Стихи о Советском Союзе.
***
У дороги на Ржев,
среди рек, лесов,
На сыром картофельном поле
На ведре сидит Эдуард Стрельцов -
Эпоха в футболе.
Выбирает и выгребает он
Из грязи непролазной клубни,
А в Москве ревет большой стадион,
Отражаясь в хрустальном кубке.
Вся страна следила за пасом твоим,
Бедолага Эдик.
Ты прошел по всем полям мировым
От победы к победе.
Но нашел ты поле своё.
У него вид не броский,
Слышь? -
Отсидел ты в Новомосковске,
На ведре теперь посидишь.
А в Бразилии выезжает Пеле
Из дворца на своем лимузине.
На водку хватает тебе, на хлеб,
Сапоги твои на резине.
Бекенбауэр, вы негодяй! -
Вы торгуете собственным именем.
А у нас поля чуть-чуть погодя
Поутру покроются инеем...
Называли тебя величайшим гением
Сэр Рамсей, Бобби Мур.
Не обделил тебя бог и смирением.
Кончай перекур!
Стихотворение вошло в "Антологию русской поэзии 20 века"
ПРИЗЫВНИК
Отбой! Успей залезть под одеяло!
Хотя б и в сапогах - успей залезть.
Ты не солдат. Но времени не мало -
Тебя еще научат спать и есть.
Наука не сложна - два, три наряда,
Почистишь и помойку и гальюн.
Ты просвещен, и окрылен и юн.
Но в сапогах! Под одеяло! Надо...
Подъем! Уже ты первый на ногах.
Бежишь под дождь на физзарядку. Браво! -
В надетых без портянок сапогах
Ты упражненья делаешь коряво.
И этому научат. Может быть,
Через недельку, может быть, быстрее.
А сам учись, как родину любить,
Хотя наука эта посложнее.
Ее одолевать ты будешь сам,
Когда в себе почувствуешь солдата,
И присягнешь полям и небесам
Служить, работать, умереть, как надо.
Стихитворение впервые опубликовано в сборнике "День поэзии 1974"
* * *
Завсегдатай клуба, Метрополя,
Щедро раздававший серебро,
Подниму картофелину с поля,
Положу в дырявое ведро.
Накрывая для бригады ужин,
Рифмы бормочу я - все не сник.
Для своей бригады здесь я нужен
Как шофер, дежурный, истопник.
Лишь бы мне не сгинуть ненароком,
Лишь бы оказаться понужней,
Лишь бы ближе - тем ли, этим боком, -
Все равно кем быть среди людей.
БРАТЬЯ БЕРЕНСЫ
И верою и правдой комиссарам
Евгений служит, но теряет флот.
Брат Михаил эскадры уведет,
Чтобы войну решить одним ударом,
На Балтику вернувшись через год.
Но у Туниса не прожить задаром -
И вот по царским, по долгам, по старым
Француз за уголь предъявляет счет.
И русский флот уходит за долги -
Друзья-французы хуже, чем враги.
Родные братья, ссориться не смейте,
А сохраняйте флот и корабли! -
Их силуэты у чужой земли
Растаяли на Бизертинском рейде…
читать
КАНОИСТ - ОДИНОЧНИК
По сетке Олимпийских баз
Идет за сбором сбор.
Прибалтика, затем Кавказ -
Работа на измор.
Здесь не бывает чересчур,
Хоть воздух ловишь ртом.
Из Кяярику в Мингечаур,
И Гали - на потом.
Водохранилищ поперек,
С веслом наперевес,
Он словно сам рождает ток
Турбин ИнгуриГЭС.
На суше очень неуклюж,
Сутулится, молчит,
Таскает штангу, входит в душ,
Питается и спит.
А утром снова раньше птиц,
Нелепый рукокрыл,
Касаясь кистью половиц,
Пошел, потом поплыл.
И вновь - как двадцать лет подряд! -
Он вложится в успех,
И к финишу больших регат
Придет быстрее всех
Стартует по шестой воде
Великий чемпион.
В честь той, которой нет нигде,
Обгонит время он...
В реляциях газетный лист,
Стреляет пулемет.
А одиночник-каноист
Гребет, гребет, гребет...
Ингури, село Гали
ПЕРЕСМЕНКА
Родились не вчера, умрем не завтра.
Вот через переезд сейчас идем.
Что здесь ты хочешь изменить внезапно? -
Земля под снегом, реки подо льдом.
Ты веришь, так сказать, в метаморфозы,
Что вдруг проснется дремлющий карась.
Но впереди - шесть месяцев морозы,
Зима, считай, еще не началась.
Что из того, что мы побыли возле
Зимовий и пропели там вразброд?
Еще совсем недавно бревна вмерзли,
И на Чулыме нарастает лед.
Затихнет звук пустого разговора,
И нас с тобой сюда не позовут,
Когда весной, чтоб избежать затора,
Дорогу- зимник на реке взорвут.
Переходя Чулым 1986 г.
***
Она еще живет, выходит на дорогу
По всей глухой версте поросшую травой.
Вернулась в отчий дом, и напоследок - к Богу, -
Нет больше стариков на всей Руси святой.
