старообрядчества, совершенно лишенный как псевдоблагочестивой елейности так и развязной обмирщенности. На Афоне он бывает с 1995 года. Теперь вот живет уже год, собирая материал для альбома об Афоне. Фотографирует особо почитаемые иконы и известных старцев. Записывает уставы монастырей, тянет четку, служит молебны у поклонных крестов, давая отдых ногам, снимая с плеча старинный фотоаппарат на модном профессиональном штативе. Типичное русопятое лицо, светлая кожа, серые глаза, прямой, чуть уточкой нос, небольшая седая борода лопатой. Улыбка открытая, детская. Сбежал в долгосрочную командировку с Афона Северного, который из уединенного, труднодоступного уголка стал культурно-просветительским центром, больше похожим на московское метро в час пик, на старый Афон, дающий пока возможность помолится в тишине.
За чаем из ароматных афонских трав, в уютном архондарике как же сладко беседовать с таким собеседником, узнавая совершенно удивительные вещи об афонских делах, истории распевов и старообрядчестве. До чего же неожиданно было узнать, что Ватопед, которому принадлежит Андреевский скит, о котором я так сокрушался, официально обратился в Пантелеимон, что бы прислали хотя бы двух иеромонахов, на что был получен отрицательный ответ. Только после этого скит был заселен греческой братией. Много было горьких слов о нынешнем Пантелеимоновском монастыре и его руководстве. О ханжеском осуждении пантелеимоновской братией мобильных телефонов, при том что каждый второй там имеет по последней модели айфона и даже интернет в келье. (Смешное сочетание Афон - айфон… стильно: айфоны для Афона)
О том какую роль продолжают играть русские на Афоне, кроме того что ими уже вписано столько страниц в историю святой Горы, что греки даже сами себе боятся в этом признаваться. Что греческие братии монастырей неуклонно сокращаются и русских берут везде, даже в Лавре. Да, нужно оговорится, что выше монаха им будет не подняться, а большинство то ведь ищет возможность построить собственную келью и старчествовать… И теперь на Афоне множество русских келий, и в каждом монастыре есть русские, из тех, кто искал монастырской жизни, а не самочинных подвигов.
Главной темой получилось византийское пение и валаамский распев. Ведь мнение настоятеля Ватопеда, о. Ефрема это лишь его частное мнение, и дотошный настоятель Валаамского монастыря объездивший специально с этим вопросом старцев Святой горы везде услышал совет возрождать свою древнюю, исконную традицию. Традицию валаамских распевов, крюкового старообрядческого пения. Ведь это пение достигает рассвета в то время, когда Византия падает под ударами мусульман и вся их традиция, как бы ни кичились нынешние эллины, попадает под сильнейшее влияние ислама и претерпевает необратимые изменения. В этом смысле куда более чистой остается традиция сербской псалтики. В связи с упоминанием о сербах о. Савватий рассказал о печально известном предшественнике нынешнего настоятеля Хиландара, который помер пару лет назад. Это был весьма крепкий хозяйственник, но к сожалению он стал разрушителем благих традиций духовной преемственности и при нем обитель покинули несколько старцев известных по всему Афону. Враг возбудил этого настоятеля разрушить вековой уклад обители и убрать из настоятельской стасидии икону Пресвятой Богородицы именуемой Троеручница, которая всегда была геронтиссой сербской обители, а настоятель занимал должность эпитропа (эконома). Именно после того как Троеручницу поставили в киот убрав с настоятельского места выгорело пол Хиландара. Нынешний настоятель страстный любитель греческих традиций, едва ли не еженедельный посетитель бывшей Константинопольской Патриархии, в лице нынешнего ее начальника - Варфоломея. Именно этим и объясняется тот греческий беспредел, что творился на празднике Св. Симеона, когда для сотен приехавших со всего мира на праздник сербов не прочитали даже Отче Наш на славянском, не дали спеть Символ веры, объясняя это какими-то нововыдуманными правилами о служении панигиров «византийским чином». При старцах этих чинов не знали и все торжества проходили под сладкозвучное сербо-славянское пение, не лишенное истинно византийского величия.
Валаамский же распев и крюковое «старообрядческое» пение таких восточных влияний не испытало, но тихо угасло по забытым уголкам севера да затхлым слободам безблагодатных согласий. Дивным промыслом Божиим о. Савватий будучи еще Сергеем работал в экспедициях по сбору старообрядческого фольклора и традиций. Рассказал об общении со старообрядческими попами разных согласий, о глупом споре благодатности перстосложения в крестном знамении, о чудовищной роли московского царя Алексея Михайловича Тишайшего и его соратника, проходимца ….. с помощью которого он сломал стержень Русской Церкви, дабы подчинить ее своей царской власти.
