"Что чувствуешь - то говори, - Слова становятся судьбой...." - избранные стихи 1981-87 гг
1981
***
В костюмерной варьете ем второе.
Пудра, пыль, шумит за дверью зал.
До чего я докатился, чем я стал -
Сам собою.
Как-бы кто-нибудь об этом ни проведал -
Чем дышал я, и кого я здесь любил,
Что я слушал, и о чем я говорил,
Где обедал.
***
Лишь путь открылся коридорный,
И мы вовсю пустились прыть.
На счастье легок шаг проворный,
И мы успели жизнь прожить.
ДЯДЯ КОЛЯ
Он, старожил и уроженец края
Не уезжал надолго никуда,
Но так и не прижился здесь, считая,
Жизнь прожита - не велика беда.
Отсталость, как ведется, изживалась,
И благодать дошла до этих мест.
И лишь ему по-прежнему казалось,
Что он несет извечный русский крест.
Он, правнук тех чиновников кавказских,
Голубоглазый, сухонький, живой,
Сомнениям своим не дал огласки,
Их так не решив с самим собой.
Но толковал всегда о чем-то здравом,
Не пользовался внеочередным
Бесплатным и еще каким-то правом -
Гордился я своим знакомством с ним.
Пенсионера не было счастливей!
И в Доме офицеров окружном
Из года в год он числился в активе,
О стенку безразличья бился лбом,
Кассиршам учинял головомойки,
А для вальяжных офицерских жен
Курировал кружки шитья и кройки
И выписал для них аккордеон.
Неугомонным был он заводилой!
Пожатье легкой жилистой руки
Вас заряжало бодростью и силой -
Хотелось записаться в те кружки…
А время для него тянулось долго
Был вдовым он, соседей не любил.
Но крут замес терпения и долга,
И он не коротал свой век, а жил
В многоязычном, суетном районе
Где целый день судачит стар и мал,
Где вьются сплетни на резном балконе
Он только лишь по-русски понимал.
Еще я помню - в месяц листопада
Мы на проспекте встретились ночном
В разгаре репетиции парада -
Шли танки и скрывались за углом.
Они в простор проспекта уходили,
А мы с восторгом преданным своим
На месте оставались и следили,
Вдыхая дизелей тяжелый дым.
А напоследок, уж впадая в детство,
Он все твердил, что ждут преграды нас.
И умер он, оставив мне в наследство
Стол, на котором я пишу сейчас.
Тбилиси.
Первая публикация «День поэзии 1982»
1982
***
Недостаток воды наложил на людей отпечаток.
Как ты с нами суров, зверолов!
Мы просили тебя, чтоб ты был, по возможности, краток.
Но скажи нам хоть несколько слов.
Только зря режиссер стал сулить тебе скорую славу, -
Ты пресек его сразу, любителя северных тем,
И сказал то, что думал: - Кто ехал сюда на халяву,
Тот уедет ни с чем.
Поселок Койда, Белое море - Первая публикация «День поэзии 1983»
***
Наверно, дольше всех эпоха наша длилась,
И вот ни только кончилась - она уже забылась.
* * *
На товарном узле, реквизит загружая,
Я на ящик присел отдохнуть.
Шли составы, багажный барак сотрясая,
На восток продолжая свой путь.
Волокита дорожная. Длится приемка,
И к обеду закончится лишь.
А приемщица вдруг подошла и негромко
Мне сказала: "- На чем ты сидишь."
И недоумевая, я встал виновато,
И увидел во мраке угла
Эти несколько ящиков продолговатых,
И догадка меня обожгла...
Иркутск.
* * *
Я по тебе уже тоскую, Ангара,
Хотя еще смотрю на струи ледяные,
Прозрачные насквозь, чистейшие в России.
Прощай, я ухожу, мне улетать пора.
Я видел много рек, но всех прекрасней ты.