От всех земных трудов осталась ей прополка,
От голода ее спасает огород.
Молитвами без слов седая комсомолка
Не просит ничего, и никого не ждет.
Стихотворение было опубликовано в журнале "Наш Современник" -
http://www.nash-sovremennik.ru/main.php?m=archive&y=2002
* * *
Говорила мне мать:
«- Ты не просто пиши, а твори,
Чтоб за строчкой твоей возникали явленья и лица.
Ведь не даром в Москву я пешком добралась из Твери,
Раскулаченных дочь, чтоб хоть как-то за жизнь зацепиться…»
Кто б сказал мне тогда, что подборкам я радуюсь зря,
Я ведь даже сейчас - самым поздним числом! - не поверю.
Раз уж мать до Москвы сквозь метели дошла января
Не из самой Твери,
а из дальней деревни под Тверью.
ЭПОХА ОТКРЫТИЙ
Руины под липами, воздух и чист и смертелен -
Дубы на холме в озаренье незримых лучей.
Там «светят» решетки, развалины ржавых котелен,
И грай оглашенный - сбиваются стаи грачей...
Когда ту эпоху еще не затмили потери,
Два физика ездили из дому на «Москвиче»,
Спешили на холм - сотворение темных мистерий
Они обсуждали дорогой в мажорном ключе.
Все так хорошо, так удачно сумело сложиться -
И атом ручнел, и реакторы шли на поток…
Но только не знали, и знать не могли сослуживцы,
Что точные формулы боком выходят потом.
А мысли рождались, и делалось общее дело,
И тайна за тайной крушились пытливым умом.
Но чтобы вода в радиаторе не закипела,
Хозяин высаживал друга пред самым холмом,
И ехал один.
А сосед поднимался пешком
Сюда, где усталость теперь воплощается божья,
Где долгая осень восходит наверх от подножья,
И слабая жухнет трава, не справляясь с песком...
Москва, 2000 г.
Впервые опубликовано в "Новом журнале".
* * *
И как ни назовись чужим по крови братьям,
Но если нет родства, то не бывать стране.
И вот кольцо врагов, став дружеским объятьем,
Так стискивает грудь, что воздух нужен мне.
Чтоб было легче жить, считай, что так и надо.
Чтоб легче помирать, считай, что всё не так.
Не будет - и не жди! - последнего парада, -
Со стапелей в распил отправился "Варяг".
Опубликовано - http://magazines.russ.ru/znamia/1999/6/alihan.html
***
Мы не нужны тебе, моя страна.
Мы оказались ни при чем. Обузой.
Моя жена, бухгалтер, не нужна.
Я со своей нерасторопной музой
Тем более.
Закрою лишний рот,
Пока меня куском не попрекнули.
Перековав ракеты на кастрюли,
Пора и их расплющить в свой черед.
Опубликовано - http://magazines.russ.ru/novyi_mi/1999/12/alihan.html
* * *
Адмирал, пианист ли, заводчик - следа не осталось.
Конфискация, ссылка, а по возвращенью - расстрел.
Вся большая семья под кровавую руку попалась,
И лишь по недосмотру отец мой один уцелел.
Поднимая страницы тяжёлых семейных альбомов,
Принимал я в наследство достоинство скорбной семьи.
И когда глуповатый Никита, средь праведных громов,
Открывал всему миру глаза - опускал я свои.
Мне б по Штатам сейчас не спеша колесить автостопом,
Маляром на подхвате сшибать эмигрантский свой грош.
Но я жду - не дождусь, как негромко прикажут "Даёшь!",
И направят меня комиссаром искусств в Севастополь*.
Стихотворение опубликовано в журнале "Знамя" -
http://magazines.russ.ru/znamia/1999/6/alihan.html
*"Комиссаром искусств" в Севастополь был направлен Марк Шагал.
ПОСЛЕ ПРАЗДНИКОВ
Сквозь рамы - стекол нет на темном этаже -
Я елку кинул вниз с клочками серой ваты.
Пора и самому пускаться за зарплатой,
Но заниматься чем? - все сделано уже.
Осели звуки труб и ледяная пыль.
В маршруте долговом двумерные цистерны,
И БАМа посреди вбит золотой костыль.
И подвиг завершен и путь неимоверный.
Из адовых пустот и полостей земли,
Несчитано руды, и газа, и урана,
В кредитный карты код умело занесли,
И взяли в самолет в кармашке чемодана.
Москва.
Журнал «Знамя» 1999 г. -
http://magazines.russ.ru/znamia/1999/6/alihan.html
* * *
Эпоха хитрого подтекста
Дала значительный объем.
И фитилек полупротеста
Оправдывал бездарный том.
А ведь изложенная вкратце,
С предельной, грубой простотой, -
Жизнь умещается в абзаце,
Со смертью после запятой.
Журнал «Новый мир» 1998 г. -
http://magazines.russ.ru/novyi_mi/1998/12/alih.html
***
Листая том, разглажу лист измятый, -
Читаю диссертацию отца.
Он изучал метание гранаты:
Бросок, полет до самого конца.
Открыл он - траектория важна,
Чтоб поразить мишени круг центральный.