О соборе патриарха Пимена, который будучи по своему складу настоящим монахом, не имевшим никогда не только охраны но и так называемого окружения, не терпевшим иподиаконов, из коих постоянным имел лишь одного, а в отпуск ездил только со своим старым другом иконописцем, и который приложил все усилии я для созыва этого Собора, единственным решением которого стало осуждение и отмена всех решений Собора 1666-67 годов, на котором Алексей Михайлович с ряжеными самозванцами, которых выдавал за восточных патриархов, осудил патриарха Никона и всю Русскую Церковь, положив начало старообрядческому расколу и гонениям. Итак, Собор 1982 года снял все проклятия на старообрядчество и признал многовековую вину Московского патриархата перед хранителями старых обрядов.
Рассказал о дивных старообрядческих книгах которые ему довелось держать в руках за свою жизнь, о старообрядческом храме в Москве на площади перед Белорусским вокзалом, где можно приобрести совершенно уникальные образцы старообрядческой книги.
Долго еще говорили мы о современном монашеском пути, о политике новой иерархии, о необходимости поиска уединения, о его непонимании нынешнего руководства монастырей, благословляющего интернет для братии, в то время как на исповеди подавляющее большинство исповедует блудную страсть, о том что ежегодно двое - трое насельников уходят с женщинами в мир.
Видимо провидя нашу грусть о греческом засилии даже в сербской обители, геронда Арсений неожиданно дал мне прочесть на литургии Преждеосвященных Даров «Отче наш» по-славянски. Удивительно широко почитается в Буразери память сорока севастийских мучеников, так что даже официально покормили дважды, причем с октопусами, рисом и вином. В общем как будто воскресный день.
Севастийские мученики видя мою любовь к ним неожиданно для меня снова проявили свою заботу. В субботу меня пригласили на панигир в закрытый для посещения монастырь Ксиропотам. Имечко монастыря хоть и напоминает персонажа из милновского Винни-Пуха, на самом деле является фамилией своего ктитора Павла Ксиропотамоса, на чьи деньги он и был построен. В отличии от сербского монастыря, где все просто и даже как-то по-деревенски, Ксиропотам донельзя ухоженная обитель, настоящая элита среди афонских монастырей. Даже дворик монастыря, вокруг собора весь покрыт лужайкой травы.
В гостиничном корпусе лифт на четыре этажа, вся отделка келий, коридоров и даже лестниц на несколько голов выше уровня других монастырей. Совершенно изумительная деревянная анфилада от храма до трапезной. И мудро и удобно и практично. Такого я не видел нигде. Храм в целом похож на все другие афонские храмы, кроме разве что особой ухоженности и чистоты. Паникадило с оросом новые, фрески века 17-18, не приводящие любителя византийского искусства в восторг.
Игумен монастыря иеромонах Иосиф, выпускник какого-то германского ВУЗа, крайне щепетилен в подборе братии. Все отцы с образованием, русских не берут, ничем не торгуют. Мы ехали двумя машинами от Буразери, с деспотисом из Мегистис Лавры Хризостомом. У ворот владыку встретил колокольный звон (у греков нет мелодичного звона, а принято стучать на одной ноте, типа спар---так---чем-пи-он) и игумен монастыря, который вместе с владыкой поднялся в обширную гостиную с расписными потолками и стенами, дорожущей мебелью, где всем нам предложили по сладости (у греков все сладости отвратительно сладкие, до боли между бровями) и по стакану воды и маленькому стаканчику разноцветного ликера. Там же владыка с игуменом обменялись приветственными словами в такой неформальной обстановке. Далее нас повели в архондарик. Я ехал туда с подлым намерением проспать бдение. Думал побыть часиков до 10 и улизнуть в келью, где предаться сну до самой литургии. Но не тут кабыло. Геронда Мелетий, который вновь был распорядителем на панигире, выхватив меня из теплой стасидии пинками погнал меня перед всей толпой к стасидии владыки, под благословение на сослужение и Вход на Вечерне. Его не тронули мои жалобные «охи», а на последний мой довод что у меня нет служебника, «охи вивлИо- охи литургиа» он успокоил, что будет мне и вивлио и литургия. Походу он меня пристроил держать владыку за хвост мантию, когда все вышли в притвор для чтения долгих чтений, во время которых все бегут в архондаричную закусочную пить чай, кофе и есть печенье, которые загодя приготавливаются и выставляются на столах. После входа я все же улизнул и поспал несколько часов, до половины первого. Потом еще часок постоял в поредевшей толпе и вдруг я оказался в западне. Вход в притвор и середина трапезной части были перегорожены массивными литыми загородками, от которых натянули толстые золотые веревки, перекрыв движение толпе в середине храма. Улучив момент я веревку переступил, что было не так легко сделать в подряснике и рясе. Дождавшись Великого Славословия, на котором наконец вынесли из алтаря самую крупную в мире частицу Животворящего Креста и несовсем понятную частицу мощей. То ли это собранные на воске множество частей севастийских мучеников, то ли это часть от главы одного из них. Освящения воды в мраморном фиале посреди двора я ждать не стал, а убежал в келью и поспал еще полтора часа до литургии.
