"Оленька, Живчик и туз" - 7-я глава - Академик Бобылев
Роман - на 40 тысячах сайтов -
http://yandex.ru/yandsearch?lr=213&text=%D0%9E%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D1%8C%D0%BA%D0%B0+%D0%96%D0%B8%D0%B2%D1%87%D0%B8%D0%BA+%D0%B8+%D1%82%D1%83%D0%B7%2C+%D1%80%D0%BE%D0%BC%D0%B0%D0%BD%2C+
7.
После выхода на пенсию академик Бобылев стал тосковать по своим ракетам, поскольку был напрочь теперь лишен возможности о них заботиться. Раз в два-три месяца, оставляя самородка одного дремать в гараже, и не показываясь в тот день в бывшем «Ремонте босоножек» - учреждении, в котором академик консультировал (разумеется, бесплатно) по всем вопросам бывших сослуживцев и всех, кто туда случайно забредал, Бобылев на метро добирался во Всероссийского выставочного комплекса, чтобы издали поглядеть на тускло сияющие имперским могуществом, всеуничтожающие творения своих рук и хоть таким косвенным образом утишить тоску сердца.
Месяца полтора назад, подходя к павильону «Космос», академик вдруг обнаружил, что постамент, сооруженный специально для его любимой «Ивушки -7» (по классификации бывших друзей) или «Сатаны - 66» (по классификации бывших врагов) пуст! На гранитном замечательном возвышении ничего не стоит! Бобылев со всех ног побежал в дирекцию Комплекса, и по дороге узнал у сторожихи, что красавицу-ракету вывезли на Мытищинской приемо-сдаточный пункт цветных металлов. Он сразу помчался в Мытищи, но, к сожалению, опоздал - его ракету уже распилили «болгарками» - переносными циркулярными пилами по металлу - на мелкие кусочки! Валерий Валерьевич затаил крепкую обиду и первую неделю думал, что его парадное место на Выставке достижений бывшего народного хозяйства займет многоразовый космический корабль «Буран». Но вскоре выяснилось, что «Буран» отбуксировали еще дальше - на Чапчаховский авторынок и приспособили под молодежный пивной бар. Тут Бобылев почувствовал неладное. С письмом от Президиума Академии, подписанным так же руководством Дома Ученых, в котором содержалось категорическое требование восстановить космическую экспозицию, Бобылев записался на прием к директору Выставочного комплекса. В письме было ясно указано, что разделяющиеся боеголовки ракеты в целях безопасности юных посетителей были заменены в выставочном экземпляре точными копиями из папье-маше, и что именно эти муляжи как нельзя лучше способствуют военно-патриотическому воспитанию подрастающего поколения.
Но оказалось, что в гигантском павильоне (размером с половину перекрытого футбольного поля) отнюдь не меняют экспозицию, и что это вовсе не всегдашние интриги руководства завода им. Гуничева против его родного волгоградского оборонного завода «Гаврош». Все многоразовые и одноразовые ракеты, все экспонаты космической связи, скафандры, средства жизнеобеспечения - словом, все космические причиндалы вышвырнул из павильона «Космос» его новой владелец господин Капелевич, который теперь продает в павильоне новые корейские автомобили, а также подержанные английские снукерные столы.
читать
Одержимый Бобылев подстерег господина Капелевича и попытался объяснить ему, что тот рушит само будущее - и не только светлое, а какое бы то ни было будущее России. Господин же Капелевич взял письмо от Дома Ученых, посмотрел на подписи и вместо того, чтобы прислушаться к голосу разума, сделал из этого судьбоносного документа бумажную птичку и запустил ее прямо в лицо негодующему академику.
Но Бобылев решил во чтобы то ни стало вернуть павильон «Космос» космической и авиационной промышленности России. Чтобы серьезно обосновать будущее обращение от ученых-оборонщиков в Государственную Муму (ударение на первое «му»), академик опять налег на социальный рычаг, разработал очередной опросник и на аллее Космонавтов возле бронзовых бюстов первопроходцев невесомости стал узнавать общественное мнение по поводу закрытия на Всероссийской выставке космического павильона. На беду академик забыл в гараже пенсионное удостоверение, и наряд милиции принял его за толкача наркотиков. Глупые менты потребовали, чтобы Бобылев с ними делился и платил им за место. Когда самопальный социолог напрямую спросил у милиционеров - хотят ли они видеть «Ивушку-7» на прежнем месте, милиционеры решили, что старик над ними издевается, отволокли его в отделение, бросили в обезьянник и отмонтировали академика по ребрам. Тем не менее, вопреки преступным действиям милиции, Бобылеву удалось-таки сделать статистически достоверный срез общественного мнения.
