Подборка в журнале "БЕРЕГА"
Подборка в журнале "БЕРЕГА"
Сергей Алиханов
Сергей Алиханов - родился в 1947 году в Тбилиси. Автор стихотворных сборников: «Голубиный шум», «Долгая осень», «Лён лежит», «Блаженство бега», «Где свет мелькал на сквозняке», «Мимолётный сентябрь». Автор книг прозы и слов всенародно любимых песен: «Лунная дорожка», «На высоком берегу» (музыка ЮрияАнтонова), «Что тебе подарить?» (музыка Романа Майорова), «Мой ласковый и нежный зверь» (музыка Евгения Доги) и многих других. «Песни Года» на слова Сергея Алиханова: «Буду я любить тебя всегда» (музыка Игоря Крутого), «Воздушные замки» (Валерий Леонтьев), «Ты должна рядом быть» (Дима Билан). Песня «Ожившая кукла» на музыку Владимира Шаинского заняла 1-е место в конкурсе в Сопоте (1985). Выпущено более 40 миллионов пластинок, кассет и альбомов с песнями на слова Сергея Алиханова. Ведёт рубрику «Поэт о поэтах» в газете «Новые Известия». Академик РАЕН, вице-президент Отделения литературы. Член Союза писателей России.
ЗА КЕДРАЧОМ
Шишки - лакомство тайги,
Колотом стучал, натряс их,
Третий увязал матрасник,
Да промокли сапоги.
«Тут всего минута ходу -
Дальше сами, без меня».
И пошёл я к теплоходу,
Доберусь средь бела дня.
Вдруг просел под шагом мох,
В яму кубарем скатился -
Надо мною лес склонился -
Вылезай - не будешь плох.
Глядь-поглядь: сторон четыре,
Енисей-то лишь в одной.
Зенки разошлись пошире -
А тайга стоит стеной…
Матери молитвы сбылись -
Не пропал я средь страны -
Лиственницы расступились,
Я увидел валуны.
Не прошёл я жизни мимо,
Не пришла ещё пора:
Вон кораблик мой родимый -
Километра полтора...
ЛЁН ЛЕЖИТ
Солнце согреет, ветер остудит.
Тучи со всех сторон.
Лён полежит - и трудов с ним убудет, -
Росы истреплют лён.
Лён здесь по-прежнему в силе и в славе.
И рушником зимой
Вытрусь - увижу: лежит по отаве
Лён золотой!
* * *
Стараниями псов не разбредалось стадо.
И, не сводя с костра задумчивого взгляда,
Мне говорил пастух, точнее, мыслил вслух
О том, как дольше жить и что нам делать надо.
От ветра, от дождя не прятаться за двери,
Жить в поле, у реки, в палатке ли, в пещере,
Тогда исчезнет страх, и людям в их делах
Вновь станут помогать животные и звери.
К нам подбегали две огромные собаки,
И вновь через кусты, болотца, буераки
Они гоняли скот.
Пастух же без забот
Со мною толковал, псам подавая знаки.
***
Мимолётен сентябрь в Туруханском краю,
Осень длится едва ли неделю,
И пока добредёшь от причала к жилью,
Дождь сменяется мокрой метелью.
Приведёт к магазину дощатый настил,
Доберусь по грязи и до почты.
Каждый домик всем видом своим повторил
И рельеф, и неровности почвы.
Никогда не сказать на страницах письма
Этот ветер, что чувствуешь грудью.
Деревянные, низкие эти дома,
Обращённые к небу, к безлюдью.
***
Вдоль берега полно закраин и промоин,
Снежок фаты летит, и таинство идёт,
А всё-таки река не поднимает лёд,
И он лежит, тяжёл, по-зимнему спокоен.
Но наступает час, который был обещан
При сотворении - сейчас наверняка
Сквозь зимний циферблат промчатся стрелки трещин,
Роженицей надежд загомонит река.
* * *
Хоть за шиворот дождик пробрался,
Этой грусти я не поддаюсь.
А косяк журавлей затерялся
В тихом небе твоём, Беларусь.
Ну а я - если б мог я взлететь,
От суглинка бы вдруг оторвался,
Я б над этой землёю поднялся,
Чтоб получше её рассмотреть.
Над землёю, где неизгладимых,
Нескончаемых столько трудов -
Где настырная зелень озимых
И тяжёлые плечи стогов...
***
Сосны, пришедшие к берегу Волги…
Корни их волжскою влагой наволгли.