Служебник мне дал игумен Хиландара, иеромонах Мефодий. Вобще, в отличии от хиландарской литургии, и я уже был спокойнее и вообще было более все собрано и стройно в алтаре. Несмотря на подчеркнутую эллинистичность, большинстов облачений оказались русского фасона (с горбом), но и с завязкой, которая не позволяет фелони ёрзать по плечам. На престоле вместо обычных греческих резных крестиков в серебряной оправе на ножках лежали старинные русские серебряные напрестольные кресты с эмалями.Чаши тоже оказались русские. То ли заново вызолоченные, то ли настоящие, старинные, золотые. Еще один служебник мне нашли в монастырской библиотеке, 1977 года.
В отличии от других монастырей в Ксиропотаме едят на обычных тарелках, пьют из обычных стаканов. На вечерней трапезе давали пиалку супа с креветками и жареную крупными кусками во фритюре картошку. Еще тарелочку баклажанной икры с чесноком и банан. На трапезе после литургии давали тарелку риса с осьминогами, тарелку салата из травы, яблоко и чашечку непонятного отвратительно сладкого крем-десерта. Праздничное коливо на железном блюде диаметром около метра, было совершенно потрясающе украшено рисунком всех сорока севастийских мучеников, сделанным шоколадной присыпкой по сахарной пудре. После угощения выступил хиландарский игумен Мефодий, какая-то шишка из правительства Греции и в заключение старенький епископ Хризостом из Лавры. Он что-то долго говорил о том что Эллада, Русиа, РоманИя, СербИя, БулгарИя, Агион Орос, Агион Орос, Агион Орос…
Во вторник пришел таки о. Савва, со своим неизменным рюкзаком и форматным старинным фотоаппаратом на профессиональном штативе. После литургии преждеосвященных даров мы выступили в поход, надеясь заночевать в ильинском скиту, а на следующий день в Пантократоре. Не успели мы пройти и километра, любуясь видами и фотографируя живописные окрестности со сверкающими куполами Андреевского скита вдалеке, как случился автобусик с румынами, который подобрал нас и довез до Ильинского скита. Как всегда любезный отец Филимон открыл храм, даже провел в алтарь. Грустное чувство нежилого храма, холод и пустота.
Колокольня Ильинского скита
о. Савватий и о. Филимон
Пантократор.
Во вторник пришел таки о. Савва, со своим неизменным рюкзаком и форматным старинным фотоаппаратом на профессиональном штативе. После литургии преждеосвященных даров мы выступили в поход, надеясь заночевать в ильинском скиту, а на следующий день в Пантократоре. Не успели мы пройти и километра, любуясь видами и фотографируя живописные окрестности со сверкающими куполами Андреевского скита вдалеке, как случился автобусик с румынами, который подобрал нас и довез до Ильинского скита. Как всегда любезный отец Филимон открыл храм, даже провел в алтарь. Грустное чувство нежилого храма, холод и пустота.
Фотографировать можно всё и всем, явный признак того что этот гигантский красавец-храм с невероятной красоты иконостасом, добротной академической живописи иконами, старинными русскими мощевиками и древними иконами не представляет духовной ценности для нынешних обитателей скита. Он служит исключительно декорационную роль для приманки туристов. Скрипя сердцем о. Филимон открыл нам подвалы с музейными экспонатами, где меня посетила идея использовать где-нибудь аптечные наклейки Р.усского И.ильинского С.кита.
Геронды Иоакима не оказалось, а без его благословения о. Филимон поселить нас «был не в силах» потому мы с о. Савватием попив кофия с печеньками и пофотографировав окрестности отправились в Пантократор. Погода была замечательная, летняя. Спустившись с новой дороги на старинную «мулашкину» тропу мы пошли в зарослях по берегу речушки. Окрестности Пантократора особенно живописны, древние акведуки, какие-то кучи гигантских амфор и бочек, домики под крышами сложенными из местного сланцевого камня.
В Пантократоре нас разместили без особых проблем, в ледяную комнату на 15 человек, благо мы были в ней одни. Вид из малюсенького единственного окошка был потрясающий, окно выходило просто на море, причем на значительной высоте, поскольку этой стеной архондарик весел прямо на скале, которую нещадно били волны. Единственный патрон посреди потолка был пуст, что означало в нашем случае ранний отбой. Архондаричный отвел в трапезную где нас накормили тушеными каламари, вареным знутом в соусе, собственными краси и портокали (вином и апельсинами) и еще совершенно замечательным свежим хлебом. Дворик Пантократора кроме неизменных камелий весь усажен апельсинами и лимонами, которые словно ёлочные шары густо покрывают ветки. Немного побродив по окрестностям и даже посмотрев на то как стая дельфинов загнала в лагуну косяк рыбы, попили чай в архондарике и отправились спать.