И ни одной из них не видел я начала,
Лишь ты стремишь свой бег, из-подо льдов Байкала
Бегуньей уходя со стартовой черты...
Иркутск.
Стоя на льду Байкала над истоком Ангары.
* * *
Завсегдатай задворок, заворачивая за углы,
Я во всех городах находил переулки такие,
Где запах олифы и визг циркулярной пилы,
Где товарные склады и ремесленные мастерские.
И со сторожем я заводил разговор не пустой, -
Я настырно просил его жизни открыть подоплеку.
А сторож молчал: он смотрел на огонь зимой,
А летом - на реку, протекающую неподалеку.
Я сшивал впечатлений разноцветные лоскутки,
Радовался, что душа накопит простора.
А потом оказалось - можно лишь посидеть у реки,
И нельзя передать ни журчания, ни разговора.
Барнаул.
(Стихотворение впервые Опубликовано в "День поэзии - 84")
* * *
Необозрима - от края без края! -
Обь, ты сливаешься с небом Алтая!
Льдины с верховья трещат под обрывом,
И в хороводе плывут молчаливом.
Жизнь закружилась, ко мне повернулась -
Паводок! - в небо душа потянулась…
Публикация в журнале «Москва» - https://moskvam.ru/publications/publication_2578.html
* * *
Я представлял себя героем,
И награжденье перед строем.
Я никогда не представлял,
Как на бегу бы я упал.
Не представлял себя убитым,
И наспех где-нибудь зарытым
В предместье пыльном городка,
С кровавой вмятиной виска.
Избранное журнала "Юность" -
http://alikhanov.livejournal.com/512847.html
* * *
Была пора отлета и над нами
Косяк за косяком летели гуси.
Казалось, что в сентябрьском небе
Остался только узкий коридор
Над нашим домом, лодкой и рекой.
Как будто мы для них ориентиры.
Сояна.
http://alikhanov.livejournal.com/109897.html - фото,
http://alikhanov.livejournal.com/512847.html - журнал "Юность".
1983
***
Мимолетен сентябрь в Туруханском краю,
Осень длится едва ли неделю,
И пока добредешь от причала к жилью,
Дождь сменяется мокрой метелью.
Приведет к магазину дощатый настил,
По грязи доберусь и до почты.
Каждый домик всем видом своим повторил
И рельеф, и неровности почвы.
Никогда не сказать на страницах письма
Этот ветер, что чувствуешь грудью,
Деревянные, низкие эти дома,
Обращенные к небу, к безлюдью...
Енисей.
Первая публикация в журнале «Юность» 1984 год.
***
Гей, Верещагино!
Свора голодных собак лает в тайгу.
Мы уходим в верховье.
Вот уже отблеск воды слепит глаза мне,
Желтые пятна наплыли на крайние избы,
Осени смутная грусть дымкой восходит...
Все отдаляется - глинистый берег пологий,
Темные срубы, поленицы, лодки,
Сети на кольях, бревна у самой реки...
Долго смотрю, и никто не посмотрит нам вслед.
Перевод на якутский язык - http://alikhanov.livejournal.com/236944.html
* * *
Игорю Шкляревскому
На сотню верст вокруг ни деревеньки нет,
Но кто-то ходит нашею тропой.
- Здесь, где-то здесь медведь! Ты видишь этот след?
Смотри, он заполняется водой!*
Когда с бревна в ручей я с рюкзаком упал,
И, вынырнув, стал шумно выгребать,
С горящей берестой на помощь ты бежал, -
И засмеялся - некого пугать!
Пружинил блеклый мох, гудел привычно гнус.
Дым от костра шел в сторону болот.
Что ж столько лет спустя, я вновь за нас боюсь -
Ведь от Мегры забрал нас вертолет...
*След заполняется водой - знак того, что медведь только прошел - и следит за нами впереди нас. Игорь - на случай нападения медведя - держал за пазухой сухую бересту.