Оказалось, что из тысячи трехсот тридцати опрошенных школьников ни один не то что не мечтает, а ни в коем случае не хочет становиться ни космонавтом, ни, тем более, летчиком!
Восемнадцать лет назад, когда в Костроме в самом начале летних каникул на одной из белых колонн здания Бывшей гауптвахты Бобылев приклеил одно-единственное, написанное им от руки, объявление о записи в клуб «Юных космонавтов», к нему пришло больше двухсот ребят! А сейчас сограждане охвачены нелепой жаждой наживы. И никто в ум себе не берет, что скоро придется защищаться от захватчиков, которые придут не по земле. И что даже российские просторы, и извечное спасительное бездорожье, и зимние лютые морозы, теперь не защита и не подмога. Угроза существованию и рода, и славянского племени, да и самой русской государственности грядет с неба. Не в виде тривиальных бомб - а в виде различных излучений. И чтобы спастись, уберечься от грядущей неминуемой гибели, чтобы выжить и сохраниться на планете, - надо стеречь и оберегать, как зеницу ока, небо над своей головой. Для этого необходимо чтобы каждое новое поколение с детства, с самых юных лет хотело летать! Дело совсем не в романтике, а в национальной безопасности!
По твердому убеждению академика Бобылева, русские, если они не будут смотреть в небо с надеждой обрести крылья, обречены. Мы погибнем, если не оторвем взгляд от меркантильной земли, и не устремимся в небо!
Совсем недавно, в одну из последних суббот, в полном расстройстве патриотических чувств академик Бобылев, чтобы отойти душой, пришел в два часа пополудни в старый музей Авиации и Космонавтики на Красноармейской улице. Он стал искать обычную для этого часа и дня длинную очереди за билетами, чтобы узнать, кто же крайний, и вдруг с ужасом убедился, что возле музея Авиации он стоит один! В субботу! Днем! Академик купил за семь рублей билет и в полном одиночестве стал бродить по маленьким залам Великой Отечественной войны, перелистал фотографии летчиков-героев, потрогал свинченные со списанных самолетов скорострельные авиационные пулеметы и прослезился, глядя на миниатюрные неработающие копии авиационных моторов и нелетающие крошечные модели истребителя Як-9 и пикирующего бомбардировщика Пе-2. Сокрушаясь, Бобылев спустился по лестнице. У выхода из музея его - все еще единственного посетителя - поджидала контролерша, чтобы провести за угол в зал Космической славы. Они вдвоем обошли старое здание, покрашенное облетающей темно-зеленой краской, и контролерша специально для академика открыла бедную, пыльную экспозицию, - после 1986 года там не появилось ни одного нового экспоната! Двигатель Цандера, похожий на самодельную газовую горелку, пульт управления «Бурана» - навсегда погасший и вделанный прямо в штукатурку стены, первые стратосферные высотные костюмы на шнуровках, немногие выцветшие фотографии под исцарапанным полупрозрачным оргстеклом...
- Где школьные экскурсии? Где посетители? Как такое могло случиться? - вырвалось у академика Бобылева.
Контролерша, не снимая старого китайского плаща, поджидала его у выхода, и вдруг забеспокоилась:
- Что случилось?
- Когда мы их потеряли?
- Кого? - оглянулась женщина.
- Нашу молодежь и самих себя, - ответил академик, подошел к томящейся контролерше и вдруг горячо стал ей рассказывать: - Лет восемь тому назад я был с разоруженческой делегацией в Америке. В Вашингтоне я плюнул на все эти переговоры и сбежал в Смитсониановский музей - это тамошний музей Авиации и Космонавтики. Я провел в том музее два дня и все никак не мог оттуда уйти. Это целый космический город! Я - старый человек - играл в игрушки! Управлял лунным отсеком, садился на Луну, сражался с американскими школьниками в виртуальных воздушных боях, взлетал и садился на палубу авианосца! Я опять трогал руками камень, доставленный с Луны, но уже не нами. Знаете, сколько их там было?
