"Я порой прилетаю в родные края, правда, реже раз в десять, чем птицы..." - стихи 1986 г.
О ПОЕЗДКЕ
ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ ПЕРВОГО
НА КАВКАЗ в 1837 ГОДУ
Был сделан в канцелярию запрос -
В присутствии возможно ль высочайшем
Вельможным инородцам и князьям
Являться на приемы и балы
В привычных им, кавказцам, сапогах.
Был дан ответ, что вроде бы вполне
И позволительно, но все-таки негоже.
Затменье послепушкинской эпохи
Уж наступило.
Лишь фельдъегеря,
Сменяя лошадей, во все концы
Развозят повеленья Петербурга.
***
Не забылось, так простилось -
Нет ни горечи, ни слез.
Все, что с нами приключилось
Жизнь не приняла всерьез.
Но, судьбы читая знаки,
Странным кажется вдвойне -
Что же так пылают маки,
Обжигая сердце мне...
***
Безветрие - раздумие природы.
Светило пялит свой палящий глаз,
И, как Циклоп, гладит в недвижны воды,
И будет впредь лишь этот душный час.
Земля устала! - кажется с испугу -
Не кружится, и не летит по кругу...
***
Стук киянки моей летел в окно, -
Невольно рамы распахнешь в июне.
Хоть было все в тот год запрещено,
Корнетики я делал из латуни.
И доброхоты нашего двора
Тут вычислили тайный труд надомный -
Латунь конфисковали опера,
И навели порядочек погромный.
***
Переполнена кормушка -
Крошит, крошит хлеб старушка.
На нее косится дятел,
По стволу стучит-стучит.
К дармовшине не слетит -
Этот дятел, видно, спятил.
Серебряный бор.
***
Мой троюродный брат говорит невпопад,
От стеснительности улыбаясь.
Я молчу, но я тоже теряюсь,
Нашей встрече единственной рад.
Да, в какой-то денек непогожий
Разбросало нас по свету из-под Твери...
Я глаза опущу, ты меня осмотри, -
Нет, совсем мы с тобой не похожи.
Знаю, кто-то ведет,
всем нам, юродным, счет
Отработав и выйдя на пенсию,
Он уже насчитал человек восемьсот
В Феодосии, в Томске, и в Пензе.
Да, могла бы могучею наша семья,
Многолюдными были б Горицы.
Я порой прилетаю в родные края,
Правда, реже раз в десять, чем птицы.
Брат, женись, заводи сыновей, дочерей.
Говорят, через многие лета
Обнаружится польза в смешеньи кровей, -
Что ж, надеется будем на это.
ЧЕРЕЗ ЧУЛЫМ
Родились не вчера, умрем не завтра,
Вот через переезд сейчас идем.
Что здесь ты хочешь изменить внезапно? -
Земля под снегом, реки - подо льдом.
Ты веришь, так сказать, в метаморфозы, -
Что вдруг проснется дремлющий карась.
Но впереди шесть месяцев морозы,
Зима, считай, еще не началась.
Что из того, что мы бродили возле
Зимовий, и пропели там вразброд?
Еще совсем недавно бревна вмерзли,
И на Чулыме нарастает лед.
Исчезнет звук пустого разговора,
И нас с тобой сюда не позовут,
Когда весной, чтоб избежать затора
Вот этот зимник на реке взорвут.
* * *
Промелькнула, пропадая,
Под мостом речушка «Яя».
Глубока ли, широка
Льдом покрытая река?
Стану наледь соскребать -
Нет, сквозь снег не увидать.
Стало смыслом бытия
Доказать что я - есть я.
Самоутвержденья дар,
Словно надпись в свете фар -
Промелькнет во тьме ночной, -
Ты есть ты, и бог с тобой...
Томская область, ночью в автобусе
Агитпоезд -1986 год по Томской области - видео-оцифровка сохранившейся пленки -
http://alikhanov.livejournal.com/456109.html
УЛИЦА ВЕРЫ ВОЛОШИНОЙ
И снова спрашиваю мать -
Как вы пробились воевать?
Мать говорит: «Пришли вдвоем,
Забраковал нас военком.
Я тут же принялась реветь,
Но военком сказал: «- Не сметь!
Умеешь мотоцикл водить -
Повестки будешь развозить».
Я с каскою на голове
Помчалась по пустой Москве.
А Вера, уж такое дело,
На третьем курсе заболела,
Но скрыли мы - не знал никто -
Она не сдала ГТО!
