"Клубничное время" - август 1991 года. Повесть-хроника.
"Континент" №77 - первая публикация повести "Клубничное время"
* * *
Зазвонил телефон, Зипер пошарил, не раскрывая глаз, и нашел трубку. Какой-то незнакомый голос прокричал: «Включай радио, соня!» - и раздались короткие гудки. Зипер проснулся, и не сразу понял, что звонили не ему, а отсутствующему хозяину квартиры. «Что там такое еще стряслось?» подумал Зипер, набрал номер приятеля и узнал о гекачепистах. Пошарив в холодильнике, в кухонных шкафах, он нашел спиртовую настойку шиповника, опохмелился, вышел на улицу и поехал на метро в центр, чтобы поучаствовать в происходящем.
Проезжие части центральных улиц и площадей, по которым бродил Зипер, обычно выметенные шинами мчащихся автомобилей, были заставлены шеренгами бронетранспортеров, запружены народом, усыпаны мусором. Пыль, натертая гусеницами, несла какой-то аллерген. Зипер начал чихать и никак не мог прочихаться, а жилистые, пронизанные варикозными венами, ноги сами несли его туда, где назревали главные события - к Белому дому. Еще не было баррикад, да и народу было немного, а Зипер уже шастал вокруг, и встретил приятеля со студии, который когда-то готовил батальные сцены в «Карателях», а сейчас набирал бойцов в оборону. Зипер обрадовался, записался, а вскоре ему досталась снайперская винтовка. Его поставили, вернее положили у одного из окон, и он стал оглядываться, осматривать окрестности через оптический прицел.
Не страх, а какой-то восторг возможной смерти пронизал его, когда в окнах здания СЭВ высмотрел он трех или четырех снайперов, которые, как ему показалось, метили прямо в него. Если бы началось, он, наверное, и стрелял бы, но не по цели, а так, для острастки. Умереть Зипер собрался твердо именно здесь, перед своим окном. Жрать и даже пить не очень хотелось, но курил он одну за другой. «И убьют по огоньку», - думал Зипер, но все равно курил - сигарет было вдоволь.
Ночью глубокой, когда его сменили, он не лег спать, а выбрался из здания, ходил от костра к костру, и радовался, видя столько сияющих, одухотворенных значимостью происходящего, лиц.
Зипер говорил не переставая, не слушал, что говорили ему - выговаривался за молчаливое дежурство. На вторую ночь он почти потерял голос. Спал он за все дни противостояния только один раз в кресле. Его будили, добудиться не смогли, и вместе с креслом перенесли за угол - по стратегии коридорной обороны мебель надо было передвинуть именно туда.
Когда путч закончился Валентин Иванович Мишавкин, по кличке Зипер, пошел в церковь в Коломенском, поставил свечку за два рубля и поблагодарил Иисуса Христа, что уберег его от погибели.
http://alikhanov.livejournal.com/36503.html - "Встретимся на Таити", "Счастливчик" - режиссер Валентин Мишаткин (прототип "Зипера"
http://alikhanov.livejournal.com/33718.html
"Игры в подкидного" - "Клубничное время" - судьба героев и исполнителей
3.
Москва набирала в больные легкие воздух свободы. Плохо одетые женщины, еще неделю назад послушно просиживающие положенные часы на открытых партийных собраниях, сейчас, продев руки сквозь бретельки пустых провизионных кошелок, вместе с мужчинами, которые положили на асфальт свои портфели и папки, образовали огромный живой круг по Старой площади, улице Разина и переулкам, оцепив весь огромный комплекс зданий ЦК.
И это было не простое стояние, это была боевая цепь, досматривающая всех выходящих и не пускающая никого внутрь.
Первые, вторые, третьи секретари, их помощники, первые, вторые, третьи инструкторы - по промышленности, по идеологии и пропаганде, по обороне, по образованию, по сельскому хозяйству, отделы кадров, работники первых (секретных) отделов, общие отделы, отдел партийного контроля, народный контроль, - все те, которые решали по всей стране и по всему ближнему зарубежью все политические, политические, финансовые, правовые, строительные, жилищные, информационные, кадровые вопросы, - эти легионы и легионы партфункционеров в одночасье, положив в кейсы памятные безделушки со своих столов, рассеялись, разошлись по домам.
И какой-нибудь инструктор, по одному звонку которого заводы во многих регионах начинали производить новую систему вооружения, подвергался личному досмотру домохозяйки, которая чуть ни плевала ему в глаза.
На Лубянской, в тот день еще Дзержинской, площади собирались оживленные молодые люди, чтобы к вечеру повергнуть символ организации, намедни представлявшей собой на земле силовой полюс зла.
В районных комитетах партии, в которых еще совсем недавно униженные старики и старухи сидели в залах для заседаний, заполняя листки с просьбами разрешить обмен допавловских крупных купюр, а потом часами ожидали вызова на спецкомиссию, в этих самых райкомах, которым по территориальному признаку подчинялись абсолютно все учреждения, расположенные в округе - университет, детская больница, мануфактура, рыбное министерство, консерватория и т.д., и ими же контролировались все жители каждого района, теперь торопливо уничтожали директивные документы.
