"Сколько в Тибре воды утекло - ровно столько в Куре..."
***
А с Мтацминды - куда ни взгляни -
Всюду видишь Куру.
Как листва, вечной осени дни,
Шелестят на ветру.
Перед будущим в прошлом склонись,
Чтобы снова взлетать -
Вверх сперва, а потом уже вниз,
Как сентябрьская медь.
А в ночи все светлей, все ясней
И глаза, и слова,
Как летящая в море огней
Золотая листва.
Улетел, встав едва на крыло, -
И поймешь в сентябре:
Сколько в Тибре воды утекло -
Ровно столько в Куре.
Уместилось в неполной горсти,
А хватило сполна,
Что досталось тебе загрести
С родникового дна...
Николай Гумилев с 14-ти (1890) до 17-ти лет учился в 1-ой Тифлисской Гимназии,
жил поэт в Сололаках (армянский район старого Тифлиса), в доме Мирзояна на Лермонтовской улице.
Штудировал "Капитал", и вечерами вел у себя дома "марксисткий кружок".
ГУМИЛЕВ В ТИФЛИСЕ
В Сололаках* в доме Мирзояна
Проживает юный Гумилев.
«Капитал» читает неустанно,
И экспроприировать готов.
Впереди еще так много жизни -
Целых двадцать лет.
Только посвяти их не отчизне -
А себе, поэт.
А вокруг грузины и армяне
К празднику готовятся заране,
На майдане жарят шашлыки.
Но, гостеприимству вопреки,
Он ведет марксистские кружки.
Кто же виноват? - теперь гадаем.
Гумилев! - ты сам и виноват,
Политэкономии примат
Преподав кровавым негодяям.
"В засадах времени..."
Вдоль улицы, где те же водостоки,
Фасады, камни - в тот же век жестокий.
Я следом шел лет через шестьдесят,
И видел в стеклах отраженный взгляд.
Мой прадед поставляет сбрую, седла,
Зажиточно живет, но не оседло.
В горах кипит имперская работа:
В ночь - кавалерия, а по утру - пехота.
Мир так несправедлив и неказист!
Всё изменить! - решает гимназист.
Для своего марксистского кружка
Способного найдет ученика.
Бунтарская свершилась небылица,
И мой отец уедет из Тифлиса.
Взгляд в прошлое вернулся, полный сглаза -
И вновь корпим над картами Кавказа.
Чугун ворот просел, засов ослаб,
В засадах времени не разобрался штаб...
***
Пока я вспоминал Тифлис,
Где дед, отец хлебнули лиха,
Росою птицы напились,
Уже созрела облепиха.
Клевать, клевать! - шумят, зовут,
Взлетают сойки из-под кочек.
И годы в памяти идут,
А я смотрю в проемы строчек.
Узнал, и вспомнил, и забыл -
Кромешный год пришелся на год.
Утешусь вспархиваньем крыл
К созвездьям ярких желтых ягод…
***
Я вернусь в сентябре
в оживленный, в единственный город.
Желтизна вдоль Мтацминды неспешно опуститься вниз,
и начнется бессмертная осень...
Будет вечно шуметь разлетающаяся листва.
В бесконечном полете прокричат пролетевшие птицы.
Будет сделано все, что хотелось,
и все будет сделано зря -
потому что осеннейшим воздухом
вдоволь нельзя надышаться…
1976 г.