Сказалась не больной - голодной,
Врачи ее признали годной.
Перед глазами, как живая,
Она мне машет из трамвая
И по ветру летит коса...
Так в подмосковные леса,
В тыл фрицам, под огонь засады,
Послали девушек отряды.
В плен Веру раненную взяли
Под Крюково.
Её пытали,
Сломить подругу не смогли -
Её повесили враги».
Надпись матери на обороте этой фотографии.
НЕРОН
В загуле имперского бреда,
Чего добивался Нерон?
Зачем ремесло кифареда
Упорно осваивал он?
Бессмертье, богатство, величье
Дала непосредственно власть.
А тут соловьиное, птичье
Тщеславие - жалкая страсть.
В стремленье своем оголтелом
Сжег Рим площадной лицедей.
Певцом-кифаредом хотел он
Остаться во мненье людей.
Но даже пожара подсветка
Не сцене пришлась, а судьбе.
И только презрения метка
Проступит на царственном лбе.
1986 г.
«Литературная газета» 2003 г.
Римская лирика - http://alikhanov.livejournal.com/969142.html
КОММУНАЛЬНЫЕ ПЕРЕСУДЫ
Купил кой-чего из еды,
И белой достал.
- Смотри, так дойдешь до беды,
Губу раскатал.
Гуляли вдоль речки, продрог,
И в гости привел.
- Раскрутит - и будешь, милок,
Ты гол как сокол.
Напиток - с чем смешан ячмень,
Сказать не берусь.
- Пей кофе лишь в праздничный день,
Чтоб в радость был вкус.
И солью посуду не мой,
А чай слей в цветы.
- Засыпал кастрюлю крупой -
Побудь у плиты.
- Конфорка горит - ты свою
Зажги от нее.
- Чтоб не было сносу белью,
Стирай сам белье.
В коммуналках в общей сложности я прожил 27 лет.
До 16 лет - с родителями в коммунальной квартире.
Пару лет в Москве - пока учился в аспирантуре -
на Люсиновской улице, у троюродного брата Олега Бородина, http://alikhanov.livejournal.com/91818.html
так же на Сытинском переулке - http://alikhanov.livejournal.com/103054.html .
И 10-ть лет без трех месяцев на проспекте Маршала Жукова -
в 11-ти метровой комнате на 5-ом этаже хрущобки.
ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ ПЕРВОГО
НА КАВКАЗ в 1837 ГОДУ
Был сделан в канцелярию запрос -
В присутствии возможно ль высочайшем
Вельможным инородцам и князьям
Являться на приемы и балы
В привычных им, кавказцам, сапогах.
Был дан ответ, что вроде бы вполне
И позволительно, но все-таки негоже.
Затменье послепушкинской эпохи
Уж наступило.
Лишь фельдъегеря,
Сменяя лошадей, во все концы
Развозят повеленья Петербурга.
***
Не забылось, так простилось -
Нет ни горечи, ни слез.
Все, что с нами приключилось
Жизнь не приняла всерьез.
Но, судьбы читая знаки,
Странным кажется вдвойне -
Что же так пылают маки,
Обжигая сердце мне...
***
Безветрие - раздумие природы.
Светило пялит свой палящий глаз,
И, как Циклоп, гладит в недвижны воды,
И будет впредь лишь этот душный час.
Земля устала! - кажется с испугу -
Не кружится, и не летит по кругу...
***
Стук киянки моей летел в окно, -
Невольно рамы распахнешь в июне.
Хоть было все в тот год запрещено,
Корнетики я делал из латуни.
И доброхоты нашего двора
Тут вычислили тайный труд надомный -
Латунь конфисковали опера,
И навели порядочек погромный.
***
Переполнена кормушка -
Крошит, крошит хлеб старушка.
На нее косится дятел,
По стволу стучит-стучит.
К дармовшине не слетит -
Этот дятел, видно, спятил.
Серебряный бор.
***
Мой троюродный брат говорит невпопад,
От стеснительности улыбаясь.
Я молчу, но я тоже теряюсь,
Нашей встрече единственной рад.
Да, в какой-то денек непогожий
Разбросало нас по свету из-под Твери...
Я глаза опущу, ты меня осмотри, -
Нет, совсем мы с тобой не похожи.
Знаю, кто-то ведет,
всем нам, юродным, счет
Отработав и выйдя на пенсию,
Он уже насчитал человек восемьсот
В Феодосии, в Томске, и в Пензе.
Да, могла бы могучею наша семья,
Многолюдными были б Горицы.
