Parade's End
Редко бывает так, что, посмотрев фильм, я оказываюсь под бОльшим впечатлением от персонажа, чем от актёра, который его сыграл. И уж тем более мне удивительно это писать, когда персонажа сыграл мой любимый Бенедикт Камбербэтч. Но так уж получилось, что темы, затронутые в мини-сериале телеканала Би-би-си "Конец парада", для меня важны, так что, думаю, я буду переваривать содержание еще долго.
Непросто быть правильным английским аристократом. Жена сбежала с другим и опозорила.
Кристофер Титдженс, возглавляющий статистическое управление в министерстве, - уважаемый наследник старинного дворянского рода. В почёте у Титдженсов - верность традициям, чего бы традиция ни касалась. Когда он с прорывающейся страстностью говорит о том, что готов защищать восемнадцатый век от двадцатого, его собеседница замечает, что точно так же он стал бы защищать шестнадцатый век от восемнадцатого, и ему приходится с улыбкой с этим согласиться. Древний кедр в поместье Титдженсов, разросшийся так, что его корни и ствол уже начинают угрожать дому - символ этой верности прошлому. Дерево, растущее уже много столетий, свято чтится членами семьи и жителями соседних деревень. "Скорее я разрушу дом, чем разрешу срубить кедр", - говорит Кристофер.
Некоторые традиционные правила поведения, которых придерживаются отец и братья Титдженсы, - хорошо известны любому иностранцу: "английская" сдержанность, "английская" холодность, "английская" невозмутимость, безупречная репутация.
Приверженность этим правилам сочетаются сочетаются в Кристофере с его личной чувствительностью, добротой и великодушием. Легкомысленное увлечение светской львицей Сильвией делает для него неизбежной женитьбу на ней, хотя ее ребенок с большой долей вероятности не от него. Он терпит и прикрывает ее измены и скандальное поведение, "потому что она пострадала от мужчины, и ее можно понять", а также потому что существует еще одно правило - "держать парадный вид", т.е. не выносить сор из избы.
Семейная жизнь со скандалисткой Сильвией протекает для сдержанного Титдженса не слишком приятно, но сносно: он утешен, что все правила приличия соблюдены. Первым настоящим ударом для него становится встреча с юной суфражисткой Валентиной. "Каждое слово, которым мы обменялись с Кристофером с момента нашей встречи, было признанием в любви", - говорит она матери. Но измена для безупречного Титдженса невозможна.
Когда и во имя чего возможно пренебречь добрым именем и нужно ли его хранить, когда все вокруг убеждены в твоем бесчестье? Где граница между верностью традициям и цеплянием за никому не нужное прошлое?
И тут, как нарочно, девушка, на которой хочется жениться.
Наверное, то, что мне так долго хочется говорить о Титдженсе и его выборе (ищу тех, с кем обсудить!), - и есть главная похвала Бенедикту Камбербэтчу. "Типично английское" воспитание и плохо сочетающаяся с ним природная сентиментальность героя задают непростую задачу актёру. Как показать нежность к сыну, которую подтачивает изнутри червячок "не твой"? А тень досады на жену, сквозь которую проступает гримаса горя из-за смерти матери? А привычную усталость от провокаций, которую сменяет выражение тихого триумфа от сознания того, что "парад" окончен?
Брошенные в огонь поленья кедра - сначала братом, затем и самим Кристофером - и знаменующие для них конец "парада" для меня стали чуть ли не самыми шокирующими кадрами фильма. Хотя допускаю, что какой-нибудь другой зритель мог аплодировать этому долгожданному моменту прощания с неповоротливым прошлым.
Кажется, кое-что из четырехтомника нам не показали...
Фильм снят по одноименной тетралогии английского писателя Форда Мэдокса Форда (1873-1939), и за кадром наверняка осталось много интересных диалогов и монологов, которыми пожертвовали ради динамизма. Полагаю, они лучше проясняют и отношения героев, и их восприятие. От сериала остается ощущение, что о многих значительных для понимания событиях нам поведали вскользь, иногда едва успеваешь уловить, что с кем случилось. Не оставляет и ощущение поверхностности сюжета при серьезных заявленных темах. За "галопом по Европам" - четыре звезды сериалу, а не пять, которые мне хочется поставить. Но это четверка, близкая к пятерке.