49-й год.
Прошла война,
Но тема оставалась актуальной.
Энтузиазм строителей крепчал.
И всем на вахту вставшим миллионам,
Товарищ Сталин чутко прививал
Большое уважение к ученым.
У бедности советской на краю,
Бросая вверх учебные гранаты,
Отец мой защитил свою семью,
Добившись удвоения зарплаты.
Он дать сумел нам в детские года
Снег Бакуриани, звездный воздух Крыма.
Все, что потом уже невосполнимо,
Дал вовремя, а значит, навсегда.
Стихотворение опубликовано в журнале "Новый мир" -
http://magazines.russ.ru/novyi_mi/1998/12/alih.html
ОЧЕРЕДЬ ЗА ГОНОРАРОМ В "ДЕНЬ ПОЭЗИИ"
Тогда, устав от лет суровых,
Желая просвещенной слыть,
Россия граждан непутёвых
Своих решила подкормить.
Спешили мы со всей столицы,
Стояли, прислонясь к стене,
Свои выпрастывая лица,
Из-под заснеженных кашне.
Там "Юности" один из замов,
Стоял без кресла, просто так.
В углу угрюмо ждал Шаламов,
А Смеляков курил в кулак.
И шёл совсем не по ранжиру
Один поэт вослед другим.
Так начавший стареть Межиров
Был лишь за Самченко младым.
И Мориц бедную пугая
Ухмылкою грядущих мер,
Её в упор не замечая,
Стоял боксёр и браконьер.
И даже прямиком оттуда,
Вновь улетавшие туда,
Своих мехов являя чудо,
Там становились иногда.
В тот зимний день шутила муза,
Долистывая календарь.
Стоял там я, не член Союза,
За мной - Луконин, секретарь.
О, государственной заботы
Благословенные года.
И за недолгие щедроты
Мы благодарны навсегда.
1995 г.
Стихотворение опубликовано в журнале "Знамя" в 1999 году -
http://magazines.russ.ru/znamia/1999/6/alihan.html
***
Ложились крейсера на дно,
И мерли с голоду старухи,
Чтобы Мишаня в БээМВухе
С волыной ехал в казино.
***
Лифты ГУМа стоят - на прилавках в лифтовых проемах
Небывалая снедь, средь которой не числится хлеб.
Хоть толпится народ - больше нету торговых объемов, -
Лифты ГУМа стоят, и гниет на складах ширпотреб.
Сквозь сиянье витрин погляжу на свою заграницу,
В чистом недоуменье на ценники морщу свой лоб.
Вместо зинних ботинок куплю себе теплую пиццу,
И опять на мороз - поминутно сморкаться в сугроб.
Стихотворение опубликовано в журнале "МЫ"
МАТЬ
Читала, радовалась, пела,
Росла и крепла со страной.
С живой Волошиной сидела
За школьной партой за одной.
Ты все парады начинала,
Вручала Сталину цветы.
И ты всегда собой венчала
Из физкультурников торты.
Такая преданность и сила
Была в твоем лице простом,
Что даже Мухина слепила
С тебя колхозницу с серпом.
На танцы бегала в пилотке,
Платочек синий был мечтой.
И танцевали патриотки
Лишь под оркестр духовой...
Когда до пятачка с картошкой
Родная сузилась земля,
На мотоцикле под бомбежкой
Пакеты мчала из Кремля,
И за Кавказом оказалась.
Когда закончили бои,
Держава твердо опиралась
На плечи гордые твои.
И вот опять в большой разрухе,
Всем помогала, как могла.
Но у России для старухи
Не оказалось ни краюхи,
Ни даже теплого угла.
И ощущая виноватой
Себя, сама не зная в чем,
Под флаг под звездно-полосатый
Ты добралась почти ползком.
Забыв года чересполосиц,
Вновь молодою стала мать,
И в океан авианосец
Тебя уходит защищать.
Стихотворение впервые было опубликовано в журнале "Знамя"-
http://magazines.russ.ru/znamia/1999/6/alihan.html
* * *
Испустила дух полуторка войны.
На шоссе на Загородном шило у шпаны
Впилось, как осколок стихшей канонады.
Заменить балон памятнику надо.
И тогда, полуторка, крысу тыловую,
Ты меня подбросишь на передовую,
Где предельно ясно: кто свои, где враг,
И куда вести огонь штурмовых атак.
Стихотвоение опубликовано -
http://magazines.russ.ru/znamia/1999/6/alihan.html
В "ОКТЯБРЬСКОЙ" ГОСТИНИЦЕ ЛЕНИНГРАДА
Сын пал в бою - вся жизнь теперь в стихах...
И фронтовые слушали поэты,
Как Антокольский в порванных носках
Тоскует, и зовет, и ввысь воздеты
Тугие рифмы в старческих руках...
1971 г.
"КАЛАШНИКОВ»
С ним патриоты в праведных чалмах,
И он прижат к бунтарским гимнастеркам.
«Калашников» в уверенных руках
В толпу стреляет, в окна, по задворкам.
В тропическом лесу, в полупустыне
Был равенства и братства острием,
Идеи путь прокладывал огнем,
И просто смерть по миру сеет ныне.
