Предощущение - "Подышим осенью, мой друг..."

[alikhanov]

Предощущение осени.
смотреть и чстать
















* * *
Вновь юность является мне,
И я различаю опять
Ту запись ветвями вчерне
Всего, что хотелось сказать.

Так слово явилось сперва,
И хаос надмирный исчез.
И замельтешили слова
На меркнущей сини небес.

* * *

Однажды в мае, в электричке,
Где свет мелькал на сквозняке,
Я вышел в тамбур, чиркал спички,
И коробок чихал в руке.

На голос слева оглянулся,
Взгляд справа на себе поймал.
Заговорил, перемигнулся,
И телефончик записал.

Уже под осень постирушку
Я начал, вывернул карман,
И тамбурную хохотушку
Вдруг вспомнил, закрывая кран.

Я номер накрутил с ухмылкой,
Разговорил ни без труда.
И к ней отправился с бутылкой,
И задержался навсегда.

* * *
Подышим осенью, мой друг,
Покурим у времянки.
Ни здесь ли превратился звук
В «Прощание славянки»?

А космы рыжие берез
Редеют в сизой дымке.
Хоть выложились мы всерьез -
Остались недоимки.

Мы заняли не мелочась,
А не за веру пали.
И жены не прощали нас,
И, не простясь, бросали.

Увязли мы в сырой земле.
А марш звучит далеко -
На уходящем корабле
В порту Владивостока.

* * *
Снег с дымом вперемежку
Летает над Москвой.
Я вышел на пробежку
Вперегонки листвой.

Рекламное пространство
Не вытеснит меня
Из блеклого убранства
И слякотного дня.

* * *
Была пора отлета.
И над нами
Косяк за косяком летели гуси,
Казалось, что в сентябрьском небе
Остался только узкий коридор
Над нашим домом, лодкой и рекой.
Как будто мы для них ориентиры.

* * *
Наверно дольше всех эпоха наша длилась,
И вот не только кончилась - она уже забылась.

* * *

Отвык работать или просто бросил,
А может быть, навеки замолчал.
Но непременно приходила осень
И наносила клейкости ремесел
Какой-то вред, не видимый очам.

Он был поэтом только иногда.
Как иногда болотная вода
Бывает облаком на синем небосводе.
Зимой, весной осеннейший поэт,
Он вдруг терял прозрение и свет,
И изменял и смыслу и свободе.

Он верил в то. что день придет великий,
И в нем несовершенное умрет.
И что в природе мудрой и двуликой
Всем умереть дано, чтоб стать элитой
И вновь взлететь на синий небосвод.

Он к пустоте был исподволь готов,
И с наступленьем первых холодов
Он умирал душою ежегодно.
Но как летели по ветру леса,
В нем новые рождались голоса.
Он мало жил, но жил он превосходно.

* * *

Сад ботанический, тифлисский,
Осенний, сумрачный, пустой,
Мои черновики, записки
По-прежнему полны тобой.

Виденьем цветников пустынных,
Аллей и мостиков старинных,
Водоотводного ручья,
Бегу под звон потоков пенных,
И осеняет сонм вселенных
Тебя, любимая моя.
Ты помнишь ли мое стремленье
Парить над осенью вдвоем?
Быть может, тусклый водоем
Теней летящих отраженье
Еще таинственно хранит,
Но золотистый лист летит
И гладь зеркальную рябит...

Диковинные спят растенья,
И терпкий воздух запустенья,
И запахи небытия,
И горной речки крик гортанный -
Давно размыла след желанный
Ее тяжелая струя.
* * *
А зелень выходила вновь в тираж,
А я не замечал ее ухода.
Все застилала мне моя свобода -
И позволительна была такая блажь.

Жил радостно, пленительно, шутя,
Не падая, не мучаясь, не маясь.
Казалось бы, ничем не занимаясь,
Я, улицы счастливое дитя.

И вот теперь всей чистотой ума
Я наблюдаю осени круженье.
И я живу как в первый день творенья -
Во мне разделены лишь свет и тьма.