Непросто быть правильным английским аристократом. Жена сбежала с другим и опозорила.
Кристофер Титдженс, возглавляющий статистическое управление в министерстве, - уважаемый наследник старинного дворянского рода. В почёте у Титдженсов - верность традициям, чего бы традиция ни касалась. Когда он с прорывающейся страстностью говорит о том, что готов защищать восемнадцатый век от двадцатого, его собеседница замечает, что точно так же он стал бы защищать шестнадцатый век от восемнадцатого, и ему приходится с улыбкой с этим согласиться. Древний кедр в поместье Титдженсов, разросшийся так, что его корни и ствол уже начинают угрожать дому - символ этой верности прошлому. Дерево, растущее уже много столетий, свято чтится членами семьи и жителями соседних деревень. "Скорее я разрушу дом, чем разрешу срубить кедр", - говорит Кристофер.
Некоторые традиционные правила поведения, которых придерживаются отец и братья Титдженсы, - хорошо известны любому иностранцу: "английская" сдержанность, "английская" холодность, "английская" невозмутимость, безупречная репутация.
Приверженность этим правилам сочетаются сочетаются в Кристофере с его личной чувствительностью, добротой и великодушием. Легкомысленное увлечение светской львицей Сильвией делает для него неизбежной женитьбу на ней, хотя ее ребенок с большой долей вероятности не от него. Он терпит и прикрывает ее измены и скандальное поведение, "потому что она пострадала от мужчины, и ее можно понять", а также потому что существует еще одно правило - "держать парадный вид", т.е. не выносить сор из избы.
Семейная жизнь со скандалисткой Сильвией протекает для сдержанного Титдженса не слишком приятно, но сносно: он утешен, что все правила приличия соблюдены. Первым настоящим ударом для него становится встреча с юной суфражисткой Валентиной. "Каждое слово, которым мы обменялись с Кристофером с момента нашей встречи, было признанием в любви", - говорит она матери. Но измена для безупречного Титдженса невозможна.
Когда и во имя чего возможно пренебречь добрым именем и нужно ли его хранить, когда все вокруг убеждены в твоем бесчестье? Где граница между верностью традициям и цеплянием за никому не нужное прошлое?
И тут, как нарочно, девушка, на которой хочется жениться.
Наверное, то, что мне так долго хочется говорить о Титдженсе и его выборе (ищу тех, с кем обсудить!), - и есть главная похвала Бенедикту Камбербэтчу. "Типично английское" воспитание и плохо сочетающаяся с ним природная сентиментальность героя задают непростую задачу актёру. Как показать нежность к сыну, которую подтачивает изнутри червячок "не твой"? А тень досады на жену, сквозь которую проступает гримаса горя из-за смерти матери? А привычную усталость от провокаций, которую сменяет выражение тихого триумфа от сознания того, что "парад" окончен?
Брошенные в огонь поленья кедра - сначала братом, затем и самим Кристофером - и знаменующие для них конец "парада" для меня стали чуть ли не самыми шокирующими кадрами фильма. Хотя допускаю, что какой-нибудь другой зритель мог аплодировать этому долгожданному моменту прощания с неповоротливым прошлым.
Кажется, кое-что из четырехтомника нам не показали...
Фильм снят по одноименной тетралогии английского писателя Форда Мэдокса Форда (1873-1939), и за кадром наверняка осталось много интересных диалогов и монологов, которыми пожертвовали ради динамизма. Полагаю, они лучше проясняют и отношения героев, и их восприятие. От сериала остается ощущение, что о многих значительных для понимания событиях нам поведали вскользь, иногда едва успеваешь уловить, что с кем случилось. Не оставляет и ощущение поверхностности сюжета при серьезных заявленных темах. За "галопом по Европам" - четыре звезды сериалу, а не пять, которые мне хочется поставить. Но это четверка, близкая к пятерке.