"И шёл совсем не по ранжиру один поэт вослед другим..."- стихи о словесности.
***
На разных мы брегах родного языка,
И разделяет нас великая река.
Сумею одолеть едва-едва на треть -
Я буду на тебя издалека смотреть.
И буду говорить, твердить, как пономарь,
Какие-то слова, что говорились встарь.
* * *
«Ты сам свой высший суд.»
А. С. Пушкин
Вновь сам свои стихи ты судишь беспристрастно,
И видишь, что они написаны прекрасно!
Но все же никогда не забывай о том,
Что судишь ты себя не пушкинским судом.
Хотя в душе твоей восторг и торжество -
Твой суд не превзошел таланта твоего.
* * *
Как же значительно было тогда
Ехать верхом в Арзрум.
Видимо в лайнерах наша беда -
Стал верхоглядом ум.
Будем на пляже лежать, загорать,
И улетать невзначай.
Как же значительно было сказать
Черному морю: "Прощай!"
1980г.
* * *
Какое множество романов
О Первой мировой:
Вот среди унтеров-болванов
Простецкий парень с хитрецой.
А вот герой читает сводки,
И не дождавшись перемен,
Бежит в Швейцарию на лодке,
Которую дает бармен.
А вот песереди Европы
Несчастный паренек лежит,
Сдает, потом берет окопы
И будет, наконец, убит.
А вот проснувшись спозаранку,
Туман увидев за окном,
Вновь офицер бредет по замку
И размышляет о былом.
Все утешенья бесполезны,
Когда распалось бытие, -
Война разверзлась, словно бездна,
И все провалится в нее...
Романы: “Приключения Бравого солдата Швейка”, “Возвращение в Брайсхед”, “На Запвдном фронте без перемен”,
“Прощай, оружие”, “Август 14-го”.
ИЗ ПИСЬМА Александру МЕЖИРОВУ
Утратили мы здесь и признак ремесла,
Нелегкая когда Вас в Штаты занесла.
Рассыпалась строфа и мельтешит цезура,
Хотя отменена была одна цензура.
Формация ушла, а потерялась форма.
А главное - пропал подстрочник для прокорма.
Клепаются стихи загадками кроссворда.
И ерники бузят, как внуки без присмотра.
Разбросаны слова посудой после пьянки,
Как-будто в высоту мы прыгаем без планки.
ОЧЕРЕДЬ ЗА ГОНОРАРОМ В "ДЕНЬ ПОЭЗИИ"
Тогда, устав от лет суровых,
Желая просвещенной слыть,
Россия граждан непутёвых
Своих решила подкормить.
Спешили мы со всей столицы,
Стояли, прислонясь к стене,
Свои выпрастывая лица,
Из-под заснеженных кашне.
Там "Юности" один из замов,
Стоял без кресла, просто так.
В углу угрюмо ждал Шаламов,
А Смеляков курил в кулак.
И шёл совсем не по ранжиру
Один поэт вослед другим.
Так начавший стареть Межиров
Был лишь за Самченко младым.
И Мориц бедную пугая
Ухмылкою грядущих мер,
Её в упор не замечая,
Стоял боксёр и браконьер.
И даже прямиком оттуда,
Вновь улетавшие туда,
Своих мехов являя чудо,
Там становились иногда.
В тот зимний день шутила муза,
Долистывая календарь.
Стоял там я, не член Союза,
За мной - Луконин, секретарь.
О, государственной заботы
Благословенные года.
И за недолгие щедроты
Мы благодарны навсегда.
Стихотворение было опубликовано в журнале "Знамя" в 1999 году -
http://magazines.russ.ru/znamia/1999/6/alihan.html
ПАМЯТИ АДМИНИСТРАТОРА ЦЕНТРАЛЬНОГО ДОМА ЛИТЕРАТОРОВ
АРКАДИЯ СЕМЕНОВИЧА БРОДСКОГО
Неутомимый маленький герой,
Он с планкой орденов стоял горой
За всех писателей. Счастливо заседали
Они в парткоме и в дубовом зале.
Он засекал уже издалека
Пушок демократического рыльца,
Хватал за шкирку и давал пинка
От Венички и до однофамильца.
Разишь душком иль арестантской робой -
Тогда к буфету подходить не пробуй.
Труд цербера безжалостен и тяжек -
Империя рыхлеет от поблажек.
Он раскусил борцовский куцый шарм,
Тех, на глушилки навостривших ушки, -
Когда они на брайтонский плацдарм,
Сквозь голодовки двигались к кормушке.
Творили, как за каменной стеной.
А умер он - писателей прогнали,
И свой бифштекс последний дожевали
Они в сугробах грязной Поварской.
Впервые - «Новая газета» 1997 г., gодборка называлась "Пушок демократического рыльца".
В "Новом мире" - http://magazines.russ.ru/novyi_mi/1999/12/alihan.html
АВГУРЫ
Они полны сакральных знаний,
Но Форум - грудою руин,
И государственных гаданий
Им не оплачивает Рим.
Но все же не хотят авгуры
Свою ненадобность признать.
Их лица значимы, понуры,
Все продолжают заседать…