Остались пустые, огромные опечатанные здания.
Осталась связь, пользуясь которой можно было из мчащегося по Калининскому проспекту автомобиля отдать боевой приказ подводной лодке в Ледовитом океане.
Остались противоводородные подземные бетонные норы с десятилетним запасом пищи, воды и воздуха.
Остались счета в банках Люксембурга, Лихтенштейна, Ганы, Швейцарии.
Осталась неизвестно кому теперь принадлежащая собственность - гостиницы, типографии, газеты, производства.
Осталась выпотрошенная, разоренная, растерянная Россия и обманутые, обозленные, обездоленные ее соседи.
Осталось население, не знающее, как себя прокормить, лишенное чувства ответственности, необязательное, неумелое.
Остались вытравленная почва, обмелевшие реки, высохшие моря...
У тех же людей, которые все эти темные десятилетия печатали, закладывая в каретку по семь-восемь листов бумаги - до слепого экземпляра, Платонова и Булгакова, Пастернака, Солженицына и Шаламова, размножали на ротапринтах подпольные газетки, переснимали и печатали книги Авторханова, Джиласа, Воронеля, у всех тех, кто сидел в лагерях и тюрьмах за манифест технократов или за прикнопленную на дверях агитпункта листовку, было ощущение, что все эти долгие годы они боролись с оборотнями...
* * *
Жора в междуцарствие, когда еще непонятно было, чья возьмет - горбачевская, ельциновская ли сторона, оправдал с лихвой вложенные в переворот семь миллионов. Он, да и партнеры его все телефоны, факсы пообрывали, дружкам своим брайтонским знать давая, мол, валите, не упустите момент. И ребята, конечно, откликнулись и поднажали - со складов тайваньских за доллар - в тогда он еще двадцать рублей стоил - весь лежалый товар - зонтики, курточки дождевые, косметику разовую, тапочки - закупили и обносившимся победителям за 300 рублей этот мусор толкнули, то есть за пятнадцать долларов, - прибыль с одного оборота 1500 процентов! Обалдели ребята от счастья - крутят и крутят операции эти, партию за партией самолетами, поездами, контейнеровозами. И этот рублево-долларовый тайфун, под запарку победную, завертелся, засосал и втянул в себя все денежки кровные наши и превратил их в труху.
А напоследок академики горбачевские, в юношестве своем экономику социализма изучавшие, смотрят, что же это такое деется, и думают: вот неплохая тема для аспирантов будущего набора. Невдомек было олухам, что времени-то у них самих уже не осталось.
Хоть бы Рая - уж на что ушлая баба - чего сообразила; так нет, и она все прошляпила.
И началась девальвация - пять, шесть, десять процентов в неделю. Жора чувствует, что он в рай попал. Берет 100 миллионов в кредит на месяц за ничтожный тогда процент, покупает тысячу вагонов все равно чего - не глядя, через месяц продает, кредит возвращает, а 100 000 000 на свой собственный счет кладет - глаза протрет, неужели эти циферки на бумаге - его бабки? Да! Да! Его! И опять крути их, крути, ах, красота какая...
"Клубничное время" - "его повесть А.И. читал и весьма одобрил" - записка Игоря Виноградова.
Повесть висит на 140 тысячах сайтов - https://yandex.ru/search/?text=%D0%BA%D0%BB%D1%83%D0%B1%D0%BD%D0%B8%D1%87%D0%BD%D0%BE%D0%B5%20%D0%B2%D1%80%D0%B5%D0%BC%D1%8F%20%D1%81%D0%B5%D1%80%D0%B3%D0%B5%D0%B9%20%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D1%85%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2&lr=213
Сериал "Игры в подкидного" снятый по повести - на 100 тысячах сайтов -
https://yandex.ru/search/?text=%D0%B8%D0%B3%D1%80%D1%8B%20%D0%B2%20%D0%BF%D0%BE%D0%B4%D0%BA%D0%B8%D0%B4%D0%BD%D0%BE%D0%B3%D0%BE%20%D1%81%D0%B5%D1%80%D0%B3%D0%B5%D0%B9%20%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D1%85%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2&lr=213
Виктор Проскурин, сыгравший главную роль Клубники -
Диск с повестью "Клубничное время", вышедший тиражом 100 000 -
Статья в газете "Известия" о повести "Клубничное время"
Фото В редакции "Континента" с главным редактором Игорем Ивановичем Виноградовым.
В журнале "Континент" были опубликованы:
"Клубничное время" - повесть, номер журнала 77.
"Свистишь-престиж" - повесть, номер журнала 93.
"Оленька, Живчик и туз" - роман, номер журнала 109.
Игорь Виноградов "Физиология Клубничного времени" http://alikhanov.livejournal.com/240242.html
"Клубничное время" - том избранной прозы в изд-ве "Терра" и гонорар за него -
http://alikhanov.livejournal.com/118730.html