"Наряд мне, полковник, назначьте за всех штрафников..." - армейская лирика - 1970 г.
В Советской армии на крыше Арсенала - 1970 год
***
Я замечаю реже, реже
Вечношумящий синий ритм -
След вечности на побережье.
Но чаще вижу: снегири
Летают, бегают собаки.
Смотрю на медленный паром.
Я, с кропотливостью зеваки,
Рассматривать со всех сторон,
Людские вещи и животных
Не устаю. Но что со мной? -
В час наблюдений беззаботных
Я не хожу смотреть прибой.
Текущих дней сольются звенья,
Все станет опытом, судьбой.
Суть медленного измененья
Происходящего со мной:
Покинуть звездные пространства,
Быть среди помыслов земных,
И со счастливым постоянством
Следить живущих и живых.
***
На лицах ваших стыдно мне читать
Злорадства непотребную печать.
Как часто, столь довольные собой,
Смеетесь вы над жалкою судьбой.
И с превосходством прозвучавший смех
Меня печалит. Горько мне за тех,
Из окон, из одежд - из бед своих, -
Смеющихся над бедами других.
***
Тебе ль, пустынник, объяснить смогу
Подач коварство, трудности ударов,
Законы силы, ловкости и спорта?
Ты скажешь:
Движение барханов последим,
Набег песков заметим величавый
На сморщенные, мелкие кусты.
Стихотворение впервые напечатано в 1972 г. в журнале "Физкультура и спорт"
***
Птиц попрошу, кочующих на юг,
Меня увлечь полетом величавым,
Они мой дом с небес не различают,
А горы, реки, море - узнают.
Дом опустеет у земной черты.
И, к небу напоследок обращаясь,
Я только с тем на свете попрощаюсь,
Что птицы различают с высоты.
***
В глаза твои, как в прошлое, взгляну -
Что ж, проиграли мужики войну.
Но бабы, сохранившие жильё,
В семь поколений выиграли её!
***
Отвык работать или просто бросил,
А может быть, навеки замолчал.
Но непременно приходила осень,
И наносила клейкости ремесел
Какой-то вред, не видимый очам.
Он был поэтом только иногда,
Как иногда болотная вода
Бывает облаком на синем небосводе.
Зимой, весной осеннейший поэт,
Он вдруг терял прозрение и свет,
И изменял и смыслу, и свободе.
Он верил в то, что день придет великий,
И в нем несовершенное умрет.
И что в природе мудрой и двуликой
Всем умереть дано, чтоб стать элитой,
И вновь взлететь на синий небосвод.
Он к пустоте был исподволь готов,
И с наступленьем первых холодов
Он умирал душою ежегодно.
Но как летели по ветру леса,
В нем новые рождались голоса.
Он мало жил, но жил он превосходно.
Стихотворение впервые опубликовано в "День поэзии 1972"
СОЛОЛАКИ
В потоке лиц, не видимый ни кем,
Минуя всё, и мимо всех на свете,
Спешил к тебе на тайное свиданье,
И опускал глаза:
лианы рук,
До самых плеч прекрасно обнаженных,
Высвобождались из пространства улиц,
И грациозно стягивали небо,
И прорастали, мерно заполняя
Вселенную, в комок сжимая вечность...
Я на ходу безвольно исчезал,
Чтобы на миг возникнуть возле тела,
Еще не потерявшего границ,
И, слившись с ним, исчезнуть навсегда.
А между тем, там пили газировку,
И продавец недоливал сиропа,
И наживался с каждого стакана
Копейки на две.
Ни один делец
На всем неоприходованном свете
Доволен не был так, как этот парень!
А рядом дверь была с большим глазком, -
С оружием за нею часовой
Там охранял все сведенья о том,
Кто я такой, чем жил, куда иду,
Где место мне в любой грядущий день...
.
ПОДРУЖКА НЕРОНА
В морозной дымке с чемоданчиком
Я шел, и это было фактом
Удачи
в мире неудачливом,
А улица была неровной.
«О, Клавдия, о моя Акта!» -
Пропел я городишке дачному,
Понравившись себе Нероном.
...Она была рабыни дочерью,
Во времени своем счастливом,
Чванлива, но сосредоточена -
В сиянье нежности, испуга
Мерцает странным переливом,
Как перламутр с червоточиной -
Вселенского шута подруга...
Я не желал быть императором,
Хотел быть тем, кем был - солдатом,
Чужих стихов случайным автором,
Вверял досуг глагольным рифмам.
Ходил я с фотоаппаратом
В том чемоданчике, и ратовал
За свод Дигест над вечным Римом.
Читая Тацита.
Римская лирика -
http://alikhanov.livejournal.com/969142.html
***
Дома и звезды. Между - пустота.
И надо всем - видение креста.
***
С каждым днем становятся привычней
Промельки заснеженных полей.
Ветреных просторов безграничней -
Льдистая брусчатка площадей.
Топь была, а стала твердь под нами.
Полетят столетья, как ветра -
Воссияла вечность над мостами
Волей Императора Петра!
***
Ты проходишь, исчезаешь, как звезда.
Я тебе стихи читаю нараспев.
Ну, а больше ничего и не успев,
Ничего я не успею никогда.
Не успею я тебя остановить,
Не успею насмотреться на тебя.
Как глухарь, я слышу только лишь себя,
И тебя я не успею полюбить...
Стихотворение впервые было опубликовано в журнале "Юность".
МУЗА ПЕРЕВОДА
Десятая муза, с тобой не гулял Аполлон.
На нашей казарме мне видится твой маскарон.
Когда же полковник прикажет замазать тебя,
Десятая муза, проклятая мука моя?!
Я снова уволен, но я не хочу уходить.
Я слишком свободен, пора бы меня осадить.
Иду я с бумажкой - меня на задержит патруль.
Пока, мой товарищ, ты чистишь обойму кастрюль.
Но это - работа, которую кончить дано.
А то, чем я занят, закончить нельзя и грешно.
Наряд мне, полковник, назначьте за всех штрафников,
Но чтоб его смог я
начать и закончить
во веки веков.
Впервые опубликовано в альманахе “Дом под чинарами” 1972 год.