Побудка была в пять утра. Темный храм с мерцающими лампадами, хотя и несколько необычной планировки, но все же такой похожий на другие афонские храмы. От замечательных росписей Мануила Панселиноса остался лишь громадных размеров деисус написанный над входом в трапезную часть храма. Все остальное покрыто тошнотной раскраской греческих малёров времен полнейшего упадка в дни турецкого владычества. Удивительно так, вжавшись в стасидию смотреть на то же самое, на что смотрел преподобный Паисий Величковский, которого тут постригли в монашество.
Устои в Пантократоре очень напоминают Хиландар. Непонятные мирские дяди, что в вчера рядом с нами в обширном архондарике курили и пили кофий, спокойненько заходят в алтарь, что бы живенько побеседовать с служащими, все монахи в храм одевают мантию, как у нас. Читают тихо и быстро, поют без особых византийских выкрутасов. Начали служить с Полуношницы и дальше без остановки утреню, великопостные часы, изобразительны и вечерню, оставив таким образом на вечер только повечерие с акафистом. Акафисты на Афоне читают весь пост, ежедневно без всяких опущений. Рассветало с трудом, начался ливень.
После службы была трапеза состоявшая из жидкого месива с вареной фасолью. Немного покрутившись мы собрались и решили отправиться в Ивирон. Дождик хоть и прекратился, тучи так же плотно висели над Афоном. В Ивироне мы были вознаграждены чудестным лукумом, кофе, оливками и хлебом, а самое главное - уютной, чистой и главное теплой комнатой на две кровати. Отец Савватий после марш-броска со своей 25 килограммовой экипировкой завалился спать, а я отправился на прогулку по монастырю. Попал в храм к Иверской иконе Божьей Матери с группой украинских паломников, ухитрился пофотографировать мощевики в левом пределе главного храма и обнаружил открытые двери на колокольню, чем и не преминул воспользоваться.
Колокольня Ивирона.
.
Совершенно потрясающая роспись в трапезной Ивирона. Такое отдохновение для русского взгляда. Красивые пропорциональные фигуры, благообразные лики, небесной красоты колорит росписей и замечательно подобранные орнаменты делают роспись настоящим шедевром.
В Ивироне братия и дух повеселее пантократорского. Служба и чтение живее. Братия шепчется и сдержанно хихикает по углам, читают быстро, как и в Пантократоре , почти никто не кладет земных поклонов на молитве «Господи Владыко живота моего», заменяя их ноликами от рта до груди, которые они крутят вялой пятерней с неимоверной скоростью, раскачиваясь взад-вперед словно хасиды у известной стены.
После повечерия мы с выспавшимся папой Савватием еще долго говорили о старообрядцах валаамских напевах, авторах замечательных очерков об Афоне и о народных методах лечения поджелудочной и камней в желчном. Некоторые вещи настолько интересны, что требуют фиксации для дальнейшего применения.
Достойные особого внимания авторы очерков об Афоне: Иеромонах Сергий (Весенин) «Письма святогорца» (то что неудалось Гоголю)
Инок Парфений (Агеев) «Путешествие по святым местам».
Краткая схема старообрядческого вопроса: митрополит Киприан. возникновение потребности в исправлении богослужебных книг - митрополит Иосиф.Начало правки книг - Никон - Алексей Михалыч Тишайший - Арсений Суханов послан в Грецию за книгами, Иван Неседков, Вонифатий, Аваккум) - Собор 1665\66гг.Паисий Лигорит, осуждение Церкви и патриарха Никона - смерть А. М. в «нечистом месте»
Литература: протоиерей Василий Зинковский «О старообрядчестве» или «Старообрядчество» и митрополит Макарий Московский «Русский раскол».
Рецепт для лечения желудка, поджелудочной и желчного: стакан нелущенного овса на 1,5 литра воды, кипятить 2 часа на медленном огне. Остудить, процедить и принимать по 1\4 стакана, разбавляя теплой водой 3 раза в день перед едой за 30 мин. Курс 10 - 15 дней. Для тех у кого установлено наличие камня в желчном пузыре, принимать 4-5 раз в день, делая через 15 мин. После приема по 500 поясных поклонов без напряжения (желательно с Иисусовой молитвой). Эти упражнения важны для растворения камня.
Послушать альбомы иером. Германа «Сокровенный путь», «Вонми небо», песнопение «Иерихонская литургия»
Поскольку по законам Ивиронского архондарика освобождать кельи нужно в восемь утра, то нам не дали доспать даже до начала Часов и Литургии Преждеосвященных Даров. Тогда мы собравшись решили послужить молебен с акафистом в притворе у Иверской иконы и отправиться дальше. В конце молебна опять появилась группа из двух человек, которым открыли храм и мы смогли приложиться к чудотворной иконе. Походив по горам вокруг Ивирона нас подобрал автобусик возвращавшийся в Кариес из Каракала и через 15 минут мы уже шагали по улочке афонской столицы.
