"Высокогорные луга рождали первые метели…" - армейская лирика.
Сергей Алиханов - рядовой Советской армии - на крыше "Арсенала" - 1970 год.
***
Я снизойду, ко мне ли снизойдет
Искусство говорить о незаметном:
Как тополь распускается, растет,
Как корни ищут ход ход подземных вод,
О мхе зеленовато-желто-бледном.
Не от того - быстрей ли самолет
Пересекает небосвод тревожный.
А от того, как дерево живет
От долгого пути подземных вод
Зависит наш успех неосторожный.
1968 г.
***
Привычные постройки снесены,
и не было их вовсе никогда.
С недавних пор так многое исчезло!
Лишь ты одна повсюду неизменно
со мной, в душе моей.
1969 г.
***
Вдоль берега полно закраин и промоин,
Снежок фаты летит и таинство идет,
А все-таки река не поднимает лед,
И лед лежит тяжел, по-зимнему спокоен.
Вот-вот наступит час, который был обещан
При сотворении - сейчас наверняка
Сквозь зимний циферблат помчатся стрелки трещин,
Роженицей надежд загомонит река.
1969 г. Омск - над Иртышом.
***
Прекраснейшее из призваний
Смотреть на небо без конца,
И сжиться с прелестью названий,
И узнавать черты лица
Созвездий "Девы" и "Стрельца".
Я не любил людской обычай
Давать названья, имена,
И ждать познанья от различий.
Но беспредельность так страшна,
Когда не названа она.
Мне кажется, я весь заполнен
Земною трепетной листвой -
Как слово за нее замолвлен.
Но в роще нежной и пустой
Я счастлив утренней звездой.
1969 г.
Первое стихотворение опубликованное в журнале "Юность" в 1971 году.
***
Над лесом скорый суд вершили
Чрезвычайные ветра,
И близлежащие вершины,
Еще зеленые вчера,
Вдруг пожелтели, побелели,
В горах готовились снега -
Высокогорные луга
Рождали первые метели…
90 -й полк, Батуми.
***
Я замечаю реже, реже
Вечношумящий синий ритм -
След вечности на побережье.
Но чаще вижу: снегири
Летают, бегают собаки,
И удаляется паром -
Я с кропотливостью зеваки,
Гляжу на мир со всех сторон.
Средь божьих и людских творений
Где жизнь становится судьбой,
В час беззаботных наблюдений
Я не хожу смотреть прибой.
Покинув звездные пространства,
Уйду от шума волн морских,
С неугасимым постоянством
Следить живущих и живых.
***
На лицах ваших стыдно мне читать
Злорадства непотребную печать.
Как часто, столь довольные собой,
Смеетесь вы над жалкою судьбой.
И с превосходством прозвучавший смех
Меня печалит. Горько мне за тех,
Из окон, из одежд, из бед своих,
Смеющихся над бедами других.
Тбилиси. Арсенал.
***
Птиц попрошу, кочующих на юг,
Меня увлечь полетом величавым,
С небес они меня не различают,
А лишь моря и горы узнают.
Дом опустеет у земной черты.
И, к небу напоследок обращаясь,
Я только с тем на свете попрощаюсь,
Что птицы различают с высоты.
***
Дар таят
глаза её гибельный и мстящий -
Д^Артаньян
бежит в чепце - дуэлянт блестящий!
По грязи
и по камням спящего Парижа, -
И грозит
ему кинжал аферистки рыжей.
Капюшон
героя скрыл - вышел смысл из тени.
Под плащем
цветных страниц множество видений.
Жизнь друзей
изменена будет кардинально.
Голубей
почтовых жду я от кардинала.
*Дюма писал на цветных листах.
***
Воистину
какой холодный вечер -
воинственный,
несущий листья ветер,
все норовит в лицо
попасть листом.
И я готов закрыть своим лицом,
как абмразуру,
серый небосвод.
Как образумлю
время непогод?..
***
Тебе ль, пустынник, объяснить смогу
Подач коварство, трудности ударов,
Законы силы, ловкости и спорта?