"В море - в страхе труд, на реке - в страстях..."- http://alikhanov.livejournal.com/109897.html
1984 год
* * *
На этой океанской широте,
где в сотни верст ветра берут разбег,
в какой невыносимой тесноте
работает и служит человек.
В отсеке узком, в трюме, в цехе узком -
Великое терпенье в духе русском!
Берингово море, 1984 г.
опубликовано в журнале «Москва» https://moskvam.ru/publications/publication_2578.html
* * *
Приятель мой, нищий киношник,
Оставленный славой, женой,
Бродяга, хвастун, полуночник,
Заехал однажды за мной.
И с ним мы немедля помчались,
Погнали, пошли, понеслись,
И вроде неплохо набрались,
Но все еще не добрались...
ЛЕН ЛЕЖИТ
Солнце согреет - ветер остудит -
Тучи со всех сторон.
Лен полежит, и трудов с ним убудет-
Росы истреплют лен.
Лен здесь по-прежнему в силе и в славе,
И рушником зимой
Вытрусь - увижу - лежит по отаве
Лен золотой!
1985
* * *
Живу в стране на агитпоездах, -
Всегда в пути, точнее, на путях.
Я комсомолом поднят спозаранку,
И по райцентру или полустанку
Спешу в общагу, в школу и в ДК, -
Вы вспомните меня наверняка!
ГОД ПОСТРОЙКИ - 1936-ой.
В развалинах Ахунский ресторан -
С колонн пооблетели капители,
Травою поросли ступени, ниши
Мох выстилает, гипсовые вазы
Все в трещинах белеют в запустенье…
Империя не прожила и века,
А вот уже руины появились…
Здесь сталинские соколы кутили,
И первые герои пятилеток,
Поднявшись из забоев на Ахун,
Здесь подзывали вежливым кивком
Официантов в длинных черных фраках…
И воплощалась розовая мысль
О будущем прекрасном. Сам мыслитель
Свой отпуск проводил неподалеку
В домишке скромном на Холодной речке,
Оцепленной полком НКВД.
Не мог увидеть он и в страшном сне
Вот этих жалких, маленьких столовок,
И жиром заплывающих буфетчиц,
Победно продающих хачапури в которых нету сыра.
А БиДжис звучит, и распевает Челентано -
Вот что перевернуть его в гробу
Могло бы, если только повернуть
Что-либо было можно в этом мире.
Леселидзе.
"Особенно замечательным кажется мне стихотворение о «сталинском» ресторане на горе Ахун возле Сочи, где почти с обонятельной и осязательной остротой воспроизведены детали угасшего имперского кутежа, его герои и изверги, которые могли в любую минуту поменяться местами."
Евгений Рейн
***
Лживый ангел, мне все о себе нашепчи -
Верю каждому слову в ночи.
Я могу не дышать, я могу умереть -
Стоит только тебе захотеть.
За полетом продуманным кто уследит? -
Куда хочет лететь - пусть летит.
Стихотворение стало концовкой романа "Оленька, Живчик и туз»
* * *
Судьбу благословляю всякий раз,
Что я столбы не ставлю на морозе,
И мерзлый грунт я долблю сейчас,
А размышляю о стихах и прозе.
Опять за переводы сел с утра,
Чтоб оградившись странною зарплатой,
Мне не пришлось бы разводить костра,
Чтоб слой земли подался под лопатой.
БАМ, Северо-Муйский перевал, 1985 г.
* * *
На читинской грузовой,
Где заждались эшелоны,
Только волей непреклонной
Жизнь идет в мороз лютой.
Минус сорок. Ветер, снег,
Гарь и горки ледяные -
В них колодки тормозные,
Отработавшие век.
Работяга бьет - размах
Скрадывает телогрейка.
В тех колодках нержавейка, -
Бьет за совесть, ни за страх.
Наледь скалывает, бьет,
Лом в руках его летает,
Будущее приближает,
Сокрушает ломом лед...