Москва.
***
А может быть и правы
Блюстители неведенья - нельзя
Нам вынести историю державы,
И пусть прервется страшная стезя.
Зачем же на податливые плечи
Весь этот тяжкий скарб возгромождать,
И правдой запятнать и искалечить,
Позором знанья гнуть и унижать?..
Уж лучше бы, чтоб было неповадно
Гасить в глазах бездумной веры свет.
Неудержимо знанье, беспощадно,
В неведенье уже спасенья нет.
А если все ж решился - просвещая,
Не спекулируй знанием своим.
Они всегда молчали, умирая,
И говорят лишь голосом одним.
И с ужасом оттуда на невинных
Глядят, как на потомков палачей.
И белизною мыслей лебединых
Сияют лица женщин и детей...
Чтением этого стихотворения начинается телефильм "Блаженство бега" -
http://www.youtube.com/watch?v=Yv9i8SMBHUA
РТР студия "Лад" 1992 год - http://alikhanov.livejournal.com/312904.html
***
То время, как мхом, поросло быльем,
а грохот его был не слаб.
Нелепо мое представленье о нем -
из широкополых шляп.
Умолк репродуктор его вечевой,
набрал воды в рот.
Так утварь оказывается под землей,
как только эпоха пройдет.
А грация жестов пробиться смогла,
стряхнув вековую пыль,
И танго звучит - соскребает игла
прошедшую небыль и быль...
* * *
Верхневолжьем, среди перелесков, полей
Я на родину матери ехал моей.
Я плотины и памятники миновал,
И места по рассказам ее узнавал.
Вот и Кимры, где ярмарка прежде была,
Торговала, гуляла, пила да сплыла.
А тогда день-деньской продавали на ней
Тес и мед, осетров, лошадей, соболей.
Здесь опять в воскресенье собрался народ,
Ах, глаза б не глядели - что он продает!..
По Горицам пройду. Здесь три раза на дню
Узнаю я по дугам надбровным родню.
А Мартынцево близко. Бегут зеленя.
Вон, под вязами! Сердце обгонит меня...
Стихотворение впервые опубликовано в 1980 году в журнале "Огонек".
***
Ты смутно проживешь и эти дни,
А не в пример тебе в пылу победном,
Десантники на плоскогорье бедном
Все что творят - все ведают они.
Но все таки совсем не в том беда,
Что ты и честь, и ум свой пропиваешь,
А в том, что как они ты твердо знаешь
Что нет над нами высшего суда...
ПТИЦЫ
И когда я газетку беспомощно смял -
Лжи и фальши страницы,
На завистливом взгляде себя я поймал -
Как парят эти птицы!
Где б я был, если б мог выбирать, где мне быть:
В государстве негодном,
Или там, где уже все равно, где парить,
Бесконечно свободным.
Тбилиси,
стихотворение опубликовано в журнале "Новый мир" -
http://magazines.russ.ru/novyi_mi/1999/12/alihan.html
АРМЕЙСКОМУ ПОЭТУ
Нет, не в садах блистательных лицея,
Не среди статуй в мраморный венках,
А в белорусских, сумрачных лесах,
От взрывов и от выкриков немея,
Среди окопов, касок, голодухи,
Как партизанка бледная в треухи,
К тебе являлась муза.
Мчались дни,
Но не божественной овидиевой речи,
Ни откровений Гете, ни Парни
Ты не слыхал.
Взвалив мешок на плечи,
Ты нес картошку, нес ее - и пел.
Поэзия твоя под артобстрел,
Как роща беззащитная попала.
Ее бежали тени и зверье,
В ней все обломано, и все растет сначала,
И только небо видно сквозь нее.
Журнал "Новый мир" 1978 год.
* * *
Когда я жил не ведая скорбей,
Со взводом повторяя повороты,
Зачем в угрюмой памяти моей
Звучали недозволенные ноты?
Зачем среди плантаций и садов,
В угаре мандариновых набегов,
Свет тусклый вспоминавшихся стихов
Меня лишал плодов, заслуг, успехов?
Зачем среди подтянутых парней,
Произнося торжественные речи,
Я ощущал груз Ленского кудрей
Поверх погон мне падавших на плечи?
На стрельбище, в ликующей стране,
Где все стреляло, пело и светилось.
Зачем, наперекор всему, во мне
«My soul is dark"* - опять произносилось...
* - "Душа моя мрачна"
НА ВЗЛЕТЕ
Мое поколенье одето, обуто,
Обучено, выслано к фронту работ.
В нем снова ни Пушкина, ни Бенвенуто,
Оно отработает срок и умрет.
Мое поколенье вошло в звездолет,
Была траектория выгнута круто.
Но мы почему-то свернули с маршрута -
Обломок упал с покоренных высот.
Пытаюсь я вспомнить, что видели там -
Во мгле межпланетной, в чем суть покоренье -
Земле показаться звездой на мгновенье,
Погаснуть, и камнем скатиться к камням?!
Мы жили на взлете, сгорим на лету,
И пламя надежд озарит пустоту...