- Кого? - опять раздраженно спросила контролерша.
- Подростков, родителей с детьми - тысяч восемь, не меньше. А вход туда бесплатный.
- У нас сейчас война, - с укоризной сказала контролерша, - Людям не до этих глупостей.
- Войны у нас только начинаются, - сокрушенно предрек академик и покинул пустой и убогий зал музея.
Академику стало ясно, что желание летать, которое со времен Жуковского, Ефремова, Попова, Гаккеля, Нестерова переполняло русские сердца, - вдруг исчезло. Родилось поколение, которое с детства угнетено только земными заботами. «В небе денег не заработаешь» - вот что говорили ему школьники возле памятников бывшим покорителям космоса.
Чувство крайнего возмущения, лишенное привычных рамок физических констант и невыразимое в конкретных величинах, разрывало душу Бобылева:
«Деньги сделались палачом русского духа! Деньги погубили авиацию и космонавтику. Деньгам не нужны крылья - они летают по проводам в виде кодированных сигналов. Цель этих мертвых полетов - только коммерция. Нули, только нули перемещаются в пространстве. Авиация стала инструментом получения прибыли от продажи билетов, от владения самолетами. Выгода подменила тягу к небу! Инженеры и испытатели стали торговцами, валютными менялами, а ценность любой профессии измеряется только количеством денег. Люди живут не ради людей, а ради денег. А такая жизнь, кроме процентов, не имеет никакого смысла. Это уловка дьявола! Деньги поработили их владельцев, количество денег перешло в качество, и деньги превратились в существо, которое захватило пространство и время! Русские люди хотят преуспеть, но изживают в себе непосредственный интерес к любому делу, кроме ростовщичества. Добывая деньги, мы отрешились от человеческой сути бытия. И даже отдыхая, мы смотрим, не отрываясь, на экраны, заполненные фосфоресцирующими мельканиями золотых миражей. Но виртуальные полеты требуют только коммерческой смелости, эти псевдополеты породили псевдосмелость и подменили настоящие полеты по настоящему небу. Меркантильные, мелкие интересы заглушили у нас, у русских, чувство национального самосохранения...
Этот почти безумный бред привел в совершенный раздрай обычно четко и ясно мыслящий мозг академика Бобылева. Сильнейшие эмоции мелькали и пропадали, не проверяемые повторным ходом мысли...
После посещения музея Авиации академик Бобылев стал еще более раздражительным и все тверже убеждался в своем нелепом намерении.
Показать бы хоть одному удачливому прохвосту-грязнохвату, думал он, что вся его многочисленная охрана бессильна против угрозы, приходящей с неба. Надо будет провести показательную казнь, чтобы все нувориши поняли - гнев Господень готов опять обрушиться на Россию. Как террорист Гриневицкий по приговору «Народной воли» казнил императора Александра II, так теперь он, Бобылев, проведет выборочные казни. Но поскольку русский народ в полной апатии и никакой воли не проявляет, ему придется выносить приговоры и самому же потом их исполнять.
Богатеи, псевдоэлита, эта каста, добившаяся своих низменных целей, прямо противоположных интересам российского общества, будет им постепенно изничтожаться. Корыстная клика, повинная в обнищании большей части населения России и в утере народом интереса к авиации - приговорена! Бобылев покажет этому клану неприкасаемых, что добытое ими жалкое земное богатство не может противостоять человеческому духу! А лучшее рукотворное воплощение кары небесной - это радиоуправляемая авиамодель, маленький самолетик, начиненный пластидом!
Академик Бобылева медлил, все еще не приступая к решительным действиям, к проведению первого террористического акта. Но в своем просторном кирпичом гараже в часы вынужденных досугов и долгих горестных размышлений он уже смонтировал на любимую авиамодель истребителя Ла-5 самонаводящуюся тепловизорную головку с дополнительным блоком непосредственного оптико-электронного наведения. Оставалось только запустить эту авиамодель, сфокусировать окуляры бинокля на цели - и любой приговор, который вынесет академик Бобылев, будет приведен в исполнение.
