"...пламя надежд..." - стихи 1973 года
Стихи 1973 года.
* * *
Сад ботанический, тифлисский,
Осенний, сумрачный, пустой,
Мои черновики, записки
По-прежнему полны тобой.
Виденьем цветников пустынных,
Аллей и мостиков старинных,
Водоотводного ручья,
Бегу под звон потоков пенных,
И осеняет сонм вселенных
Тебя, любимая моя.
Ты помнишь ли мое стремленье
Парить над осенью вдвоем?
Быть может, тусклый водоем
Теней летящих отраженье
Еще таинственно хранит,
Но золотистый лист летит
И гладь зеркальную рябит...
Диковинные спят растенья,
И терпкий воздух запустенья,
И запахи небытия,
И горной речки крик гортанный -
Давно размыла след желанный
Ее тяжелая струя.
Впервые опубликовано в книге
«Если пелось про это…» -
Грузия в русской советской поэзии 1983 г.
* * *
Пустых небес унылое свеченье,
Пустых словес постылое значенье,
Пустых чудес пустая суета -
Вот три кита
на коих черепаха
Тяжелой лени с панцирем из страха,
А уж на нем моих стихов тщета.
Это был самый необходимый литературный урок, когда-либо мной полученный -http://alikhanov.livejournal.com/4885.html
* * *
Неправедная злоба святому ремеслу
Мешала - звонкий ритм был вовсе не свободен.
И слишком громкий стих, противившийся злу,
Гармонии лишен, и потому негоден.
Так думал я, свои вымарывая строки,
А заново писать их было не с руки.
Все мысли, как плоды, свои имеют сроки.
Ты рано их сорвал, а глядь - они горьки.
* * *
Он жил на земле и следов не оставил на ней.
Он жил, как жилось, потакая судьбе и потребе.
Туманное небо уже становилось светлей,
А он, отдаляясь, не помнил, не думал о небе.
А небо светлело, о смерти не знало оно -
Дышало ветрами, и веяло градом, дождями.
Высокому небу, сырой ли земле все равно -
Хранить ли следы или не тяготиться следами.
* * *
В бледном сумраке предзоревом
Ночи жизни своей провожаю.
Я застигнут начавшимся днем,
Что мне делать на свете - не знаю...
Как дневные часы ни гони,
Праздник ночи гораздо короче.
Коротая бесцельные дни,
Я живу в мимолетные ночи.
ГАНДБОЛИСТКА
Меж тем, как слонялся я в залах пустых,
Потрепанными развлекаясь мячами,
Меж тем, как я бил беспорядочно их
Ногами, ракетками, лбом и плечами,
Меж тем как, услужливый спарринг-партнер
То антрепренеров, то главных поэтов,
Я был прозорлив и умел и хитер,
Дотягивая до решающих сетов,
Меж тем, как морщины спортивного лба
Кривились в потугах пустых вероломства,
Я все размышлял: чем воздаст мне судьба
За очередное такое знакомство,
Меж тем, как кончались и дни и дела
И я на ночлег отправлялся неблизкий,
Упорно работа прекрасная шла -
Броски отрабатывали гандболистки.
Где грубых защитниц тугой полукруг,
Где краткость свистков и сирены протяжность,
Полет я заметил нервических рук,
И томность финтов, и движений вальяжность.
Чураясь полощущих сетки голов.
Вне связей командных, вне злости и спайки,
Была она словно погибших балов
Беспомощный призрак в расписанной майке.
Затянутая вентилятором в цех,
Так мечется бабочка между станками
И, не замечая смертельных помех,
Летает, и бьется, и машет крылами...
* * *
Свой променад я начинаю рано,
В ковбойской шляпе, в джинсах - черт возьми!
Но все же остаюсь я вне экрана
В великолепном фильме о семи.
О вечной популярности радея,
Свой потный лоб я чувствую в венце,
Когда идет по улицам родео
В моем блатном, единственном лице.
Стихотворение вошло в "Антологию русской поэзии 20-го века"
* * *
Долгий пасмурный день
Был лишен перемен и просветов.
Лил осеннейший дождь,
Становясь то сильней, то слабей.
И под шум серых струй
Я читал древнеримский поэтов,
И сквозь прорезь окна
На бездомных смотрел голубей.
О тебе напишу.
Только надо мне так постараться,
Чтобы образ твой зыбкий
Не сгинул в предутренней мгле.
Да поможет мне Бог.
Да помогут Катулл и Гораций.
Да поможет мне дождь
Самый долгий на этой земле.
* * *
Стремясь безудержно к своей неясной цели,
Я поступил и ловко, и хитро -
С осеннего проспекта Руставели
Я ринулся в московское метро,
И полетел сквозь гулкие туннели...
* * *
Виктору Конецкому
Скелет кита на берегу Анголы -
Заметный, белый, высохший, тяжелый,
А мимо проплывают корабли.
Взлетает водяная пыль прибоя,
И небо океана роковое
Вновь осеняет кроткий лик земли.
А на рыбацком ветреном погосте
Нетленные в земле хранятся кости, -
Над ними крылья черные крестов.
А океан крошит тела и души.
След смерти сохраняется на суше,
А в океане нет ее следов.
Фрегаты оглашают берег голый...
Скелет кита на берегу Анголы
Как чья-то нестареющая весть.
И морякам красивым и беспечным
Он знать дает напоминаньем вечным:
Пусть нет следов, но смерть в пучине есть!
Виктор Конецкий включил это стихотворение в одну из своих книг, впервые опубликовано в журнале "Юность".
Письмо Виктора Конецкого - 18 мая 1980 года -
http://alikhanov.livejournal.com/44797.html
НА ВЗЛЕТЕ
Мое поколенье одето, обуто,
Обучено, выслано к фронту работ.
В нем снова ни Пушкина, ни Бенвенуто,
Оно отработает срок и умрет.
Мое поколенье вошло в звездолет,
Была траектория выгнута круто.
Но мы почему-то свернули с маршрута -
Обломок упал с покоренных высот.
Пытаюсь я вспомнить, что видели там -
Во мгле межпланетной, в чем суть покоренье -
Земле показаться звездой на мгновенье,
Погаснуть, и камнем скатиться к камням?!
Мы жили на взлете, сгорим на лету,
И пламя надежд озарит пустоту...
стихотворение читает Роман Стабуров -
http://www.youtube.com/watch?v=WAvQbvtao3U