это стихотворение читает Роман Стабуров -
У дороги на Ржев,
среди рек, лесов,
На сыром картофельном поле
На ведре сидит Эдуард Стрельцов -
Эпоха в футболе.
Выбирает и выгребает он
Из грязи непролазной клубни,
А в Москве ревет большой стадион,
Отражаясь в хрустальном кубке.
Вся страна следила за пасом твоим,
Бедолага Эдик.
Ты прошел по всем полям мировым
От победы к победе.
Но нашел ты поле своё.
У него вид не броский,
Слышь? -
Отсидел ты в Новомосковске,
На ведре теперь посидишь.
А в Бразилии выезжает Пеле
Из дворца на своем лимузине.
На водку хватает тебе, на хлеб,
Сапоги твои на резине.
Бекенбауэр, вы негодяй! -
Вы торгуете собственным именем.
А у нас поля чуть-чуть погодя
Поутру покроются инеем...
Называли тебя величайшим гением
Сэр Рамсей, Бобби Мур.
Не обделил тебя бог и смирением.
Кончай перекур!
Стихотворение вошло в "Антологию русской поэзии 20 века"
ПРИЗЫВНИК
Отбой! Успей залезть под одеяло!
Хотя б и в сапогах - успей залезть.
Ты не солдат. Но времени не мало -
Тебя еще научат спать и есть.
Наука не сложна - два, три наряда,
Почистишь и помойку и гальюн.
Ты просвещен, и окрылен и юн.
Но в сапогах! Под одеяло! Надо...
Подъем! Уже ты первый на ногах.
Бежишь под дождь на физзарядку. Браво! -
В надетых без портянок сапогах
Ты упражненья делаешь коряво.
И этому научат. Может быть,
Через недельку, может быть, быстрее.
А сам учись, как родину любить,
Хотя наука эта посложнее.
Ее одолевать ты будешь сам,
Когда в себе почувствуешь солдата,
И присягнешь полям и небесам
Служить, работать, умереть, как надо.
Стихитворение впервые опубликовано в сборнике "День поэзии 1974"
* * *
Завсегдатай клуба, Метрополя,
Щедро раздававший серебро,
Подниму картофелину с поля,
Положу в дырявое ведро.
Накрывая для бригады ужин,
Рифмы бормочу я - все не сник.
Для своей бригады здесь я нужен
Как шофер, дежурный, истопник.
Лишь бы мне не сгинуть ненароком,
Лишь бы оказаться понужней,
Лишь бы ближе - тем ли, этим боком, -
Все равно кем быть среди людей.
БРАТЬЯ БЕРЕНСЫ
И верою и правдой комиссарам
Евгений служит, но теряет флот.
Брат Михаил эскадры уведет,
Чтобы войну решить одним ударом,
На Балтику вернувшись через год.
Но у Туниса не прожить задаром -
И вот по царским, по долгам, по старым
Француз за уголь предъявляет счет.
И русский флот уходит за долги -
Друзья-французы хуже, чем враги.
Родные братья, ссориться не смейте,
А сохраняйте флот и корабли! -
Их силуэты у чужой земли
Растаяли на Бизертинском рейде…
читать
КАНОИСТ - ОДИНОЧНИК
По сетке Олимпийских баз
Идет за сбором сбор.
Прибалтика, затем Кавказ -
Работа на измор.
Здесь не бывает чересчур,
Хоть воздух ловишь ртом.
Из Кяярику в Мингечаур,
И Гали - на потом.
Водохранилищ поперек,
С веслом наперевес,
Он словно сам рождает ток
Турбин ИнгуриГЭС.
На суше очень неуклюж,
Сутулится, молчит,
Таскает штангу, входит в душ,
Питается и спит.
А утром снова раньше птиц,
Нелепый рукокрыл,
Касаясь кистью половиц,
Пошел, потом поплыл.
И вновь - как двадцать лет подряд! -
Он вложится в успех,
И к финишу больших регат
Придет быстрее всех
Стартует по шестой воде
Великий чемпион.
В честь той, которой нет нигде,
Обгонит время он...
В реляциях газетный лист,
Стреляет пулемет.
А одиночник-каноист
Гребет, гребет, гребет...
Ингури, село Гали
ПЕРЕСМЕНКА
Родились не вчера, умрем не завтра.
Вот через переезд сейчас идем.
Что здесь ты хочешь изменить внезапно? -
Земля под снегом, реки подо льдом.
Ты веришь, так сказать, в метаморфозы,
Что вдруг проснется дремлющий карась.
Но впереди - шесть месяцев морозы,
Зима, считай, еще не началась.
Что из того, что мы побыли возле
Зимовий и пропели там вразброд?
Еще совсем недавно бревна вмерзли,
И на Чулыме нарастает лед.
Затихнет звук пустого разговора,
И нас с тобой сюда не позовут,
Когда весной, чтоб избежать затора,
Дорогу- зимник на реке взорвут.
Переходя Чулым 1986 г.
***
Она еще живет, выходит на дорогу
По всей глухой версте поросшую травой.
Вернулась в отчий дом, и напоследок - к Богу, -
Нет больше стариков на всей Руси святой.