Старый, выживший из ума ракетчик, сотни раз уничтожавший - пусть и теоретически - целые враждебные коммунякам народы, решил перейти от сожжения ядерным огнем целых континентов на точечную ликвидацию математически и социально обреченных сограждан, бесчестно, по его глубокому - и справедливому! - мнению, присвоивших большую часть национальных богатств России.
http://yandex.ru/yandsearch?lr=213&text=%D0%9E%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D1%8C%D0%BA%D0%B0+%D0%96%D0%B8%D0%B2%D1%87%D0%B8%D0%BA+%D0%B8+%D1%82%D1%83%D0%B7%2C+%D1%80%D0%BE%D0%BC%D0%B0%D0%BD%2C+
7.
После выхода на пенсию академик Бобылев стал тосковать по своим ракетам, поскольку был напрочь теперь лишен возможности о них заботиться. Раз в два-три месяца, оставляя самородка одного дремать в гараже, и не показываясь в тот день в бывшем «Ремонте босоножек» - учреждении, в котором академик консультировал (разумеется, бесплатно) по всем вопросам бывших сослуживцев и всех, кто туда случайно забредал, Бобылев на метро добирался во Всероссийского выставочного комплекса, чтобы издали поглядеть на тускло сияющие имперским могуществом, всеуничтожающие творения своих рук и хоть таким косвенным образом утишить тоску сердца.
Месяца полтора назад, подходя к павильону «Космос», академик вдруг обнаружил, что постамент, сооруженный специально для его любимой «Ивушки -7» (по классификации бывших друзей) или «Сатаны - 66» (по классификации бывших врагов) пуст! На гранитном замечательном возвышении ничего не стоит! Бобылев со всех ног побежал в дирекцию Комплекса, и по дороге узнал у сторожихи, что красавицу-ракету вывезли на Мытищинской приемо-сдаточный пункт цветных металлов. Он сразу помчался в Мытищи, но, к сожалению, опоздал - его ракету уже распилили «болгарками» - переносными циркулярными пилами по металлу - на мелкие кусочки! Валерий Валерьевич затаил крепкую обиду и первую неделю думал, что его парадное место на Выставке достижений бывшего народного хозяйства займет многоразовый космический корабль «Буран». Но вскоре выяснилось, что «Буран» отбуксировали еще дальше - на Чапчаховский авторынок и приспособили под молодежный пивной бар. Тут Бобылев почувствовал неладное. С письмом от Президиума Академии, подписанным так же руководством Дома Ученых, в котором содержалось категорическое требование восстановить космическую экспозицию, Бобылев записался на прием к директору Выставочного комплекса. В письме было ясно указано, что разделяющиеся боеголовки ракеты в целях безопасности юных посетителей были заменены в выставочном экземпляре точными копиями из папье-маше, и что именно эти муляжи как нельзя лучше способствуют военно-патриотическому воспитанию подрастающего поколения.
Но оказалось, что в гигантском павильоне (размером с половину перекрытого футбольного поля) отнюдь не меняют экспозицию, и что это вовсе не всегдашние интриги руководства завода им. Гуничева против его родного волгоградского оборонного завода «Гаврош». Все многоразовые и одноразовые ракеты, все экспонаты космической связи, скафандры, средства жизнеобеспечения - словом, все космические причиндалы вышвырнул из павильона «Космос» его новой владелец господин Капелевич, который теперь продает в павильоне новые корейские автомобили, а также подержанные английские снукерные столы.
читать
Одержимый Бобылев подстерег господина Капелевича и попытался объяснить ему, что тот рушит само будущее - и не только светлое, а какое бы то ни было будущее России. Господин же Капелевич взял письмо от Дома Ученых, посмотрел на подписи и вместо того, чтобы прислушаться к голосу разума, сделал из этого судьбоносного документа бумажную птичку и запустил ее прямо в лицо негодующему академику.
Но Бобылев решил во чтобы то ни стало вернуть павильон «Космос» космической и авиационной промышленности России. Чтобы серьезно обосновать будущее обращение от ученых-оборонщиков в Государственную Муму (ударение на первое «му»), академик опять налег на социальный рычаг, разработал очередной опросник и на аллее Космонавтов возле бронзовых бюстов первопроходцев невесомости стал узнавать общественное мнение по поводу закрытия на Всероссийской выставке космического павильона. На беду академик забыл в гараже пенсионное удостоверение, и наряд милиции принял его за толкача наркотиков. Глупые менты потребовали, чтобы Бобылев с ними делился и платил им за место. Когда самопальный социолог напрямую спросил у милиционеров - хотят ли они видеть «Ивушку-7» на прежнем месте, милиционеры решили, что старик над ними издевается, отволокли его в отделение, бросили в обезьянник и отмонтировали академика по ребрам. Тем не менее, вопреки преступным действиям милиции, Бобылеву удалось-таки сделать статистически достоверный срез общественного мнения.
