Здравствуй, Полесье! Сиянье небес - оберег сердца над Припять-рекою..." - стихи 1984 года.
Волейбол в трюме агиттеплохода "Корчагинец 1984 год
* * *
В Иркутске на колхозном рынке
Погреться в "Срочное фото"
Я забежал, и вот на снимке
Какой-то человек в пальто.
Он потрясен морозной ширью,
Замерз, его колотит дрожь…
Так переполнишься Сибирью,
Что сам себя не узнаешь...
* * *
Я не считал за невезенье,
Что задержались мы в Мезени.
Редеют чахлые березки,
Над придорожною травой.
Отлились вековые слезки
Опять слезами да тоской.
Люд распадается на тройки, -
Все на суды, да на попойки…
Какие бедные края!
Над полем стая воронья,
Кресты, заборы да избушки.
Когда бы здесь проехал Пушкин
Он видел тоже бы, что я.
С тех пор, не знаю отчего,
Не изменилось ничего.
«Литературная газета» 2006 г.
* * *
Игорю Шкляревскому
На сотню верст вокруг ни деревеньки нет,
Но кто-то ходит нашею тропой.
- Здесь, где-то здесь медведь! Ты видишь этот след!
Смотри, он заполняется водой!
Когда с бревна в ручей я с рюкзаком упал,
И, вынырнув, стал шумно выгребать,
С горящей берестой на помощь ты бежал, -
И засмеялся - некого пугать!
Пружинил блеклый мох, гудел привычно гнус.
Дым от костра шел в сторону болот.
Что ж столько лет спустя, я вновь за нас боюсь -
Ведь от Мегры забрал нас вертолет...
Заполняющийся водой медвежий след верный знак того, что медведь только прошел - и следит за нами впереди нас.
Так и было: Игорь - на случай нападения медведя - держал за пазухой сухую бересту.
"В море - в страхе труд, на реке - в страстях..."- http://alikhanov.livejournal.com/109897.html
* * *
Работа научит всему.
А хлеб отогреется черствый -
Достаточно одному.
Хватило бы только упорства -
Работа научит всему.
* * *
Поденщик чудотворства, вычеркивай слова, -
Все в творчестве так просто - заслышилось едва,
И чувство - не порука, и смыслу вопреки, -
Тень звука: мука звука - рождение строки.
9 МАЯ
Сыновний вам поклон, солдаты,
Хоть младше вы на много лет.
Ведь если бы ни эта дата,
Мы не явились бы на свет.
И не было бы поколенья,
Рожденного после войны.
И в этот общий день рожденья
Преклоним головы, сыны.
КАМЧАТСКАЯ тетрадь
* * *
Петропавловск на вахте с утра,
Здесь на суше морские порядки.
Мысль пространственная Петра
Облетала и сопки Каматки.
И среди европейски забот,
Донесеньям казацким внимая,
Предвосхитил он поздний черед
Океанского дальнего края.
Петропавловск, ты как часовой
Под буденовкою вулкана,
Ты стоишь у ворот океана -
Спит страна у тебя за спиной.
КОМАНДОРЫ
Какая бедная природа
На этой северной земле.
Травой поросшие холмы
Как продолженье океана -
Ни кустика, ни деревца.
И ветер, ветер...
Песок, приглаженный отливом,
Весь белый от разводов соли,
Недолго сохраняет след
Промчавшегося вездехода.
Среди бескрайнего простора
За территорию свою
На лежбище самцы дерутся.
Рев котиков, прибоя шум,
Пронзительные крики чаек...
По деревянной галерее
Иду, сквозь прорези снимаю,
Чтоб самому потом поверить,
Что я здесь был и это видел.
РЫБНАЯ МУКА
Полгода в трюме рыбзавода -
шесть через шесть, шесть через шесть
часов работают рыбачки.
И через цех по транспортеру
идет серебряный поток
трески, минтая, камбалы -
ножами острыми вручную
рыбачки режут, режут рыбу -
на смену норма - сорок тонн.
Комбинезоны из клеёнки -
оранжевые - в слой один -
в кишках, в молоке, в чешуе,
и в брызгах, крови, желчи, слизи.
А все отходы производства
стекают самотеком в трюм.
Спускаюсь вниз, тяжелый смрад
руками словно раздвигаю -
здесь варят рыбную муку:
в котлах вращают, здесь же сушат -
потом муку в мешки ссыпают,
складируют.