По настоятельному совету о. Савватия я купил в магазинчике местную сим-карточку и используя ее, сделал вывод, что никакие «травел-симки» нашего бандюганского государства не могут тягаться с покупкой карточки местных операторов. Во-первых, совершенно замечательный прием сети, качество связи, и во-вторых цена. Как всем знакомым едущим в Святую Землю я советую сразу менять доллары на шекели, поскольку на собственном опыте ощутил преимущество такого обмена, так и всем едущим в Европу могу настоятельно посоветовать покупать местных операторов не доверяя собственным добрякам, обещающим экономию на связи с домом. Нужно помнить, что как и в России для покупки сим-карты тут нужен паспорт.
За чаем из ароматных афонских трав, в уютном архондарике как же сладко беседовать с таким собеседником, узнавая совершенно удивительные вещи об афонских делах, истории распевов и старообрядчестве. До чего же неожиданно было узнать, что Ватопед, которому принадлежит Андреевский скит, о котором я так сокрушался, официально обратился в Пантелеимон, что бы прислали хотя бы двух иеромонахов, на что был получен отрицательный ответ. Только после этого скит был заселен греческой братией. Много было горьких слов о нынешнем Пантелеимоновском монастыре и его руководстве. О ханжеском осуждении пантелеимоновской братией мобильных телефонов, при том что каждый второй там имеет по последней модели айфона и даже интернет в келье. (Смешное сочетание Афон - айфон… стильно: айфоны для Афона)
О том какую роль продолжают играть русские на Афоне, кроме того что ими уже вписано столько страниц в историю святой Горы, что греки даже сами себе боятся в этом признаваться. Что греческие братии монастырей неуклонно сокращаются и русских берут везде, даже в Лавре. Да, нужно оговорится, что выше монаха им будет не подняться, а большинство то ведь ищет возможность построить собственную келью и старчествовать… И теперь на Афоне множество русских келий, и в каждом монастыре есть русские, из тех, кто искал монастырской жизни, а не самочинных подвигов.
Главной темой получилось византийское пение и валаамский распев. Ведь мнение настоятеля Ватопеда, о. Ефрема это лишь его частное мнение, и дотошный настоятель Валаамского монастыря объездивший специально с этим вопросом старцев Святой горы везде услышал совет возрождать свою древнюю, исконную традицию. Традицию валаамских распевов, крюкового старообрядческого пения. Ведь это пение достигает рассвета в то время, когда Византия падает под ударами мусульман и вся их традиция, как бы ни кичились нынешние эллины, попадает под сильнейшее влияние ислама и претерпевает необратимые изменения. В этом смысле куда более чистой остается традиция сербской псалтики. В связи с упоминанием о сербах о. Савватий рассказал о печально известном предшественнике нынешнего настоятеля Хиландара, который помер пару лет назад. Это был весьма крепкий хозяйственник, но к сожалению он стал разрушителем благих традиций духовной преемственности и при нем обитель покинули несколько старцев известных по всему Афону. Враг возбудил этого настоятеля разрушить вековой уклад обители и убрать из настоятельской стасидии икону Пресвятой Богородицы именуемой Троеручница, которая всегда была геронтиссой сербской обители, а настоятель занимал должность эпитропа (эконома). Именно после того как Троеручницу поставили в киот убрав с настоятельского места выгорело пол Хиландара. Нынешний настоятель страстный любитель греческих традиций, едва ли не еженедельный посетитель бывшей Константинопольской Патриархии, в лице нынешнего ее начальника - Варфоломея. Именно этим и объясняется тот греческий беспредел, что творился на празднике Св. Симеона, когда для сотен приехавших со всего мира на праздник сербов не прочитали даже Отче Наш на славянском, не дали спеть Символ веры, объясняя это какими-то нововыдуманными правилами о служении панигиров «византийским чином». При старцах этих чинов не знали и все торжества проходили под сладкозвучное сербо-славянское пение, не лишенное истинно византийского величия.
Валаамский же распев и крюковое «старообрядческое» пение таких восточных влияний не испытало, но тихо угасло по забытым уголкам севера да затхлым слободам безблагодатных согласий. Дивным промыслом Божиим о. Савватий будучи еще Сергеем работал в экспедициях по сбору старообрядческого фольклора и традиций. Рассказал об общении со старообрядческими попами разных согласий, о глупом споре благодатности перстосложения в крестном знамении, о чудовищной роли московского царя Алексея Михайловича Тишайшего и его соратника, проходимца ….. с помощью которого он сломал стержень Русской Церкви, дабы подчинить ее своей царской власти.
О соборе патриарха Пимена, который будучи по своему складу настоящим монахом, не имевшим никогда не только охраны но и так называемого окружения, не терпевшим иподиаконов, из коих постоянным имел лишь одного, а в отпуск ездил только со своим старым другом иконописцем, и который приложил все усилии я для созыва этого Собора, единственным решением которого стало осуждение и отмена всех решений Собора 1666-67 годов, на котором Алексей Михайлович с ряжеными самозванцами, которых выдавал за восточных патриархов, осудил патриарха Никона и всю Русскую Церковь, положив начало старообрядческому расколу и гонениям. Итак, Собор 1982 года снял все проклятия на старообрядчество и признал многовековую вину Московского патриархата перед хранителями старых обрядов.