Оказалось, что из тысячи трехсот тридцати опрошенных школьников ни один не то что не мечтает, а ни в коем случае не хочет становиться ни космонавтом, ни, тем более, летчиком!
Восемнадцать лет назад, когда в Костроме в самом начале летних каникул на одной из белых колонн здания Бывшей гауптвахты Бобылев приклеил одно-единственное, написанное им от руки, объявление о записи в клуб «Юных космонавтов», к нему пришло больше двухсот ребят! А сейчас сограждане охвачены нелепой жаждой наживы. И никто в ум себе не берет, что скоро придется защищаться от захватчиков, которые придут не по земле. И что даже российские просторы, и извечное спасительное бездорожье, и зимние лютые морозы, теперь не защита и не подмога. Угроза существованию и рода, и славянского племени, да и самой русской государственности грядет с неба. Не в виде тривиальных бомб - а в виде различных излучений. И чтобы спастись, уберечься от грядущей неминуемой гибели, чтобы выжить и сохраниться на планете, - надо стеречь и оберегать, как зеницу ока, небо над своей головой. Для этого необходимо чтобы каждое новое поколение с детства, с самых юных лет хотело летать! Дело совсем не в романтике, а в национальной безопасности!
По твердому убеждению академика Бобылева, русские, если они не будут смотреть в небо с надеждой обрести крылья, обречены. Мы погибнем, если не оторвем взгляд от меркантильной земли, и не устремимся в небо!
Совсем недавно, в одну из последних суббот, в полном расстройстве патриотических чувств академик Бобылев, чтобы отойти душой, пришел в два часа пополудни в старый музей Авиации и Космонавтики на Красноармейской улице. Он стал искать обычную для этого часа и дня длинную очереди за билетами, чтобы узнать, кто же крайний, и вдруг с ужасом убедился, что возле музея Авиации он стоит один! В субботу! Днем! Академик купил за семь рублей билет и в полном одиночестве стал бродить по маленьким залам Великой Отечественной войны, перелистал фотографии летчиков-героев, потрогал свинченные со списанных самолетов скорострельные авиационные пулеметы и прослезился, глядя на миниатюрные неработающие копии авиационных моторов и нелетающие крошечные модели истребителя Як-9 и пикирующего бомбардировщика Пе-2. Сокрушаясь, Бобылев спустился по лестнице. У выхода из музея его - все еще единственного посетителя - поджидала контролерша, чтобы провести за угол в зал Космической славы. Они вдвоем обошли старое здание, покрашенное облетающей темно-зеленой краской, и контролерша специально для академика открыла бедную, пыльную экспозицию, - после 1986 года там не появилось ни одного нового экспоната! Двигатель Цандера, похожий на самодельную газовую горелку, пульт управления «Бурана» - навсегда погасший и вделанный прямо в штукатурку стены, первые стратосферные высотные костюмы на шнуровках, немногие выцветшие фотографии под исцарапанным полупрозрачным оргстеклом...
- Где школьные экскурсии? Где посетители? Как такое могло случиться? - вырвалось у академика Бобылева.
Контролерша, не снимая старого китайского плаща, поджидала его у выхода, и вдруг забеспокоилась:
- Что случилось?
- Когда мы их потеряли?
- Кого? - оглянулась женщина.
- Нашу молодежь и самих себя, - ответил академик, подошел к томящейся контролерше и вдруг горячо стал ей рассказывать: - Лет восемь тому назад я был с разоруженческой делегацией в Америке. В Вашингтоне я плюнул на все эти переговоры и сбежал в Смитсониановский музей - это тамошний музей Авиации и Космонавтики. Я провел в том музее два дня и все никак не мог оттуда уйти. Это целый космический город! Я - старый человек - играл в игрушки! Управлял лунным отсеком, садился на Луну, сражался с американскими школьниками в виртуальных воздушных боях, взлетал и садился на палубу авианосца! Я опять трогал руками камень, доставленный с Луны, но уже не нами. Знаете, сколько их там было?
- Кого? - опять раздраженно спросила контролерша.