Я порой прилетаю в родные края,
Правда, реже раз в десять, чем птицы.
Брат, женись, заводи сыновей, дочерей.
Говорят, через многие лета
Обнаружится польза в смешеньи кровей, -
Что ж, надеется будем на это.
ЧЕРЕЗ ЧУЛЫМ
Родились не вчера, умрем не завтра,
Вот через переезд сейчас идем.
Что здесь ты хочешь изменить внезапно? -
Земля под снегом, реки - подо льдом.
Ты веришь, так сказать, в метаморфозы, -
Что вдруг проснется дремлющий карась.
Но впереди шесть месяцев морозы,
Зима, считай, еще не началась.
Что из того, что мы бродили возле
Зимовий, и пропели там вразброд?
Еще совсем недавно бревна вмерзли,
И на Чулыме нарастает лед.
Исчезнет звук пустого разговора,
И нас с тобой сюда не позовут,
Когда весной, чтоб избежать затора
Вот этот зимник на реке взорвут.
* * *
Промелькнула, пропадая,
Под мостом речушка «Яя».
Глубока ли, широка
Льдом покрытая река?
Стану наледь соскребать -
Нет, сквозь снег не увидать.
Стало смыслом бытия
Доказать что я - есть я.
Самоутвержденья дар,
Словно надпись в свете фар -
Промелькнет во тьме ночной, -
Ты есть ты, и бог с тобой...
Томская область, ночью в автобусе
Агитпоезд -1986 год по Томской области - видео-оцифровка сохранившейся пленки -
http://alikhanov.livejournal.com/456109.html
УЛИЦА ВЕРЫ ВОЛОШИНОЙ
И снова спрашиваю мать -
Как вы пробились воевать?
Мать говорит: «Пришли вдвоем,
Забраковал нас военком.
Я тут же принялась реветь,
Но военком сказал: «- Не сметь!
Умеешь мотоцикл водить -
Повестки будешь развозить».
Я с каскою на голове
Помчалась по пустой Москве.
А Вера, уж такое дело,
На третьем курсе заболела,
Но скрыли мы - не знал никто -
Она не сдала ГТО!
Сказалась не больной - голодной,
Врачи ее признали годной.
Перед глазами, как живая,
Она мне машет из трамвая
И по ветру летит коса...
Так в подмосковные леса,
В тыл фрицам, под огонь засады,
Послали девушек отряды.
В плен Веру раненную взяли
Под Крюково.
Её пытали,
Сломить подругу не смогли -
Её повесили враги».
Надпись матери на обороте этой фотографии.
НЕРОН
В загуле имперского бреда,
Чего добивался Нерон?
Зачем ремесло кифареда
Упорно осваивал он?
Бессмертье, богатство, величье
Дала непосредственно власть.
А тут соловьиное, птичье
Тщеславие - жалкая страсть.
В стремленье своем оголтелом
Сжег Рим площадной лицедей.
Певцом-кифаредом хотел он
Остаться во мненье людей.
Но даже пожара подсветка
Не сцене пришлась, а судьбе.
И только презрения метка
Проступит на царственном лбе.
1986 г.
«Литературная газета» 2003 г.
Римская лирика - http://alikhanov.livejournal.com/969142.html
КОММУНАЛЬНЫЕ ПЕРЕСУДЫ
Купил кой-чего из еды,
И белой достал.
- Смотри, так дойдешь до беды,
Губу раскатал.
Гуляли вдоль речки, продрог,
И в гости привел.
- Раскрутит - и будешь, милок,
Ты гол как сокол.
Напиток - с чем смешан ячмень,
Сказать не берусь.
- Пей кофе лишь в праздничный день,
Чтоб в радость был вкус.
И солью посуду не мой,
А чай слей в цветы.
- Засыпал кастрюлю крупой -
Побудь у плиты.
- Конфорка горит - ты свою
Зажги от нее.
- Чтоб не было сносу белью,
Стирай сам белье.
В коммуналках в общей сложности я прожил 27 лет.
До 16 лет - с родителями в коммунальной квартире.
Пару лет в Москве - пока учился в аспирантуре -
на Люсиновской улице, у троюродного брата Олега Бородина, http://alikhanov.livejournal.com/91818.html
так же на Сытинском переулке - http://alikhanov.livejournal.com/103054.html .
И 10-ть лет без трех месяцев на проспекте Маршала Жукова -
в 11-ти метровой комнате на 5-ом этаже хрущобки.