Рассказал о дивных старообрядческих книгах которые ему довелось держать в руках за свою жизнь, о старообрядческом храме в Москве на площади перед Белорусским вокзалом, где можно приобрести совершенно уникальные образцы старообрядческой книги.
Долго еще говорили мы о современном монашеском пути, о политике новой иерархии, о необходимости поиска уединения, о его непонимании нынешнего руководства монастырей, благословляющего интернет для братии, в то время как на исповеди подавляющее большинство исповедует блудную страсть, о том что ежегодно двое - трое насельников уходят с женщинами в мир.
Видимо провидя нашу грусть о греческом засилии даже в сербской обители, геронда Арсений неожиданно дал мне прочесть на литургии Преждеосвященных Даров «Отче наш» по-славянски. Удивительно широко почитается в Буразери память сорока севастийских мучеников, так что даже официально покормили дважды, причем с октопусами, рисом и вином. В общем как будто воскресный день.
Севастийские мученики видя мою любовь к ним неожиданно для меня снова проявили свою заботу. В субботу меня пригласили на панигир в закрытый для посещения монастырь Ксиропотам. Имечко монастыря хоть и напоминает персонажа из милновского Винни-Пуха, на самом деле является фамилией своего ктитора Павла Ксиропотамоса, на чьи деньги он и был построен. В отличии от сербского монастыря, где все просто и даже как-то по-деревенски, Ксиропотам донельзя ухоженная обитель, настоящая элита среди афонских монастырей. Даже дворик монастыря, вокруг собора весь покрыт лужайкой травы.
В гостиничном корпусе лифт на четыре этажа, вся отделка келий, коридоров и даже лестниц на несколько голов выше уровня других монастырей. Совершенно изумительная деревянная анфилада от храма до трапезной. И мудро и удобно и практично. Такого я не видел нигде. Храм в целом похож на все другие афонские храмы, кроме разве что особой ухоженности и чистоты. Паникадило с оросом новые, фрески века 17-18, не приводящие любителя византийского искусства в восторг.
Игумен монастыря иеромонах Иосиф, выпускник какого-то германского ВУЗа, крайне щепетилен в подборе братии. Все отцы с образованием, русских не берут, ничем не торгуют. Мы ехали двумя машинами от Буразери, с деспотисом из Мегистис Лавры Хризостомом. У ворот владыку встретил колокольный звон (у греков нет мелодичного звона, а принято стучать на одной ноте, типа спар---так---чем-пи-он) и игумен монастыря, который вместе с владыкой поднялся в обширную гостиную с расписными потолками и стенами, дорожущей мебелью, где всем нам предложили по сладости (у греков все сладости отвратительно сладкие, до боли между бровями) и по стакану воды и маленькому стаканчику разноцветного ликера. Там же владыка с игуменом обменялись приветственными словами в такой неформальной обстановке. Далее нас повели в архондарик. Я ехал туда с подлым намерением проспать бдение. Думал побыть часиков до 10 и улизнуть в келью, где предаться сну до самой литургии. Но не тут кабыло. Геронда Мелетий, который вновь был распорядителем на панигире, выхватив меня из теплой стасидии пинками погнал меня перед всей толпой к стасидии владыки, под благословение на сослужение и Вход на Вечерне. Его не тронули мои жалобные «охи», а на последний мой довод что у меня нет служебника, «охи вивлИо- охи литургиа» он успокоил, что будет мне и вивлио и литургия. Походу он меня пристроил держать владыку за хвост мантию, когда все вышли в притвор для чтения долгих чтений, во время которых все бегут в архондаричную закусочную пить чай, кофе и есть печенье, которые загодя приготавливаются и выставляются на столах. После входа я все же улизнул и поспал несколько часов, до половины первого. Потом еще часок постоял в поредевшей толпе и вдруг я оказался в западне. Вход в притвор и середина трапезной части были перегорожены массивными литыми загородками, от которых натянули толстые золотые веревки, перекрыв движение толпе в середине храма. Улучив момент я веревку переступил, что было не так легко сделать в подряснике и рясе. Дождавшись Великого Славословия, на котором наконец вынесли из алтаря самую крупную в мире частицу Животворящего Креста и несовсем понятную частицу мощей. То ли это собранные на воске множество частей севастийских мучеников, то ли это часть от главы одного из них. Освящения воды в мраморном фиале посреди двора я ждать не стал, а убежал в келью и поспал еще полтора часа до литургии.
Служебник мне дал игумен Хиландара, иеромонах Мефодий. Вобще, в отличии от хиландарской литургии, и я уже был спокойнее и вообще было более все собрано и стройно в алтаре. Несмотря на подчеркнутую эллинистичность, большинстов облачений оказались русского фасона (с горбом), но и с завязкой, которая не позволяет фелони ёрзать по плечам. На престоле вместо обычных греческих резных крестиков в серебряной оправе на ножках лежали старинные русские серебряные напрестольные кресты с эмалями.Чаши тоже оказались русские. То ли заново вызолоченные, то ли настоящие, старинные, золотые. Еще один служебник мне нашли в монастырской библиотеке, 1977 года.