От всех земных трудов осталась ей прополка,
От голода ее спасает огород.
Молитвами без слов седая комсомолка
Не просит ничего, и никого не ждет.
Стихотворение было опубликовано в журнале "Наш Современник" -
http://www.nash-sovremennik.ru/main.php?m=archive&y=2002
* * *
Говорила мне мать:
«- Ты не просто пиши, а твори,
Чтоб за строчкой твоей возникали явленья и лица.
Ведь не даром в Москву я пешком добралась из Твери,
Раскулаченных дочь, чтоб хоть как-то за жизнь зацепиться…»
Кто б сказал мне тогда, что подборкам я радуюсь зря,
Я ведь даже сейчас - самым поздним числом! - не поверю.
Раз уж мать до Москвы сквозь метели дошла января
Не из самой Твери,
а из дальней деревни под Тверью.
ЭПОХА ОТКРЫТИЙ
Руины под липами, воздух и чист и смертелен -
Дубы на холме в озаренье незримых лучей.
Там «светят» решетки, развалины ржавых котелен,
И грай оглашенный - сбиваются стаи грачей...
Когда ту эпоху еще не затмили потери,
Два физика ездили из дому на «Москвиче»,
Спешили на холм - сотворение темных мистерий
Они обсуждали дорогой в мажорном ключе.
Все так хорошо, так удачно сумело сложиться -
И атом ручнел, и реакторы шли на поток…
Но только не знали, и знать не могли сослуживцы,
Что точные формулы боком выходят потом.
А мысли рождались, и делалось общее дело,
И тайна за тайной крушились пытливым умом.
Но чтобы вода в радиаторе не закипела,
Хозяин высаживал друга пред самым холмом,
И ехал один.
А сосед поднимался пешком
Сюда, где усталость теперь воплощается божья,
Где долгая осень восходит наверх от подножья,
И слабая жухнет трава, не справляясь с песком...
Москва, 2000 г.
Впервые опубликовано в "Новом журнале".
* * *
И как ни назовись чужим по крови братьям,
Но если нет родства, то не бывать стране.
И вот кольцо врагов, став дружеским объятьем,
Так стискивает грудь, что воздух нужен мне.
Чтоб было легче жить, считай, что так и надо.
Чтоб легче помирать, считай, что всё не так.
Не будет - и не жди! - последнего парада, -
Со стапелей в распил отправился "Варяг".
Опубликовано - http://magazines.russ.ru/znamia/1999/6/alihan.html
***
Мы не нужны тебе, моя страна.
Мы оказались ни при чем. Обузой.
Моя жена, бухгалтер, не нужна.
Я со своей нерасторопной музой
Тем более.
Закрою лишний рот,
Пока меня куском не попрекнули.
Перековав ракеты на кастрюли,
Пора и их расплющить в свой черед.
Опубликовано - http://magazines.russ.ru/novyi_mi/1999/12/alihan.html
* * *
Адмирал, пианист ли, заводчик - следа не осталось.
Конфискация, ссылка, а по возвращенью - расстрел.
Вся большая семья под кровавую руку попалась,
И лишь по недосмотру отец мой один уцелел.
Поднимая страницы тяжёлых семейных альбомов,
Принимал я в наследство достоинство скорбной семьи.
И когда глуповатый Никита, средь праведных громов,
Открывал всему миру глаза - опускал я свои.
Мне б по Штатам сейчас не спеша колесить автостопом,
Маляром на подхвате сшибать эмигрантский свой грош.
Но я жду - не дождусь, как негромко прикажут "Даёшь!",
И направят меня комиссаром искусств в Севастополь*.
Стихотворение опубликовано в журнале "Знамя" -
http://magazines.russ.ru/znamia/1999/6/alihan.html
*"Комиссаром искусств" в Севастополь был направлен Марк Шагал.
ПОСЛЕ ПРАЗДНИКОВ
Сквозь рамы - стекол нет на темном этаже -
Я елку кинул вниз с клочками серой ваты.
Пора и самому пускаться за зарплатой,
Но заниматься чем? - все сделано уже.
Осели звуки труб и ледяная пыль.
В маршруте долговом двумерные цистерны,
И БАМа посреди вбит золотой костыль.
И подвиг завершен и путь неимоверный.
Из адовых пустот и полостей земли,
Несчитано руды, и газа, и урана,
В кредитный карты код умело занесли,
И взяли в самолет в кармашке чемодана.
Москва.
Журнал «Знамя» 1999 г. -
http://magazines.russ.ru/znamia/1999/6/alihan.html
* * *
Эпоха хитрого подтекста
Дала значительный объем.
И фитилек полупротеста
Оправдывал бездарный том.
А ведь изложенная вкратце,
С предельной, грубой простотой, -
Жизнь умещается в абзаце,
Со смертью после запятой.
Журнал «Новый мир» 1998 г. -
http://magazines.russ.ru/novyi_mi/1998/12/alih.html
***
Листая том, разглажу лист измятый, -
Читаю диссертацию отца.
Он изучал метание гранаты:
Бросок, полет до самого конца.
Открыл он - траектория важна,
Чтоб поразить мишени круг центральный.