Шесть через шесть
часов рыбак следит за паром -
шесть через шесть - его напарник.
И бледное его лицо,
с потухшим и упорным взглядом,
с тех пор мне видится повсюду...
* * *
На этой океанской широте,
где в сотни верст ветра берут разбег,
в какой невыносимой тесноте
работает и служит человек.
В отсеке узком, в трюме, в цехе узком -
великое терпенье в духе русском!
* * *
Среди просторов океанских
Смотрю в бойницы башен сванских,
Скачу по улочкам кривым,
Вдыхаю горьковатый дым.
Куда б меня ни занесло,
Я не бросаю ремесло.
* * *
И пусть, спохватившись, себя ты проявишь, -
Здесь задним числом ничего не исправишь.
ОПОЗДАВШИЙ КОК
Рейдовый катер уходит секунда в секунду.
В жизни на суше я выгадал пару мгновений -
Шел налегке или где-то с горы побежал, -
И обогнал тебя, кок.
Я уже на борту,
И ощущаю свое с экипажем единство.
Хоть мы замешкались, и не выходим на рейд,
И пропускаем к причалу какое-то судно,
Кок опоздавший - по пирсу ты мечешься зря, -
Мы не захватим тебя, раз отдали концы.
Что ж ты с кастрюлями мечешься взад и вперед,
Ловко взбегаешь по сходням, и машешь рукой,
Веришь, что мы за тобою причалим опять, -
В рубке своей капитан и не видит тебя.
Катер же сносит то к сейнеру, то от него.
Сядь на кастрюлю свою - погрейся на солнце!
* * *
Приятель мой, нищий киношник,
Оставленный славой, женой,
Бродяга, хвастун, полуночник,
Заехал однажды за мной.
И с ним мы немедля помчались,
Погнали, пошли, понеслись,
И вроде неплохо набрались,
Но все еще не добрались...
Москва.
Впервые опубликовано в газете "Московский комсомолец"
Судьба героя стихотворения -
http://alikhanov.livejournal.com/36503.html
* * *
В прибалтийских озерах шагаешь, бредешь,
Раздвигая руками камыш.
Все равно наугад глубины не найдешь,
Той, которую знает латыш.
Ты приехал сюда - значит вынь да положь,
Но не ждали тебя и не ждут.
Только водоросли в этих заводях сплошь, -
Руки машут, а ноги нейдут.
Бикерниеки.
* * *
И на виду, и в то же время скрыто,
Жить в Юрмале, переводить с санскрита,
И на балтийском, в оспинах, песке
Чертить слова на мертвом языке.
ПОЛЕСЬЕ - тетрадь
Стараниями псов не разбредалось стадо.
И не сводя с костра задумчивого взгляда,
Мне говорил пастух,
вернее, мыслил вслух
О том, как дольше жить, и что жг делать надо.
Жить в поле, у реки, в берлоге, хоть в пещере,
От ветра и дождя не прятаться за двери,
Тогда исчезнет страх,
и людям в их делах
Вновь станут помогать животные и звери.
К нам подбегали две огромные собаки,
И вновь через кусты, болотца буераки
Они гоняли скот.
Пастух же без забот
Со мною толковал, псам подавая знаки.
У Припяти, в палатке.
В телефильме "Блаженство бега" - http://alikhanov.livejournal.com/312904.html
http://www.youtube.com/watch?v=eD6lLXpXdaE#t=242 это стихотворение - 4.02
* * *
Здравствуй, Полесье!
Сиянье небес -
Оберег сердца над Припять-рекою
Мутный прогресс - просто бремя чудес.
Мне надоело жить новизною!
ГОЛОС ИЗ ТЬМЫ
Ночью
Броду по Запесочью.
- В Ангельском болоте
Черти! Черти!
- Как вы здесь живете?
- Хуже смерти!
ЧЕРНЫЕ АИСТЫ
Алене Черняк
В тот год тебя мотало по стране,
Потом по свету.
Я тебе писал
в Хабаровск, Магадан, Берлин, Варшаву...
Меня тогда надолго занесло
В деревню Хлупин.
Началась охота,
И сенокос, и строили дорогу,
У старицы слонялись браконьеры.
Я на ступеньках хлупинского клуба
Писал, что черных аистов увидел.