- Подростков, родителей с детьми - тысяч восемь, не меньше. А вход туда бесплатный.
- У нас сейчас война, - с укоризной сказала контролерша, - Людям не до этих глупостей.
- Войны у нас только начинаются, - сокрушенно предрек академик и покинул пустой и убогий зал музея.
Академику стало ясно, что желание летать, которое со времен Жуковского, Ефремова, Попова, Гаккеля, Нестерова переполняло русские сердца, - вдруг исчезло. Родилось поколение, которое с детства угнетено только земными заботами. «В небе денег не заработаешь» - вот что говорили ему школьники возле памятников бывшим покорителям космоса.
Чувство крайнего возмущения, лишенное привычных рамок физических констант и невыразимое в конкретных величинах, разрывало душу Бобылева:
«Деньги сделались палачом русского духа! Деньги погубили авиацию и космонавтику. Деньгам не нужны крылья - они летают по проводам в виде кодированных сигналов. Цель этих мертвых полетов - только коммерция. Нули, только нули перемещаются в пространстве. Авиация стала инструментом получения прибыли от продажи билетов, от владения самолетами. Выгода подменила тягу к небу! Инженеры и испытатели стали торговцами, валютными менялами, а ценность любой профессии измеряется только количеством денег. Люди живут не ради людей, а ради денег. А такая жизнь, кроме процентов, не имеет никакого смысла. Это уловка дьявола! Деньги поработили их владельцев, количество денег перешло в качество, и деньги превратились в существо, которое захватило пространство и время! Русские люди хотят преуспеть, но изживают в себе непосредственный интерес к любому делу, кроме ростовщичества. Добывая деньги, мы отрешились от человеческой сути бытия. И даже отдыхая, мы смотрим, не отрываясь, на экраны, заполненные фосфоресцирующими мельканиями золотых миражей. Но виртуальные полеты требуют только коммерческой смелости, эти псевдополеты породили псевдосмелость и подменили настоящие полеты по настоящему небу. Меркантильные, мелкие интересы заглушили у нас, у русских, чувство национального самосохранения...
Этот почти безумный бред привел в совершенный раздрай обычно четко и ясно мыслящий мозг академика Бобылева. Сильнейшие эмоции мелькали и пропадали, не проверяемые повторным ходом мысли...
После посещения музея Авиации академик Бобылев стал еще более раздражительным и все тверже убеждался в своем нелепом намерении.
Показать бы хоть одному удачливому прохвосту-грязнохвату, думал он, что вся его многочисленная охрана бессильна против угрозы, приходящей с неба. Надо будет провести показательную казнь, чтобы все нувориши поняли - гнев Господень готов опять обрушиться на Россию. Как террорист Гриневицкий по приговору «Народной воли» казнил императора Александра II, так теперь он, Бобылев, проведет выборочные казни. Но поскольку русский народ в полной апатии и никакой воли не проявляет, ему придется выносить приговоры и самому же потом их исполнять.
Богатеи, псевдоэлита, эта каста, добившаяся своих низменных целей, прямо противоположных интересам российского общества, будет им постепенно изничтожаться. Корыстная клика, повинная в обнищании большей части населения России и в утере народом интереса к авиации - приговорена! Бобылев покажет этому клану неприкасаемых, что добытое ими жалкое земное богатство не может противостоять человеческому духу! А лучшее рукотворное воплощение кары небесной - это радиоуправляемая авиамодель, маленький самолетик, начиненный пластидом!
Академик Бобылева медлил, все еще не приступая к решительным действиям, к проведению первого террористического акта. Но в своем просторном кирпичом гараже в часы вынужденных досугов и долгих горестных размышлений он уже смонтировал на любимую авиамодель истребителя Ла-5 самонаводящуюся тепловизорную головку с дополнительным блоком непосредственного оптико-электронного наведения. Оставалось только запустить эту авиамодель, сфокусировать окуляры бинокля на цели - и любой приговор, который вынесет академик Бобылев, будет приведен в исполнение.
Старый, выживший из ума ракетчик, сотни раз уничтожавший - пусть и теоретически - целые враждебные коммунякам народы, решил перейти от сожжения ядерным огнем целых континентов на точечную ликвидацию математически и социально обреченных сограждан, бесчестно, по его глубокому - и справедливому! - мнению, присвоивших большую часть национальных богатств России.