УЛИЦА ВЕРЫ ВОЛОШИНОЙ
Вера Волошина - фото на документы архив Шуры Горемычной
9-го МАЯ
Сыновний вам поклон, солдаты,
Хоть младше вы на много лет.
Ведь если бы ни эта дата,
Мы не родились бы на свет.
И не было бы поколенья,
Рожденного после войны.
И в этот общий день рожденья
Преклоним головы, сыны.
* * *
Русь, родина - тобой не наглядеться,
Поговори со мною, и скажи -
Что каждой пядью надо дорожить, -
Твоих границ святые рубежи
Так сузились, что окружают сердце…
* * *
Здесь от могилы братской до могилы
Полкилометра, километр от силы.
А у высот они идут подряд.
Здесь раньше срока люди умирали.
Вдоль этих мест теперь проходит ралли,
И кто-то бродит в поисках опят.
И сколько там кукушки ни кукует -
Их поколенью скоро срок минует,
И есть предел у долгих вдовьих мук.
И поросли окопы лебедою.
Брат горевал над давнею бедою,
Горюет сын, но не сумеет внук.
УЛИЦА ВЕРЫ ВОЛОШИНОЙ
И снова спрашиваю мать -
Как вы пробились воевать?
Мать говорит: «Пришли вдвоем,
Забраковал нас военком.
Я тут же принялась реветь,
Но военком сказал: «- Не сметь!
Умеешь мотоцикл водить -
Повестки будешь развозить».
Я с каскою на голове
Помчалась по пустой Москве.
А Вера, уж такое дело,
На третьем курсе заболела,
Но скрыли мы - не знал никто -
Она не сдала ГТО!
Сказалась не больной - голодной,
Врачи ее признали годной.
Перед глазами, как живая,
Она мне машет из трамвая
И по ветру летит коса...
Так в подмосковные леса,
В тыл фрицам, под огонь засады,
Послали девушек отряды.
В плен Веру раненную взяли
Под Крюково.
Ее пытали,
Сломить подругу не смогли -
Ее повесили враги».
* * *
Ухарские выкажу замашки,
И пока до озера дойду,
Выпростаю плечи из рубашки,
Загореть успею на ходу
Солнце и недальняя дорога
Вдоль опушки леса, вдоль ручья.
Аист над водою длинноного
Постоит и отразит струя
Птицу.
Я увижу спозаранку
У опушки низкую землянку
Полуразвалившийся накат -
Здесь снаряд десятки лет назад
Вывернул всю землю наизнанку,
Хорошо, как не задел солдат...
КЛАДЫ
Разумно жили на Руси:
Молились: «Господи, спаси!»
А сами тоже не плошали -
То в подпол прятали, то в печь -
Чтобы на черный день сберечь,
То, что годами наживали.
А как нагрянул черный день -
Сгорело столько деревень!
И под ковшом блеснут порою
Богатства прежнего следы.
А откупились от беды,
Да вот не золотом, а кровью.
* * *
Мы - только это той войны.
Мы ею рождены и сломлены.
И мы за это обессловлены,
И говорить мы не должны.
За нас другие говорят.
А мы словами и не думали.
Ведь мы отговорили дулами
в руках невыживших солдат.
И мы, не жертвуя собой,
Те годы, месяцы, мгновения
Окружим нашим поколением,
Как будто траурной каймой.
* * *
Я представлял себя героем
И награжденье перед строем.
Я никогда не представлял,
Как на бегу бы я упал
Не представлял себя убитым
И наспех где-нибудь зарытым
В предместье пыльном городка
С кровавой вмятиной виска.
Антология журнала «Юность»
1955-1985 гг.
* * *
Нет, не в садах блистательных лицея,
Не среди статуй в мраморных венках,
А в белорусских, сумрачных лесах,
От взрывов и от выкриков немея,
Среди окопов, касок, голодухи,
Как партизанка бледная в треухи,
К тебе являлась муза.
Мчались дни,
Но не божественной овидиевой речи,
Ни откровений Гете, ни Парни
Не слышал ты.
Взвалив мешок на плечи,
Ты нес картошку, нес ее - и пел.
Поэзия твоя под артобстрел,
Как роща беззащитная попала.
Ее бежали тени и зверье,
В ней все обломано, и все растет сначала,
И только небо видно сквозь нее.
Журнал «Новый мир» 1978 год
НА ПИСКАРЕВСКОМ КЛАДБИЩЕ
Под силу только савану зимы
Покрыть все эти длинные холмы.
Все думаю - кому-то было надо,
Чтоб эта бесконечная блокада
Затягивалась дольше, чем война.
Была победа наша решена,
А здесь все продолжалась голодуха...
Не встретиться блокадница-старуха
И, уходя за жертвами вослед,
Не скажет, что Бадаевские склады
Накрыли не немецкие снаряды, -
Нет тех старух, а слухам веры нет.
И самому мне надо разобраться,
Кому мешала память петроградцев.
* * *
Листая том, разглажу лист измятый, -
Читаю диссертацию отца.
Он изучал метание гранаты -
Бросок, полет до самого конца.
Открыл он - траектория важна,
Чтоб поразить мишени круг центральный.
49-й год.
Прошла война,
Но тема оставалась актуальной.
Энтузиазм строителей крепчал.
И всем на вахту вставшим миллионам
Товарищ Сталин чутко прививал
Большое уважение к ученым.
У бедности советской на краю,
Бросая вверх учебные гранаты,
Отец мой защитил свою семью,
Добившись удвоения зарплаты.
Он дать сумел нам в детские года
Снег Бакуриани, звездный воздух Крыма.
Все, что потом уже невосполнимо,
Дал во время, а значит, навсегда.
Журнал «Новый мир» 1998 г.
ВОЛЬНАЯ ИСПАНИЯ
( Горная вершина на Кавказе)
Нет, не флаги белые* - ореол названия
Вижу над горой.
«Вольная Испания», вольная Испания -
Мы опять с тобой!
Зубы и признания на допросах выбили,
Но года летят.
Пропадая без вести, вовсе мы не выбыли
Из Интербригад!
Мы пройдем по площади вслед за пионерами,
В сердце горн звучит.
Вся страна в волнении - что за Пиренеями,
Как дела, Мадрид?
Как дела на западе, как дела на севере,
На востоке как?
И бойцы в расщелине вновь вздохнут о клевере
Между двух атак.
* «Белые флаги» - снежные сдувы со склонов гор.