1986
О ПОЕЗДКЕ
ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ ПЕРВОГО
НА КАВКАЗ в 1837 ГОДУ
Был сделан в канцелярию запрос -
В присутствии возможно ль высочайшем
Вельможным инородцам и князьям
Являться на приемы и балы
В привычных им, кавказцам, сапогах.
Был дан ответ, что вроде бы вполне
И позволительно, но все-таки негоже.
Затменье послепушкинской эпохи
Уж наступило.
Лишь фельдъегеря,
Сменяя лошадей, во все концы
Развозят повеленья Петербурга.
***
Не забылось, так простилось -
Нет ни горечи, ни слез.
Все, что с нами приключилось
Жизнь не приняла всерьез.
Но, судьбы читая знаки,
Странным кажется вдвойне -
Что же так пылают маки,
Обжигая сердце мне...
Стихотворение опубликовано в журнале «Наш Современник» -
https://alikhanov.livejournal.com/4201007.html
***
Переполнена кормушка -
Крошит, крошит хлеб старушка.
На нее косится дятел,
По стволу стучит-стучит.
К дармовшине не слетит -
Этот дятел, видно, спятил.
Москва, Серебрянный бор.
***
* * *
Мой троюродный брат говорит невпопад,
От стеснительности улыбаясь.
Я молчу, но я тоже теряюсь,
Нашей встрече единственной рад.
Разбросало нас из-под Твери,
Да по свету в денёк непогожий...
Я глаза опущу, ты меня осмотри:
Нет, совсем мы с тобой не похожи.
Знаю, кто-то ведёт
Всем нам, юродным, счёт.
Отработав и выйдя на пенсию,
Он уже насчитал человек восемьсот
В Феодосии, в Томске и в Пензе.
Да, могла быть могучею наша семья,
Многолюдными были б Горицы.
Я порой прилетаю в родные края,
Правда, реже раз в десять, чем птицы…
стихотворение опубликовано в журнале «Наш Современник» -
ЧЕРЕЗ ЧУЛЫМ
Родились не вчера, умрем не завтра,
Вот через переезд сейчас идем.
Что здесь ты хочешь изменить внезапно? -
Земля под снегом, реки подо льдом.
Ты веришь, так сказать, в метаморфозы, -
Что вдруг проснется дремлющий карась.
Но впереди шесть месяцев морозы,
Зима, считай, еще не началась.
Что ж из того? - мы прослонялись возле
Зимовий, и пропели там вразброд...
Еще совсем недавно бревна вмерзли,
И на Чулыме нарастает лед.
Исчезнет звук пустого разговора,
И нас с тобой сюда не позовут,
Когда весной, чтоб избежать затора
Вот этот зимник на реке взорвут.
УЛИЦА ВЕРЫ ВОЛОШИНОЙ
И снова спрашиваю мать -
Как вы пробились воевать?
Мать говорит: «Пришли вдвоем,
Забраковал нас военком.
Я тут же принялась реветь,
Но военком сказал: «- Не сметь!
Умеешь мотоцикл водить -
Повестки будешь развозить».
Я с каскою на голове
Помчалась по пустой Москве.
А Вера, уж такое дело,
На третьем курсе заболела,
Но скрыли мы - не знал никто -
Она не сдала ГТО!
Сказалась не больной - голодной,
Врачи ее признали годной.
Перед глазами, как живая,
Она мне машет из трамвая
И по ветру летит коса...
Так в подмосковные леса,
В тыл фрицам, под огонь засады,
Послали девушек отряды.
В плен Веру раненную взяли
Под Крюково.
Ее пытали,
Сломить подругу не смогли -
Ее повесили враги».
1987
ПОСЛЕ СЕВЕРНОЙ ВОЙНЫ
Сожмет виски бессонной крови шум,
Но мысль не вырвется из круга -
Приходит раньше имени на ум
Порядок цифр - и «набираю» друга.
Ты позвонишь, я трубку подниму,
А это значит - я еще не помер.