В отличии от других монастырей в Ксиропотаме едят на обычных тарелках, пьют из обычных стаканов. На вечерней трапезе давали пиалку супа с креветками и жареную крупными кусками во фритюре картошку. Еще тарелочку баклажанной икры с чесноком и банан. На трапезе после литургии давали тарелку риса с осьминогами, тарелку салата из травы, яблоко и чашечку непонятного отвратительно сладкого крем-десерта. Праздничное коливо на железном блюде диаметром около метра, было совершенно потрясающе украшено рисунком всех сорока севастийских мучеников, сделанным шоколадной присыпкой по сахарной пудре. После угощения выступил хиландарский игумен Мефодий, какая-то шишка из правительства Греции и в заключение старенький епископ Хризостом из Лавры. Он что-то долго говорил о том что Эллада, Русиа, РоманИя, СербИя, БулгарИя, Агион Орос, Агион Орос, Агион Орос…
Во вторник пришел таки о. Савва, со своим неизменным рюкзаком и форматным старинным фотоаппаратом на профессиональном штативе. После литургии преждеосвященных даров мы выступили в поход, надеясь заночевать в ильинском скиту, а на следующий день в Пантократоре. Не успели мы пройти и километра, любуясь видами и фотографируя живописные окрестности со сверкающими куполами Андреевского скита вдалеке, как случился автобусик с румынами, который подобрал нас и довез до Ильинского скита. Как всегда любезный отец Филимон открыл храм, даже провел в алтарь. Грустное чувство нежилого храма, холод и пустота.
Колокольня Ильинского скита
о. Савватий и о. Филимон
Пантократор.
Во вторник пришел таки о. Савва, со своим неизменным рюкзаком и форматным старинным фотоаппаратом на профессиональном штативе. После литургии преждеосвященных даров мы выступили в поход, надеясь заночевать в ильинском скиту, а на следующий день в Пантократоре. Не успели мы пройти и километра, любуясь видами и фотографируя живописные окрестности со сверкающими куполами Андреевского скита вдалеке, как случился автобусик с румынами, который подобрал нас и довез до Ильинского скита. Как всегда любезный отец Филимон открыл храм, даже провел в алтарь. Грустное чувство нежилого храма, холод и пустота.
Фотографировать можно всё и всем, явный признак того что этот гигантский красавец-храм с невероятной красоты иконостасом, добротной академической живописи иконами, старинными русскими мощевиками и древними иконами не представляет духовной ценности для нынешних обитателей скита. Он служит исключительно декорационную роль для приманки туристов. Скрипя сердцем о. Филимон открыл нам подвалы с музейными экспонатами, где меня посетила идея использовать где-нибудь аптечные наклейки Р.усского И.ильинского С.кита.
Геронды Иоакима не оказалось, а без его благословения о. Филимон поселить нас «был не в силах» потому мы с о. Савватием попив кофия с печеньками и пофотографировав окрестности отправились в Пантократор. Погода была замечательная, летняя. Спустившись с новой дороги на старинную «мулашкину» тропу мы пошли в зарослях по берегу речушки. Окрестности Пантократора особенно живописны, древние акведуки, какие-то кучи гигантских амфор и бочек, домики под крышами сложенными из местного сланцевого камня.
В Пантократоре нас разместили без особых проблем, в ледяную комнату на 15 человек, благо мы были в ней одни. Вид из малюсенького единственного окошка был потрясающий, окно выходило просто на море, причем на значительной высоте, поскольку этой стеной архондарик весел прямо на скале, которую нещадно били волны. Единственный патрон посреди потолка был пуст, что означало в нашем случае ранний отбой. Архондаричный отвел в трапезную где нас накормили тушеными каламари, вареным знутом в соусе, собственными краси и портокали (вином и апельсинами) и еще совершенно замечательным свежим хлебом. Дворик Пантократора кроме неизменных камелий весь усажен апельсинами и лимонами, которые словно ёлочные шары густо покрывают ветки. Немного побродив по окрестностям и даже посмотрев на то как стая дельфинов загнала в лагуну косяк рыбы, попили чай в архондарике и отправились спать.
Побудка была в пять утра. Темный храм с мерцающими лампадами, хотя и несколько необычной планировки, но все же такой похожий на другие афонские храмы. От замечательных росписей Мануила Панселиноса остался лишь громадных размеров деисус написанный над входом в трапезную часть храма. Все остальное покрыто тошнотной раскраской греческих малёров времен полнейшего упадка в дни турецкого владычества. Удивительно так, вжавшись в стасидию смотреть на то же самое, на что смотрел преподобный Паисий Величковский, которого тут постригли в монашество.
