Майя Никулина - в новом формате "Новых Известий".
Звуковая палитра ее поэтической речи в высшей степени естественна, ничего нарочитого - ни повторов, ни чрезмерной аллитерации, для усиления, так сказать, выразительности.
Творчество Никулиной самоценно и самодостаточно - ничего для воздействия на публику, для эпатажа. Жанр её я бы назвал лиро-сокровенным, исподволь рождающий запоминающиеся навсегда строчки.
Еще совсем недавно социалистический реализм предписывал поэзии «обязательную бодрость» (В. Ходасевич)...
Все это вовсе не свойственно поэзии Майи Никулиной - её стихи естественны, как дыхание:
За то, что в слезах, хорошея,
ликует, звенит и поет
бездомное чудо, Психея,
почтившая слово твое,
твое полуночное знанье,
рискнувшее вдруг побороть
почти родовые страданья
души, обретающей плоть.
В наши фестивальные, премиальные, «юбилейные времена» (А. Межиров) вердикт поэтическому таланту поэта выносят вовсе не читатели, а члены очередного тщательно скомпонованного столичного жюри, так и не заметившие Майю Никулину. А в Екатеринбурге изданы тома, посвященные полувековому творчеству Майи Никулиной. В столицах же за все эти годы была явлена миру только одна подборка ее стихов в журнале «Знамя»...
Уходящий на чужбину - на вечную стоянку в Бизерту - русский флот одна из стержневых тем и образов поэзии Майи Никулиной:
Сохнет на камне соль.
Море о берег бьёт.
В сердце такая боль,
будто уходит флот.
Меня до глубины сердца трогает стихотворение Майи Никулиной «Исход», где с тысячами беженцев на бортах, среди которых был и внук Пушкина, Александр Александрович - его потомок по мужской линии, - флот уходит в изгнание.
Не псами по корням и буеракам, -
военным строем, под российским флагом,
в погонах - «Честь имею, господа», -
но с семьями, с детьми и навсегда.
Грузились - «Не задерживай. Скорей» -
спокойно. Замолчали и застыли
навытяжку, поскольку проходили
вдоль Северной и главной батарей.
Уже потом, уже в открытом море,
в однообразном общем разговоре
сошлись на том, что дом у нас один,
бог милостив, потерпим, перебьёмся,
что в Севастополь всё равно вернёмся
и никому его не отдадим.
Смотрели вдаль. По ходу корабля.
Но обернулись, словно по приказу,
спеша увидеть, как из моря разом,
в два белых неба, - Крымом и Кавказом, -
за ними поднимается земля.
Это одна из самый трагических страниц летописи русского Императорского флота. И последним командующим флота был контр-адмирал Михаил Андреевич Беренс - двоюродный брат моего отца...
полностью - https://newizv.ru/news/2019-05-25/mayya-nikulina-dva-vremeni-v-uzel-svyazhu-i-novoe-slovom-otmechu-287572