Алла Горбунова - в новом формате "Новых Известий"!
Просодии Аллы Горбуновой свойственно обновление художественного языка, тексты буквально искрятся свободными ассоциациями, причинными зависимостями и их противоположностями. Первоначальные дискурсы, которые в 1978 году подвиги литераторов тогдашнего андерграунда на учреждение Премии, были направленны на переустройства общества посредством искусства. В текущем веке творческая доблесть в противостоянии собственных текстов социалистическому реализму - в силу его исчезновения - себя исчерпала. Однако, у Аллы Горбуновой поиски новых форм выразительности требуют, может быть, даже большей отваги!
Алла Горбунова любезно ответила на несколько вопросов, заданных нашей редакцией:
- Какие новые задачи Вы поставите перед собой в связи с получением столь высокой награды?
- Я очень благодарна, что мне присудили премию Андрея Белого. Эта награда очень много значит для меня и потому, что она связана с моим родным городом Санкт-Петербургом и потому, что эта премия родилась и выросла в недрах ленинградской неофициальной культуры - близкой мне не только географически, но и поэтически. Однако для меня тема признания неразрывно связана с темой смерти, и каждый раз, когда я получаю какое-то признание, мне становится не по себе. Вместе с благодарностью и радостью я начинаю чувствовать страх. Так что, в первую очередь, я ставлю себе задачу эмоционально выдерживать какие-то проявления признания, а также - задачу больше пробовать себя в чём-то, что я ещё не очень хорошо умею, чего я ещё никогда не делала. Сейчас я много пишу не только стихи, но и прозу - может быть, стоит начать себя пробовать в каких-то новых жанрах прозы. Обычно я пишу маленькие или среднего размера вещи, может быть, стоит начать двигаться в сторону более крупных форм.
- Что из поэтического наследства 20 века Вы считаете востребованным и необходимым для Вашего творчества?
- Мне кажется, я из тех людей, которые сочиняли бы стихи и на необитаемом острове. Я не могу сказать, что мне необходимо какое-то наследство. Мне кажется, творчество всегда происходит на пепелище, в условиях некой изначальной катастрофы. Никакого заданного «культурного наследия» или «традиции» и вовсе нет, это школьная фикция. Преемственность поэтической традиции творится каждым поэтом заново. Каждый поэт сам собирает эту поэтическую традицию: она отбрасывается от него как тень в прошлое, она пробрасывается от него как луч прожектора в будущее. Поэтическую традицию надо обрести, собрать - из первоначальной разрухи. Любой творец начинал на пепелище: и в XIX веке, и в XVIII. Для меня как для поэта этот луч, проброшенный в прошлое, высвечивает очень разные имена. В первой половине XX в. мои любимые поэты - Велимир Хлебников и Осип Мандельштам, во второй - поэты ленинградского андеграунда: Леонид Аронзон, Елена Шварц, Александр Миронов, Сергей Стратановский.
- Какова обратная связь и воздействие новых информационных возможностей и новых носителей на современную поэзию?
- Сейчас нейронные сети уже пишут стихи, и некоторые поэты сами пишут такие стихи, которые похожи на творчество нейронных сетей. Я думаю, что это всё довольно интересно, как испытание границы человеческого, постановка её под вопрос. Но от меня это всё довольно далеко, для меня в поэзии важно именно выражение невыразимого опыта, которого, по крайней мере пока, у искусственного интеллекта нет. Он не проживает то, о чём пишет, это языковая комбинаторика. Но если однажды искусственный интеллект станет по собственному желанию сочинять поэзию и переживать состояние вдохновения, то есть будет иметь опыт и сознание, - его уже нельзя будет использовать, как технологию. Тогда он должен будет получить все права и свободы, какие есть у людей, а нажатие кнопки выключения будет равнозначно убийству.
- Новые условия поэтического творчества - отсутствие гонораров, тиражи 100 экземпляров - это в помощь или мешает истинному поэту?
- А что нового в этих условиях? Когда было по-другому? Во второй половине XX в. во времена неофициальной культуры поэтов вообще не печатали, был Самиздат, стихи переписывались от руки, перепечатывались на машинке, но не было никаких гонораров или тиражей. Я думаю, что и в Серебряном веке тоже не было особо больших тиражей и гонораров. Это только в 60-е годы такие поэты как Евтушенко и Вознесенский собирали стадионы. Но та традиция поэзии, к которой принадлежу я, никогда стадионов не собирала, и всегда с трудом изыскивались средства на издание малотиражных сборников. По-моему, это совсем неплохо, и истинному поэту никак не мешает. Вообще, что касается пользы для поэта - я думаю, что поэту лучше при жизни быть слегка недооцененным, чем слишком переоцененным. Потому что такое состояние является большим стимулом для творчества, а сама способность писать стихи - это гораздо больший дар и радость, чем любая слава.
И действительно, стихи Аллы Горбуновой словно возникают и звучат непосредственно из окружающего мира, минуя форматирующее влияние разума:
в ночной печи горят берёзовые дрова
утром после дождя на крыльце цветные разводы -
золотой пыльцой написанные слова
о первозданной тоске, растворённой в природе
жреческие слова
в дыме костра
покуда мы закрываем печной заслон и
спим в тепле как звери в логове до утра
и другие слова
пишут звёзды на наших ладонях777
полностью - https://newizv.ru/news/2019-12-28/alla-gorbunova-po-tu-storonu-nebes-tolko-haos-tolko-les-298742