В отличии от белых, эти птицы
Не терпят человека.
В заповедной
Глуши Полесья, над дубами поймы,
Семь черных птиц неспешно пролетели, -
И долго мне казалось - обернусь,
И вновь увижу их...
Часа в четыре,
В песке буксуя, и натужно воя,
Почтовая машина появлялась.
Я второпях заканчивал письмо,
И верил, что слова в листке тетрадном
Сумеют что-то в жизни изменить,
Когда ты перед выходом на сцену
В гримерной их прочтешь.
Все эти письма
Сам получил я осенью, в Москве
По адресу обратному.
* * *
Когда недели две все смотришь в синеву,
и на закате дня вдруг явится догадка -
из этого куста получится рогатка! -
ты отдохнул уже - и поспеши в Москву.
ЛЕН ЛЕЖИТ
Солнце согреет - ветер остудит -
Тучи со всех сторон.
Лен полежит, и трудов с ним убудет-
Росы истреплют лен.
Лен здесь по-прежнему в силе и в славе,
И рушником зимой
Вытрусь - увижу - лежит по отаве
Лен золотой!
Туроа.
ПОСЛЕ ОХОТЫ
Пусть темен ум, да помыслы светлы. -
На лес посмотрим, на холмы, на долы…
С трудом даются после высшей школы
Простые истины.
И, отложив стволы,
Мы взбадриваем сучьями костер,
И длится разговор...
РЕЧНАЯ СТОЯНКА
Тоне Аксеновой
Мы с тобой заявились только к шапочному разбору.
А тогда нам казалось, бездомникам иногородним,
Что вот-вот под напором высокая насыпь прорвется,
И мы примем участие в празднике, и в карнавале,
На который пускают людей по московской прописке.
И решила решила ты музою стать, я - бессмертным поэтом.
Вот четырнадцать лет пролетело, и осень пришла
В эти чахлые рощицы вдоль обмелевшей реки,
Где живем мы в палатках по разным её берегам.
Ты осталась такой же - лишь издали надо всмотреться, -
Горделивой походкой и грацией полнишь пространство.
Лишь Москва не следит с любопытством, от ужаса жмурясь,
Чьей ты станешь женой, откачают тебя или нет?..
Сколько строчек прекрасных тебе, так сказать, посвятили -
Я теперь понимаю, отделались просто стихами,
Оставляю тебя ночевать за порогам судьбы.
Я там тоже шустрил - мне доверили "Волну" с фургоном,
Эту белую "Волгу" купили на чеки - валюту,
Что тогда не скупясь выдавали всемирным артистам
В Мичигане, в Техасе на рок и на поп-вечерах.
И я с гордостью слушал в ночи - именами без отчеств
Все тревожился воздух в просторном салоне машины.
Три денька покатался я по небывалым проспектам,
И загнали "Волжанку" на Южно-Портовой толкучке...
* * *
Дал калека мне совет: - Во поле открытом,
Если хочешь быть живым - притворись убитым.
Чтоб казался мертвым ты снайперу-подонку,
Судорожно не ползи, не катись в воронку.
И терпи любую боль, хоть и нету мочи.
Как упал, так и лежи - дожидайся ночи.
И не подавай своим никакие знаки -
Кровью ты не истечешь до другой атаки.
С поля вынесут тебя, если ты живучий,
И до смерти доживешь, если ты везучий.
* * *
Здесь Лама чередой запруд
Течет, блистает ярко, звонко -
И волок был когда-то тут
А невысокая копёнка
Крестьянский означает труд.
Ах, почему, скажи на милость,
Неприхотливый человек,
На берегах равнинных рек
Жизнь так и не переменилась, -
Не переменится вовек?..
В поезде - мимо Волоколамска
События и поездки 1984 года.
Тверская область -
Удомля.Тверь, Ржев...
Камчатка, Беринговы острова, почти месяц - в Тихом океане.
Возвращение в Москву.
Рига, Латвия - по приглашению новых друзей, заведенных в поездке по Камчатке.
Слет молодежи возле озера Бикерниеке, много ездили на “Жигулях” по Латвии, выступал в Риге по радио.
Прямо оттуда - на поезде поехал в Минск, оттуда - в Полесье, недели три там ловили рыбу, к осени - охотились.
Было полное ощущение: страна - мой дом.