49-й год.
Прошла война,
Но тема оставалась актуальной.
Энтузиазм строителей крепчал.
И всем на вахту вставшим миллионам,
Товарищ Сталин чутко прививал
Большое уважение к ученым.
У бедности советской на краю,
Бросая вверх учебные гранаты,
Отец мой защитил свою семью,
Добившись удвоения зарплаты.
Он дать сумел нам в детские года
Снег Бакуриани, звездный воздух Крыма.
Все, что потом уже невосполнимо,
Дал вовремя, а значит, навсегда.
Стихотворение опубликовано в журнале "Новый мир" -
http://magazines.russ.ru/novyi_mi/1998/12/alih.html
ОЧЕРЕДЬ ЗА ГОНОРАРОМ В "ДЕНЬ ПОЭЗИИ"
Тогда, устав от лет суровых,
Желая просвещенной слыть,
Россия граждан непутёвых
Своих решила подкормить.
Спешили мы со всей столицы,
Стояли, прислонясь к стене,
Свои выпрастывая лица,
Из-под заснеженных кашне.
Там "Юности" один из замов,
Стоял без кресла, просто так.
В углу угрюмо ждал Шаламов,
А Смеляков курил в кулак.
И шёл совсем не по ранжиру
Один поэт вослед другим.
Так начавший стареть Межиров
Был лишь за Самченко младым.
И Мориц бедную пугая
Ухмылкою грядущих мер,
Её в упор не замечая,
Стоял боксёр и браконьер.
И даже прямиком оттуда,
Вновь улетавшие туда,
Своих мехов являя чудо,
Там становились иногда.
В тот зимний день шутила муза,
Долистывая календарь.
Стоял там я, не член Союза,
За мной - Луконин, секретарь.
О, государственной заботы
Благословенные года.
И за недолгие щедроты
Мы благодарны навсегда.
1995 г.
Стихотворение опубликовано в журнале "Знамя" в 1999 году -
http://magazines.russ.ru/znamia/1999/6/alihan.html
***
Ложились крейсера на дно,
И мерли с голоду старухи,
Чтобы Мишаня в БээМВухе
С волыной ехал в казино.
***
Лифты ГУМа стоят - на прилавках в лифтовых проемах
Небывалая снедь, средь которой не числится хлеб.
Хоть толпится народ - больше нету торговых объемов, -
Лифты ГУМа стоят, и гниет на складах ширпотреб.
Сквозь сиянье витрин погляжу на свою заграницу,
В чистом недоуменье на ценники морщу свой лоб.
Вместо зинних ботинок куплю себе теплую пиццу,
И опять на мороз - поминутно сморкаться в сугроб.
Стихотворение опубликовано в журнале "МЫ"
МАТЬ
Читала, радовалась, пела,
Росла и крепла со страной.
С живой Волошиной сидела
За школьной партой за одной.
Ты все парады начинала,
Вручала Сталину цветы.
И ты всегда собой венчала
Из физкультурников торты.
Такая преданность и сила
Была в твоем лице простом,
Что даже Мухина слепила
С тебя колхозницу с серпом.
На танцы бегала в пилотке,
Платочек синий был мечтой.
И танцевали патриотки
Лишь под оркестр духовой...
Когда до пятачка с картошкой
Родная сузилась земля,
На мотоцикле под бомбежкой
Пакеты мчала из Кремля,
И за Кавказом оказалась.
Когда закончили бои,
Держава твердо опиралась
На плечи гордые твои.
И вот опять в большой разрухе,
Всем помогала, как могла.
Но у России для старухи
Не оказалось ни краюхи,
Ни даже теплого угла.
И ощущая виноватой
Себя, сама не зная в чем,
Под флаг под звездно-полосатый
Ты добралась почти ползком.
Забыв года чересполосиц,
Вновь молодою стала мать,
И в океан авианосец
Тебя уходит защищать.
Стихотворение впервые было опубликовано в журнале "Знамя"-
http://magazines.russ.ru/znamia/1999/6/alihan.html
* * *
Испустила дух полуторка войны.
На шоссе на Загородном шило у шпаны
Впилось, как осколок стихшей канонады.
Заменить балон памятнику надо.
И тогда, полуторка, крысу тыловую,
Ты меня подбросишь на передовую,
Где предельно ясно: кто свои, где враг,
И куда вести огонь штурмовых атак.
Стихотвоение опубликовано -
http://magazines.russ.ru/znamia/1999/6/alihan.html
В "ОКТЯБРЬСКОЙ" ГОСТИНИЦЕ ЛЕНИНГРАДА
Сын пал в бою - вся жизнь теперь в стихах...
И фронтовые слушали поэты,
Как Антокольский в порванных носках
Тоскует, и зовет, и ввысь воздеты
Тугие рифмы в старческих руках...
1971 г.
"КАЛАШНИКОВ»
С ним патриоты в праведных чалмах,
И он прижат к бунтарским гимнастеркам.
«Калашников» в уверенных руках
В толпу стреляет, в окна, по задворкам.
В тропическом лесу, в полупустыне
Был равенства и братства острием,
Идеи путь прокладывал огнем,
И просто смерть по миру сеет ныне.