Вязкую глину размыла вода.
Ох, как не хочется пасть исполину -
И обопрётся о водную спину
Всеми ветвями - и рухнет туда!
Волга несёт его, словно не смыла,
А зашептала, уговорила
Берег сосновый сменить на иной.
Тихо на Волге.
Не шелохнутся чуткие сосны…
А силы мятутся -
Силы подспудные глади речной.
***
В этой деревне у самой реки
Стал он свой век доживать.
Вовсе не умникам вопреки,
Не дуракам подстать,
Может, и был на подъём тяжёл,
И отгулял своё,
Так до конца вот и не ушёл
Житель последний её.
Горше, наверно, не может быть
Мысли последней той,
Что никому уж теперь не жить
Здесь, на земле родной.
***
Я снизойду, ко мне ли снизойдёт
Искусство говорить о незаметном:
Как тополь распускается, растёт,
Как корни ищут ход подземных вод,
О мхе зеленовато-жёлто-бледном.
Не от того - быстрей ли самолёт
Пересекает небосвод тревожный.
А от того, как дерево живёт.
От долгого пути подземных вод
Зависит наш успех неосторожный.
***
Там, за неподвижной заводью зелёной,
В сизой дымке времени светится вода.
Там струя стремится к цели отдалённой.
Ряска стала в заводи, не плывёт туда.
А над кромкой берега изогнулись ивы,
Солнечные блики по стволам плывут.
Я пришёл печальный, а уйду счастливый.
Жаль, что так недолго постоял я тут.
СРЕТЕНИЕ
Колеблющийся мерно
Какой-то странный свет,
И не сказать наверно -
Закат или рассвет.
Свет или тьма пребудет,
Зависит - что решит
Тот, кто об этом судит
И на небо глядит.
ПРИШЕСТВИЕ
Извечная потребность веры
К порогу храма приведёт.
Забитые крест-накрест двери
Взломает страждущий народ.
Ни алтаря, ни свеч сиянья:
Увидит поражённый взор
Следы глумленья, поруганья,
И срам, и мусор, и позор.
Но, походя, на всякий случай,
Прикинет - что тут можно взять? -
Да все подряд! - себя не мучай, -
Того не стоит благодать.
Вновь поколенье у порога
Без Книги, сбитое с пути,
Средь хлама ищет в храме Бога -
Спасенье хочет обрести.
Сжимая грешное пространство
В непогрешимый ореол,
Он нам прощал пороки, пьянство,
По тюрьмам вместе с нами шёл.
И нам же объявился странник,
Хотя и не назвался он,
Его узнали тотчас - странным
Сияньем слабым окружён.
Пройдя измену, казнь и муки,
Пришествовал и в этот раз,
Хоть были вывернуты руки
И прожит смертный, крестный час.
Бог беззащитней человека,
Среди людей слабее всех,
Не озлобившийся калека,
И видит, и прощает грех.
Не зря намедни мы молились
То в мрачный свод, то в небосклон:
Глаза у нас опять открылись -
Явился Он! Явился Он!
Лет просветлённых исчисленье
Начнётся с чистого листа -
Вновь утвердится просветленье
Оплотом крови и креста.
И снова казнь! Вновь хохот черни
Услышит он - в который раз! -
В предгрозовой и предвечерний,
В предсмертный, в предбессмертный час...
СТАНСЫ
В торговой сутолоке дней
Исчезла память лихолетья,
И преждевременных смертей
Уже закончилось столетье.
Раздумья больше не гнетут,
От звонов ширятся пределы -
Колокола опять гудут,
И хорошо, что новоделы.
Отвесив прошлому поклон,
Зане в подробности не влазим.
А благовест - не вещий звон
Колоколов, слетавших наземь.
В борении газетных сил
Равны всезнайки и невежды.
Зачем мне ветер доносил
И перезвоны, и надежды?..
***
Тебе и мне
Нельзя ни в ад, ни в рай.
Живи во сне
И днём не умирай.
На нас весь дом,
Весь мир, вся благодать.
Одним глазком
Нам сына увидать.
Сдавило грудь,
И сердце так зашлось,
И не вздохнуть -
Ведь мы сегодня врозь.
Боязнь и грусть
С тоской наедине -
Как поперхнусь,
Не стукнешь по спине.
Вздохнуть я смог -
По сыну так грущу,
Что на порог
Погибель не пущу.
Почти инсульт,
А вдруг и не почти.
Спаси, Иисус,
Помилуй и прости.