ПОМОР
В море - в страхе труд, на реке - в страстях,
Помогать зовут, путаться в снастях.
Подошел помор, дернул бечеву.
Долгий разговор начал ввечеру.
«- Эх, прошла пора, стало не с руки».
И сквозь дым костра смотрит вдоль реки.
«- Сделал все, что смог, стал я слаб, и стар».
Слушает порог, разгребает жар.
«- Было столько дел, да прошли они».
Против ветра сел с дымной стороны.
У реки Сояна 1978 год - 2003 доработка -
http://alikhanov.livejournal.com/109897.html.
* * *
Нам направление давала
В порогах шумная Мегра -
Искали место для привала,
Мы шли сквозь бурелом с утра.
Ход семги, холод, - в том апреле
Нам повезло вечерней мглой:
Сквозь морось добрели до цели -
К заброшенной избе курной.
Набрав валежника, закрылись,
И развели костер в углу, -
Дым прижимал, и мы склонились
К еде на земляном полу.
За лапником на чистый воздух -
Ель топором я обмахал,
И вновь в избу - дым дал нам роздых,
Стелился и тепло держал…
.
.
***
Снова время свернулось, как кокон,
И повисло над стылой водой.
Как в пространстве морозном, жестоком,
Сохраниться, остаться собой?
Перелетной судьбою высокой
Не успел улететь в синеве, -
Прячься в стужу, под жухлой осокой,
В продуваемой ветром листве…
Пережить невозможно морозы,
Можно только переумереть -
По весне и шмели, и стрекозы
Появились - и сразу лететь!
***
В руинах языка
Я не нашел пока
Той строчки, что искал,
А поиск был так долог -
Но выщерблен оскал
Библиотечных полок -
Гул гласных от виска
Уходит в облака…
УТРО ВЕКА
Мой век - огнями за холмом,
И вновь не просиять.
Что понимаешь лишь умом,
Душой нельзя принять.
И щемит сердце каждый год,
Знакомый, как ладонь.
Меня уже не обожжёт
Всех войн его огонь.
Мой век нас лишь уничтожал,
Гнал в топки, на убой.
Но лучше всех его я знал,
И потому он мой.
Меня оставил одного,
На благо ли, на зло.
Хотя всего-то ничего -
Сменилось лишь число.
И наступает утра рань,
И в предрассветной мгле
Не вижу я - куда ни глянь -
Что будет на земле.
* * *
В тени руин, вдоль Колизея,
Вновь ежегодный Папский ход,
Тщету и милосердье сея,
Молясь, торжественно бредет.
Триумф, справляемый смиреньем
Самопожертвенных побед -
Христианских мучеников тени
Прозрачный излучают свет...
Сам Папа, в одеянье броском,
Вдоль серой пропасти стены,
Шажками, скрипом стариковским
Стирает римские следы.
***
В Трастевере еще остался сад...
На Форуме храм ко дворцу теснятся,
Своей охраны он устал бояться, -
И вновь, собой любующийся взгляд,
Уходит в зеркала, вот он проникся,
Безумием - затылок сдал назад,
И поспешил - сквозь переход и в ад -
Где струи Тибра тонут в водах Стикса.
Ватикан - Собор Святого Петра
У Тибра -пирс Гранд Маркони (разница во времени с предыдущими снимками - полчаса)
***
Пустырь, и пыль, и не осталось кровли,
В тени времен и честность, и обман:
Базилика - античный храм торговли -
Стал прахом Константина истукан!
Здесь в Риме на втором, далеком стуле
Он восседал насуплено и зло, -
Ступня, и перст, и грозное чело
Ни разу проходимцев не спугнули.
***
Свидетельство исчезнувших ремесел -
На медном блюде олова следы.
На шкаф когда-то я его забросил,
Достал, и вспомнил темные ряды
Лудильщиков...
Тяжелый запах серный
На задымленном рынке городском -
Там патины ажур и блеск неверный
Фальшивым подновляли серебром.
И взглядами нас провожали люди,
Сжимая дохрущевские рубли.
А солнце так сияло в этом блюде,
Когда с отцом мы по базару шли.