"И с превосходством прозвучавший смех меня печалит..." - Сытинский переулок, 1971-72 годы.

[alikhanov]

* * *
Читаю Герцена, а на дворе февраль,
Туман и кажется, что Англии пределы
Открыли предо мной возможность речи смелой:
Свободна мысль моя, не стеснена печаль.

И вот мне кажется - я призван зашуметь,
Разбередить российский сон тяжелый,
И обличительные, гневные глаголы
Через пролив уже готовы полететь.

Но мной не будет пущен ни один -
Я горьким знанием последствий поздних полон.
Мне страшно пробуждающим глаголом
Коснуться темных, страждущих глубин.

http://alikhanov.livejournal.com/103054.html - Латышев Владимир Васильевич - документы и судьбы - события, происходившие на Сытинском.

читать

* * *
Нет, не в садах блистательных лицея,
Не среди статуй в мраморный венках,
А в белорусских, сумрачных лесах,
От взрывов и от выкриков немея,
Среди окопов, касок, голодухи,
Как партизанка бледная в треухи,
К тебе являлась муза.
Мчались дни,
Но не божественной овидиевой речи,
Ни откровений Гете, ни Парни
Ты не слыхал.
Взвалив мешок на плечи,
Ты нес картошку, нес ее - и пел.
Поэзия твоя под артобстрел,
Как роща беззащитная попала.
Ее бежали тени и зверье,
В ней все обломано, и все растет сначала,
И только небо видно сквозь нее.

В ЗАЩИТУ МИЛЕДИ

Дар таят
Ее глаза сладостный и мстящий.
Д,Артаньян
Бежит в чепце, дуэлянт блестящий.
По грязи,
По мостовым спящего Парижа.
И грозит
Ему кинжал прохиндейки рыжей.
Отличим
Аристократ от простолюдинки -
Нет причин
Ее казнить, струсив в поединке.
Превращен
В злодейку вдруг оборотень-лебедь.
Под плащом
Цветных страниц* каверзы миледи.
Что с ума
Сходить? - прости душу ради тела.
Сам Дюма
Не объяснил толком в чем тут дело.

*Дюма писал романы на разноцветных листах.

В ДОМЕ РЯДОМ

Кафе пустого поздний посетитель,
Вновь слышу рокот маршевых шагов.
Тогда в уют военных городков,
Придя с учений, потный победитель,
Я весело в столовую бежал
И миски с кашей словно штурмом брал.

А вдоль ограды там котлы дымили.
И с сахаром в карманах и в руке,
Я шарил кружкой в черном кипятке,
Уже не помня, чем меня кормили.
Я спрыгивал, захлебываясь пил
И к роте торопливо уходил.

И, скалы поворачивая в профиль,
Стелился луч над плоскостью воды.
Служили от еды и до еды
Под тиканье дождей сквозь дыры кровель.
Любил я под бодрящий барабан
Весь отдаваться утренним шагам.

Но ритм шагов прервет один из блюзов,
Вернув меня в кафе и в пустоту.
Я расплачусь и выйду и прочту,
Что в доме рядом жил и умер Брюсов.

Я отойду, чтоб дом весь рассмотреть.
...И мне досталось жить и умереть.

* * *
На лицах ваших стыдно мне читать
Злорадства непотребную печать.
Как часто, столь довольные собой
Смеетесь вы на жалкою судьбой.

И с превосходством прозвучавший смех
Меня печалит. Горько мне за тех,
Из окон, из одежд, из бед своих,
Смеющихся над бедами других!

Москва, Сытинский переулок, 1971-72 годы.