Ты - сердце Тбилиси. С тобой не сравнится Медея сама!
Из Георгия ЛЕОНИДЗЕ
* * *
Мазки световые, одни за другими -
Вот суть ремесла.
Зимой на чинаре наметил я имя -
И ветвь расцвела!
И вовсе не чудо скрывается в этом:
Лишь имя твое
Я произнесу - наполняется светом
Мое бытие.
В мазках световых возникает столица:
Проспекты, дома.
Ты - сердце Тбилиси. С тобой не сравнится
Медея сама!
* * *
- Неужто тебя и подснежник не радовал,
И ливень не втягивал в пляс,
И ты никогда в глубину не заглядывал
Тебе улыбавшихся глаз?
Несбыточными не терзался стремленьями,
Не мучился звездной тоской,
И тропами ты не скитался оленьими,
В избушке не жил за рекой?
И не пропадал ты в желаниях без вести,
Не смог никого полюбить?
- Да жребий таков мой!
- Но сколько же дерзости
На свете без этого жить!
СОСУД ДЛЯ СЛЕЗ
В Самтавро посетил места раскопок
И видел, как из праха и земли
Сосуд для слез старинный извлекли,
Который не был временем расколот.
«Ты посмотри, в нем влага сохранилась! -
Ученый археолог говорил, -
Слеза живой была среди могил
И в солнечных лучах засеребрилась!»
А землекоп Михо смеялся громко:
«Для слез давно уж нет у нас причин.
Отрыть с вином бы глиняный кувшин
Средь черепков вот этих и обломков!
А мы во прахе ерунды нарыли -
Скорей здесь встретишь черта самого.
Сосуд для слез - лопатой бы его! -
Уж лучше б ничего не находили».
Я думал: «Что нам древних слез стыдиться?
Ведь слезы как истории роса.
И чем прозрачней каждая слеза,
Тем явственнее прошлого страницы.
Сосуд мерцает блеском слезной капли.
След прежних слез стоит в глазах моих.
И разве можно обойтись без них,
Внимая скорбным летописям Картли?..
* * *
Воробышку не полюбить орла,
Как высоко бы птаха не взлетела.
Вне сада, вне уютного предела
Беспомощны два маленьких крыла.
Любовь орла полна таких страстей,
Что и стрелою смерти не прервется.
А вот тебя лишь тень орла коснется -
Вспорхнет в кусты пугливый воробей.