Покажется порой, мне самому
Пожизненно присвоен только номер.
А провод донесет до нас с тобой
Не голоса - вибрации мембраны,
И сервисы эпохи цифровой
Врачуют нашей мнительности раны...
А Петр был занят Северной войной.
Монарха то и дело беспокоя,
Ночами офицеры и гонцы,
Мешая спать, слонялись по покоям.
Казарменный порядок во дворцы
Ввел Петр.
Дал нумерацию постелям
И запретил их без толку менять...
На цифры не пристало нам пенять -
Судьбу петровых слуг и мы разделим.
Стихотворение опубликовано в 2006 году в журнале “Наш Современник”
http://alikhanov.livejournal.com/890694.html
* * *
Что чувствуешь - то говори, -
Слова становятся судьбой.
Но главное - чтоб словари
Все время были под рукой.
Всегда старайся - ремесло
Пускай дается тяжело.
А строчку тотчас запиши
С крылатой легкостью души…
Стихи были опубликованы в “Литературной газете” в 2005 году.
* * *
Где дом стоял - нет больше ничего.
Но строить стены не начну сначала,
Хоть землю жаль, и деда моего,
Зарытого у Беломорканала.
По воле было, стало по судьбе.
След заметен великой круговертью.
И дом бы рухнул сам бы по себе,
И дед бы умер собственною смертью.
Что было внове - стало вдруг старо,
Когда ж околемались недобитки,
И стали жить, да наживать добро,
И внуки оказались не в убытке.
И вот мы прикатили по лугам -
Старухи в деревеньке встрепенулись:
"- Гляди-ка, раскулаченные к нам
На "Жигулях" вернулись..."
1980-1987 гг.
- Кто вы? - спросили старушки.
Я ответил:
- Анны Горемычкиной внуки. А дом-то наш где?
- А, раскулаченные вернулись - определились они, - вон там стоял, - указали, и продолжили разговор между собой.
На месте дома моего деда, среди травы, виднелись развалины.
(Стихотворение писалось 7 лет.)
http://alikhanov.livejournal.com/340354.html
ВОЛЬНАЯ ИСПАНИЯ
(Горная вершина на Кавказе)
Нет, не флаги белые* - ореол названия
Вижу над горой.
«Вольная Испания», вольная Испания -
Мы опять с тобой!
Зубы и признания на допросах выбили,
Но года летят.
Пропадая без вести, вовсе мы не выбыли
Из Интербригад!
Мы пройдем по площади вслед за пионерами,
В сердце горн звучит.
Вся страна в волнении - что за Пиренеями,
Как дела, Мадрид?
Как дела на западе, как дела на севере,
На востоке как?
И бойцы в расщелине вновь вздохнут о клевере
Между двух атак.
* «Белые флаги» - снежные сдувы со склонов гор.
Москва- первые две строфы,
вторые две строфы - Леселидзе.
ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫЙ НАРЯД
Тот, что слева, прищурясь, глядит в океан -
Что там чайки ныряют в волнах?
Тот, что справа, на сопки глядит сквозь туман.
Пальцы твердо лежат на курках.
А по центру с овчаркой спешит старшина,
Ничего не заметил пока.
Но шумит, набегая на берег, волна,
И, рыча, рвется пес с поводка.
И недаром собака тревожит его -
Лишь врага здесь учуять могла,
Ведь на запад на тысячи верст никого,
И на север лишь тундра и мгла.
И ни звука, ни промелька не упустив,
Вновь вернутся в означенный срок.
А на мокрый песок наступает прилив
И смывает следы от сапог.
Стихотворение опубликовано на сайте - «Правчтение»-
https://pravchtenie.ru/sovremennaya-poeziya/bozhestvennyy-mladenets/?fbclid=IwAR1HOZ3-X9GPc4FPjhCk4jAZu1a1Z-02NBEOXm4mC1Hw2uWDuyL9ONGIBWA