Устои в Пантократоре очень напоминают Хиландар. Непонятные мирские дяди, что в вчера рядом с нами в обширном архондарике курили и пили кофий, спокойненько заходят в алтарь, что бы живенько побеседовать с служащими, все монахи в храм одевают мантию, как у нас. Читают тихо и быстро, поют без особых византийских выкрутасов. Начали служить с Полуношницы и дальше без остановки утреню, великопостные часы, изобразительны и вечерню, оставив таким образом на вечер только повечерие с акафистом. Акафисты на Афоне читают весь пост, ежедневно без всяких опущений. Рассветало с трудом, начался ливень.
После службы была трапеза состоявшая из жидкого месива с вареной фасолью. Немного покрутившись мы собрались и решили отправиться в Ивирон. Дождик хоть и прекратился, тучи так же плотно висели над Афоном. В Ивироне мы были вознаграждены чудестным лукумом, кофе, оливками и хлебом, а самое главное - уютной, чистой и главное теплой комнатой на две кровати. Отец Савватий после марш-броска со своей 25 килограммовой экипировкой завалился спать, а я отправился на прогулку по монастырю. Попал в храм к Иверской иконе Божьей Матери с группой украинских паломников, ухитрился пофотографировать мощевики в левом пределе главного храма и обнаружил открытые двери на колокольню, чем и не преминул воспользоваться.
Колокольня Ивирона.
.
Совершенно потрясающая роспись в трапезной Ивирона. Такое отдохновение для русского взгляда. Красивые пропорциональные фигуры, благообразные лики, небесной красоты колорит росписей и замечательно подобранные орнаменты делают роспись настоящим шедевром.
В Ивироне братия и дух повеселее пантократорского. Служба и чтение живее. Братия шепчется и сдержанно хихикает по углам, читают быстро, как и в Пантократоре , почти никто не кладет земных поклонов на молитве «Господи Владыко живота моего», заменяя их ноликами от рта до груди, которые они крутят вялой пятерней с неимоверной скоростью, раскачиваясь взад-вперед словно хасиды у известной стены.
После повечерия мы с выспавшимся папой Савватием еще долго говорили о старообрядцах валаамских напевах, авторах замечательных очерков об Афоне и о народных методах лечения поджелудочной и камней в желчном. Некоторые вещи настолько интересны, что требуют фиксации для дальнейшего применения.
Достойные особого внимания авторы очерков об Афоне: Иеромонах Сергий (Весенин) «Письма святогорца» (то что неудалось Гоголю)
Инок Парфений (Агеев) «Путешествие по святым местам».
Краткая схема старообрядческого вопроса: митрополит Киприан. возникновение потребности в исправлении богослужебных книг - митрополит Иосиф.Начало правки книг - Никон - Алексей Михалыч Тишайший - Арсений Суханов послан в Грецию за книгами, Иван Неседков, Вонифатий, Аваккум) - Собор 1665\66гг.Паисий Лигорит, осуждение Церкви и патриарха Никона - смерть А. М. в «нечистом месте»
Литература: протоиерей Василий Зинковский «О старообрядчестве» или «Старообрядчество» и митрополит Макарий Московский «Русский раскол».
Рецепт для лечения желудка, поджелудочной и желчного: стакан нелущенного овса на 1,5 литра воды, кипятить 2 часа на медленном огне. Остудить, процедить и принимать по 1\4 стакана, разбавляя теплой водой 3 раза в день перед едой за 30 мин. Курс 10 - 15 дней. Для тех у кого установлено наличие камня в желчном пузыре, принимать 4-5 раз в день, делая через 15 мин. После приема по 500 поясных поклонов без напряжения (желательно с Иисусовой молитвой). Эти упражнения важны для растворения камня.
Послушать альбомы иером. Германа «Сокровенный путь», «Вонми небо», песнопение «Иерихонская литургия»
Поскольку по законам Ивиронского архондарика освобождать кельи нужно в восемь утра, то нам не дали доспать даже до начала Часов и Литургии Преждеосвященных Даров. Тогда мы собравшись решили послужить молебен с акафистом в притворе у Иверской иконы и отправиться дальше. В конце молебна опять появилась группа из двух человек, которым открыли храм и мы смогли приложиться к чудотворной иконе. Походив по горам вокруг Ивирона нас подобрал автобусик возвращавшийся в Кариес из Каракала и через 15 минут мы уже шагали по улочке афонской столицы.
По настоятельному совету о. Савватия я купил в магазинчике местную сим-карточку и используя ее, сделал вывод, что никакие «травел-симки» нашего бандюганского государства не могут тягаться с покупкой карточки местных операторов. Во-первых, совершенно замечательный прием сети, качество связи, и во-вторых цена. Как всем знакомым едущим в Святую Землю я советую сразу менять доллары на шекели, поскольку на собственном опыте ощутил преимущество такого обмена, так и всем едущим в Европу могу настоятельно посоветовать покупать местных операторов не доверяя собственным добрякам, обещающим экономию на связи с домом. Нужно помнить, что как и в России для покупки сим-карты тут нужен паспорт.