"Я собираю в комнате шаги..." - мои первые переводы - 1968 года
Из Симона ЧИКОВАНИ
* * *
Я собираю в комнате шаги.
Шаги теряются, и я об этом знаю.
То яркий свет, то не видать ни зги, -
Шаги, являясь, снова исчезают.
Я собираю в комнате шаги.
Шаги вокруг в невидимом витают.
В любимом воздухе они теперь легки,
И от шагов шаги в пространстве тают.
Неодолимое желание: собрать -
Сопутствует всем помыслам поэта.
И собирает он шаги добра,
И сотворяет целый мир из света.
Шаг - вечности порог преодолел,
Бесчисленное счислено шагами.
И шаг огромный к звездам улетел,
И изумил, и одарил мирами.
Крадущиеся - те мне ни чета.
А я ищу все первообраз шага.
Моих шагов уже не сосчитать,
И время сломано их ходом и отвагой.
Я удивлен, признаюсь, удивлен,
Что я свои шаги собрал стихами,
И в бесконечные раздумья углублен,
И все хочу нагнать шаги шагами.
1968
* * *
Мной огорожен был родник,
А ты от жажды изнемог.
И ты пришел, к нему приник,
И ты напился из него.
Присядь на камень перед ним,
Лоб влагой освежи.
И если нас он породнит
«Спасибо» - мне скажи.
Пусть облегчит твой трудный путь
Глоток из родника.
Придешь к нему когда-нибудь
Опять издалека.
И если он затоптан вдруг
Копытами коня,
Иль высох в засуху - мой друг,
Тогда прости меня.
1968
ПАРОМЩИК
Качался паром. Горы синие в Гурию
Виденьями юности звали знакомо.
От горных потоков река была бурою.
Все, с чем я вернулся - пустяшней соломы.
Помог я паромщику в платье с прорехами.
Смотрел я на быстрый Риони, на полдень…
Как рты у мальчишек набиты орехами,
Так был он историями заполнен.
В теченье реки сок струился кизиловый.
Паромщик ходил, не спеша, по парому.
Хотя башмаки его рты поразинули -
Прошел он нетрудную в жизни дорогу.
Он жил, не тесним ни столами, ни стульями.
Здесь дуб шелестел в окружении рощи.
В ночи, просветленной лишь звездными ульями,
Как пастырь, рассказывал что-то паромщик.
Он - вестник ночной в облачении скудненьком -
Был, словно луна, в световом ореоле.
А темень могилу готовила путникам,
Как жезлом - до дна! - рассекая Риони.
Всю ночь я выслушивал шепот кустарника.
Все, с чем я вернулся - пустяшней соломы.
Меня спас от смерти паромщик тот старенький
Когда меня в Гурию свез на пароме.
Теперь же здесь мост.
Только зелень ущербная
Здесь все еще тихо вздыхает и ропщет.
Парома уж нет. И в могиле, наверное,
О нем все рассказывает паромщик.
1968
В журнала "Литературная Грузия" издававшегося тогда тиражом 8600 экз (больше, чем сейчас тираж толстых журналов всех вместе взятых).
и который можно было купить тогда во всех московских киосках "Союзпечати", в 1982 году
вышла подборка моих переводов Симона Чиковани - классика грузинской поэзии,
с врезкой Ираклия Абашидзе.
Сейчас в Тбилиси есть улицы их имени.
читать
Переводы вошли в большую серию "Библиотеки поэта".
* * *
Я собираю в комнате шаги.
Шаги теряются, и я об этом знаю.
То яркий свет, то не видать ни зги, -
Шаги, являясь, снова исчезают.
Я собираю в комнате шаги.
Шаги вокруг в невидимом витают.
В любимом воздухе они теперь легки,
И от шагов шаги в пространстве тают.
Неодолимое желание: собрать -
Сопутствует всем помыслам поэта.
И собирает он шаги добра,
И сотворяет целый мир из света.
Шаг - вечности порог преодолел,
Бесчисленное счислено шагами.
И шаг огромный к звездам улетел,
И изумил, и одарил мирами.
Крадущиеся - те мне ни чета.
А я ищу все первообраз шага.
Моих шагов уже не сосчитать,
И время сломано их ходом и отвагой.
Я удивлен, признаюсь, удивлен,
Что я свои шаги собрал стихами,
И в бесконечные раздумья углублен,
И все хочу нагнать шаги шагами.
1968
* * *
Мной огорожен был родник,
А ты от жажды изнемог.
И ты пришел, к нему приник,
И ты напился из него.
Присядь на камень перед ним,
Лоб влагой освежи.
И если нас он породнит
«Спасибо» - мне скажи.
Пусть облегчит твой трудный путь
Глоток из родника.
Придешь к нему когда-нибудь
Опять издалека.
И если он затоптан вдруг
Копытами коня,
Иль высох в засуху - мой друг,
Тогда прости меня.
1968
ПАРОМЩИК
Качался паром. Горы синие в Гурию
Виденьями юности звали знакомо.
От горных потоков река была бурою.
Все, с чем я вернулся - пустяшней соломы.
Помог я паромщику в платье с прорехами.
Смотрел я на быстрый Риони, на полдень…
Как рты у мальчишек набиты орехами,
Так был он историями заполнен.
В теченье реки сок струился кизиловый.
Паромщик ходил, не спеша, по парому.
Хотя башмаки его рты поразинули -
Прошел он нетрудную в жизни дорогу.
Он жил, не тесним ни столами, ни стульями.
Здесь дуб шелестел в окружении рощи.
В ночи, просветленной лишь звездными ульями,
Как пастырь, рассказывал что-то паромщик.
Он - вестник ночной в облачении скудненьком -
Был, словно луна, в световом ореоле.
А темень могилу готовила путникам,
Как жезлом - до дна! - рассекая Риони.
Всю ночь я выслушивал шепот кустарника.
Все, с чем я вернулся - пустяшней соломы.
Меня спас от смерти паромщик тот старенький
Когда меня в Гурию свез на пароме.
Теперь же здесь мост.
Только зелень ущербная
Здесь все еще тихо вздыхает и ропщет.
Парома уж нет. И в могиле, наверное,
О нем все рассказывает паромщик.
1968
В журнала "Литературная Грузия" издававшегося тогда тиражом 8600 экз (больше, чем сейчас тираж толстых журналов всех вместе взятых).
и который можно было купить тогда во всех московских киосках "Союзпечати", в 1982 году
вышла подборка моих переводов Симона Чиковани - классика грузинской поэзии,
с врезкой Ираклия Абашидзе.
Сейчас в Тбилиси есть улицы их имени.
читать
Переводы вошли в большую серию "Библиотеки поэта".