Ты скажешь:
Движение барханов последим,
Набег песков заметим величавый
На сморщенные, мелкие кусты.
***
Вечность - пряник, время - кнут.
На день меньше жить осталось.
Этих вот ночных минут
Преодолеваю вялость.
Ночь ведь это только тень
Колыбели и планеты.
Там - в пространстве - тени нету,
Предстоит нам вечный день.
***
В глаза твои, как в прошлое, взгляну -
Пусть проиграли мужики войну,
Но бабы, сохранившие жильё,
В семь поколений выиграли её!
***
Отвык работать или просто бросил,
А может быть, навеки замолчал.
Но непременно приходила осень,
И наносила клейкости ремесел
Какой-то вред, не видимый очам.
Он был поэтом только иногда,
Как иногда болотная вода
Бывает облаком на синем небосводе.
Зимой, весной осеннейший поэт,
Он вдруг терял прозрение и свет,
И изменял и смыслу, и свободе.
Он верил в то, что день придет великий,
И в нем несовершенное умрет.
И что в природе мудрой и двуликой
Всем умереть дано, чтоб стать элитой,
И вновь взлететь на синий небосвод.
Он к пустоте был исподволь готов,
И с наступленьем первых холодов
Он умирал душою ежегодно.
Но как летели по ветру леса,
В нем новые рождались голоса.
Он мало жил, но жил он превосходно.
Стихотворение впервые опубликовано в "День поэзии 1972"
***
Марш-бросок в противогазе,
Цель - над морем высота.
Я решил - заметит разве? -
Сдвинул маску ото рта.
Лейтенант сказал мне строго:
- Пронесло на этот раз? -
Все надеешься на бога, -
Видишь дым? - а это газ.
Маску натянув, как надо,
Я рванул еще сильней.
Не назначил мне наряда,
Послабленье вышло мне.
1969 -2014 гг. 90-й полк, Батуми.
***
Бессмертной ненависти повесть,
И повесть ветреной любви,
К своей судьбе давно готовясь,
Вдруг вылилась в стихи мои...
Майя Туровская мне сказала: "- Припишите свою жизнь к этим строчкам."
СОЛОЛАКИ
В потоке лиц, и мимо всех на свете,
К тебе спешил на тайное свиданье,
И опускал глаза: лианы рук,
От плеч неотразимо обнаженных,
Высвобождались из пространства улиц,
И грациозно стягивали небо,
И прорастали, мерно заполняя
Вселенную - в комок сжимая вечность...
И торопясь я шел, я исчезал,
Чтоб побыстрей возникнуть возле тела,
Еще не потерявшего границ,
И, слившись с ним, исчезнуть навсегда.
А между тем, там пили газировку,
И продавец недоливал сиропа,
И наживался с каждого стакана
Копейки на две.
Ни один делец
На всем неоприходованном свете
Доволен не был так, как этот парень!
Была там так же дверь с большим глазком, -
За ней стоял с винтовкой часовой
И охранял все сведенья о том,
Кто я такой, чем жил, куда иду,
Где место мне в любой грядущий день...
И этот неразгаданный секрет
Хранится до сих пор и от меня...
ПОДРУЖКА НЕРОНА
В морозной дымке с чемоданчиком
Я шел, и это было фактом
Удачи
в мире неудачливом,
А улица была неровной.
«О, Клавдия, о моя Акта!» -
Пропел я городишке дачному,
Понравившись себе Нероном.
...Она была рабыни дочерью,
Во времени своем счастливом,
Чванлива, и сосредоточена -
В сиянье нежности, испуга
Мерцает странным переливом,
Как перламутр с червоточиной -
Вселенского шута подруга...
Я не желал быть императором,
А только тем, кем был - солдатом,
Чужих стихов случайным автором,
Вверял досуг глагольным рифмам.
Ходил я с фотоаппаратом
В том чемоданчике, и ратовал
За свод Дигест над Древним Римом.
1970 год.