Москва.
***
А может быть и правы
Блюстители неведенья - нельзя
Нам вынести историю державы,
И пусть прервется страшная стезя.
Зачем же на податливые плечи
Весь этот тяжкий скарб возгромождать,
И правдой запятнать и искалечить,
Позором знанья гнуть и унижать?..
Уж лучше бы, чтоб было неповадно
Гасить в глазах бездумной веры свет.
Неудержимо знанье, беспощадно,
В неведенье уже спасенья нет.
А если все ж решился - просвещая,
Не спекулируй знанием своим.
Они всегда молчали, умирая,
И говорят лишь голосом одним.
И с ужасом оттуда на невинных
Глядят, как на потомков палачей.
И белизною мыслей лебединых
Сияют лица женщин и детей...
Чтением этого стихотворения начинается телефильм "Блаженство бега" -
http://www.youtube.com/watch?v=Yv9i8SMBHUA
РТР студия "Лад" 1992 год - http://alikhanov.livejournal.com/312904.html
***
То время, как мхом, поросло быльем,
а грохот его был не слаб.
Нелепо мое представленье о нем -
из широкополых шляп.
Умолк репродуктор его вечевой,
набрал воды в рот.
Так утварь оказывается под землей,
как только эпоха пройдет.
А грация жестов пробиться смогла,
стряхнув вековую пыль,
И танго звучит - соскребает игла
прошедшую небыль и быль...
* * *
Верхневолжьем, среди перелесков, полей
Я на родину матери ехал моей.
Я плотины и памятники миновал,
И места по рассказам ее узнавал.
Вот и Кимры, где ярмарка прежде была,
Торговала, гуляла, пила да сплыла.
А тогда день-деньской продавали на ней
Тес и мед, осетров, лошадей, соболей.
Здесь опять в воскресенье собрался народ,
Ах, глаза б не глядели - что он продает!..
По Горицам пройду. Здесь три раза на дню
Узнаю я по дугам надбровным родню.
А Мартынцево близко. Бегут зеленя.
Вон, под вязами! Сердце обгонит меня...
Стихотворение впервые опубликовано в 1980 году в журнале "Огонек".
***
Ты смутно проживешь и эти дни,
А не в пример тебе в пылу победном,
Десантники на плоскогорье бедном
Все что творят - все ведают они.
Но все таки совсем не в том беда,
Что ты и честь, и ум свой пропиваешь,
А в том, что как они ты твердо знаешь
Что нет над нами высшего суда...
ПТИЦЫ
И когда я газетку беспомощно смял -
Лжи и фальши страницы,
На завистливом взгляде себя я поймал -
Как парят эти птицы!
Где б я был, если б мог выбирать, где мне быть:
В государстве негодном,
Или там, где уже все равно, где парить,
Бесконечно свободным.
Тбилиси,
стихотворение опубликовано в журнале "Новый мир" -
http://magazines.russ.ru/novyi_mi/1999/12/alihan.html
АРМЕЙСКОМУ ПОЭТУ
Нет, не в садах блистательных лицея,
Не среди статуй в мраморный венках,
А в белорусских, сумрачных лесах,
От взрывов и от выкриков немея,
Среди окопов, касок, голодухи,
Как партизанка бледная в треухи,
К тебе являлась муза.
Мчались дни,
Но не божественной овидиевой речи,
Ни откровений Гете, ни Парни
Ты не слыхал.
Взвалив мешок на плечи,
Ты нес картошку, нес ее - и пел.
Поэзия твоя под артобстрел,
Как роща беззащитная попала.
Ее бежали тени и зверье,
В ней все обломано, и все растет сначала,
И только небо видно сквозь нее.
Журнал "Новый мир" 1978 год.
* * *
Когда я жил не ведая скорбей,
Со взводом повторяя повороты,
Зачем в угрюмой памяти моей
Звучали недозволенные ноты?
Зачем среди плантаций и садов,
В угаре мандариновых набегов,
Свет тусклый вспоминавшихся стихов
Меня лишал плодов, заслуг, успехов?
Зачем среди подтянутых парней,
Произнося торжественные речи,
Я ощущал груз Ленского кудрей
Поверх погон мне падавших на плечи?
На стрельбище, в ликующей стране,
Где все стреляло, пело и светилось.
Зачем, наперекор всему, во мне
«My soul is dark"* - опять произносилось...
* - "Душа моя мрачна"
НА ВЗЛЕТЕ
Мое поколенье одето, обуто,
Обучено, выслано к фронту работ.
В нем снова ни Пушкина, ни Бенвенуто,
Оно отработает срок и умрет.
Мое поколенье вошло в звездолет,
Была траектория выгнута круто.
Но мы почему-то свернули с маршрута -
Обломок упал с покоренных высот.
Пытаюсь я вспомнить, что видели там -
Во мгле межпланетной, в чем суть покоренье -
Земле показаться звездой на мгновенье,
Погаснуть, и камнем скатиться к камням?!
Мы жили на взлете, сгорим на лету,
И пламя надежд озарит пустоту...
это стихотворение читает Роман Стабуров -
Click to view