"Всеми фибрами слова и звука..."
* * *
Когда душа ранима и чиста -
Монастыря не угнетают своды,
И все же лишь подобие свободы
Дает ярмо молитвы и поста.
И как пройти сквозь тесные врата,
Как убежать от собственной природы? -
Чтоб вынести затворничества годы
Быть надобно невестою Христа.
Сквозь дымоход - от слишком тесных врат
Ползешь вперед, а приползешь назад -
На пыльные бульвары, тусоваться
Среди богемной нечисти Москвы…
А в пустынях ни силы, ни молвы -
Ни замысла родить, ни самозванца.
* * *
Вам было все равно, когда вы выбирали -
Родиться в поздний век или в какой другой,
Жить теснотой октав на чуть глухом рояле,
Листать все тот же том прилежною рукой.
Дигест потом сонат непостижимый строй
Так оказался прост, что был озвучен в зале.
А образ ваш сиял над дымной суетой,
Как в ладанке финифть, как профиль на эмали.
читать
Самодостаточность - вот каверзный итог,
И знает меньше вас ворчливый педагог,
И подошли к концу года упорных штудий.
И вот, накинув плащ, все не уйти никак -
Там подворотен ждет губительный сквозняк,
Где зависть, лед и злость бьют изо всех орудий.
***
Чуть прикоснулся - тут же я
Стал виноват со дня творенья.
Уходит легкость бытия
От первого прикосновенья.
Ах, почему нельзя любить,
И даже на ходу пленяться,
Чтобы потом не задаваться
Вопросом - быть или не быть?..
Стихотворение опубликовано в журнале "22"
***
Всеми фибрами слова и звука -
как мелодия в ткани стиха -
мы с тобой ощущаем друг друга
глубже тела и слаще греха.
Эта беспрекословная близость,
что ломает мосты в резонанс,
прямо в воздух - как птицы с карнизов -
здесь взлетала еще прежде нас.
* * *
Книги, как упадка знаки,
В надвигающемся мраке
Ходасевич продает -
Холод, голод, красный гнет.
Входят нищие, зеваки,
Чтоб погреться у прилавка.
К пайке малая прибавка
Получается от книг.
Мысль Державина постиг,
И ложится к главке главка.
А в Париже выйдет книга -
Сгусток воли, вестник сдвига.
Там и застит свет не так
Надвигающийся мрак -
Вдруг Европа не барыга.
Но взойдет не то, что сеешь.
И в рассеянье рассеясь,
Сам не видел перемен
И поэтому блажен
Спит в Бьян-Куре Ходасевич.
Современная русская поэзия
Электронная библиотека.
Энциклопедическое собрание сочинений
Изд-во «ИДДК» 2006 г.
* * *
Барменша Сонечка, налей мне водки с соком,
Зайди за пыльные цветные витражи.
Согласен я за анекдот ходить под сроком,
И ты об этом хоть кому-то расскажи.
Допетрил я - твое брильянтовое ушко
На самом деле - государево ушко.
Так передай, что мне мерещилась наружка,
И настучи, что я собрался далеко.
Ведь ты не зря же так за стойкой навострилась,
Следи, как буду пробивать я стенку лбом.
Чтоб до тебя, тобой бы слово доносилось,
И в переносном смысле, лучше бы - в прямом.
А возле бара было тесно, словно в трюме.
Плохие рифмы разносились по стране.
Для бедной Женечки слова тонули в шуме,
А потонули все словечки в тишине.
И ни единой не пронес я рюмки мимо,
И каждый слог кремлевских звезд почти достиг.
Тебе зачем-то было знать необходимо,
Что приходило мне на ум и на язык.
Москва, 2000 г.
***
В руинах языка
Я не нашел пока
Той строчки, что искал,
А поиск был так долог -
Но выщерблен оскал
Библиотечных полок -
Гул гласных от виска
Уходит в облака…
2003 г.
Когда душа ранима и чиста -
Монастыря не угнетают своды,
И все же лишь подобие свободы
Дает ярмо молитвы и поста.
И как пройти сквозь тесные врата,
Как убежать от собственной природы? -
Чтоб вынести затворничества годы
Быть надобно невестою Христа.
Сквозь дымоход - от слишком тесных врат
Ползешь вперед, а приползешь назад -
На пыльные бульвары, тусоваться
Среди богемной нечисти Москвы…
А в пустынях ни силы, ни молвы -
Ни замысла родить, ни самозванца.
* * *
Вам было все равно, когда вы выбирали -
Родиться в поздний век или в какой другой,
Жить теснотой октав на чуть глухом рояле,
Листать все тот же том прилежною рукой.
Дигест потом сонат непостижимый строй
Так оказался прост, что был озвучен в зале.
А образ ваш сиял над дымной суетой,
Как в ладанке финифть, как профиль на эмали.
читать
Самодостаточность - вот каверзный итог,
И знает меньше вас ворчливый педагог,
И подошли к концу года упорных штудий.
И вот, накинув плащ, все не уйти никак -
Там подворотен ждет губительный сквозняк,
Где зависть, лед и злость бьют изо всех орудий.
***
Чуть прикоснулся - тут же я
Стал виноват со дня творенья.
Уходит легкость бытия
От первого прикосновенья.
Ах, почему нельзя любить,
И даже на ходу пленяться,
Чтобы потом не задаваться
Вопросом - быть или не быть?..
Стихотворение опубликовано в журнале "22"
***
Всеми фибрами слова и звука -
как мелодия в ткани стиха -
мы с тобой ощущаем друг друга
глубже тела и слаще греха.
Эта беспрекословная близость,
что ломает мосты в резонанс,
прямо в воздух - как птицы с карнизов -
здесь взлетала еще прежде нас.
* * *
Книги, как упадка знаки,
В надвигающемся мраке
Ходасевич продает -
Холод, голод, красный гнет.
Входят нищие, зеваки,
Чтоб погреться у прилавка.
К пайке малая прибавка
Получается от книг.
Мысль Державина постиг,
И ложится к главке главка.
А в Париже выйдет книга -
Сгусток воли, вестник сдвига.
Там и застит свет не так
Надвигающийся мрак -
Вдруг Европа не барыга.
Но взойдет не то, что сеешь.
И в рассеянье рассеясь,
Сам не видел перемен
И поэтому блажен
Спит в Бьян-Куре Ходасевич.
Современная русская поэзия
Электронная библиотека.
Энциклопедическое собрание сочинений
Изд-во «ИДДК» 2006 г.
* * *
Барменша Сонечка, налей мне водки с соком,
Зайди за пыльные цветные витражи.
Согласен я за анекдот ходить под сроком,
И ты об этом хоть кому-то расскажи.
Допетрил я - твое брильянтовое ушко
На самом деле - государево ушко.
Так передай, что мне мерещилась наружка,
И настучи, что я собрался далеко.
Ведь ты не зря же так за стойкой навострилась,
Следи, как буду пробивать я стенку лбом.
Чтоб до тебя, тобой бы слово доносилось,
И в переносном смысле, лучше бы - в прямом.
А возле бара было тесно, словно в трюме.
Плохие рифмы разносились по стране.
Для бедной Женечки слова тонули в шуме,
А потонули все словечки в тишине.
И ни единой не пронес я рюмки мимо,
И каждый слог кремлевских звезд почти достиг.
Тебе зачем-то было знать необходимо,
Что приходило мне на ум и на язык.
Москва, 2000 г.
***
В руинах языка
Я не нашел пока
Той строчки, что искал,
А поиск был так долог -
Но выщерблен оскал
Библиотечных полок -
Гул гласных от виска
Уходит в облака…
2003 г.