Томская тетрадь - Через Чулым. 1986 г.
***
Мой троюродный брат говорит невпопад,
От стеснительности улыбаясь.
Я молчу, но я тоже теряюсь,
Нашей встрече единственной рад.
Да, в какой-то денек непогожий
Разбросало нас по свету из-под Твери...
Я глаза опущу, ты меня осмотри, -
Нет, совсем мы с тобой не похожи.
Знаю, кто-то ведет, всем нам, юродным, счет:
Отработав и выйдя на пенсию,
Он уже насчитал человек восемьсот
В Феодосии, в Томске, и в Пензе.
Да, могучей могла бы быть наша семья,
Многолюдными были б Горицы...
Я порой прилетаю в родные края,
Правда, реже раз в десять, чем птицы.
Брат, женись, заводи сыновей, дочерей.
Говорят, через многие лета
Обнаружится польза в смешеньи кровей, -
Что ж, надеется будем на это.
СВАТОВСТВО МИХАИЛА БАКУНИНА В ТОМСКЕ
"И пусть не смерть, но смертный приговор
Не властен надо мною! Но позор,
Какой позор до пятого колена!
По всей Европе я навел террор:
Меня страшится Дрезден, гонит Вена,
Там всюду добивался я мгновенно,
Дряхлеющим законам вопреки,
Всего чего хотел!
А здесь - руки,
Ее руки я не могу добиться!
Ее отец - меня он не боится!
(А чувствую впервые - я могу!
Она мои безжизненные силы
Вдруг возбудила: организм постылый
Зашевелился.) Вот подстерегу,
Тогда узнаешь, стикулист*, наглец!
Досадно как, что он ее отец.
Нет, ни цари, а он всему виновник -
Зловредный, жалкий, маленький чиновник.
Ах, как бы я сейчас тебя взорвал!
Так кстати подвернулся генерал, -
Протекцию он мне сейчас составит,
И согласится наглеца заставит."
Сановный сват нанес видит не зря,
Уговорит отца:
"Мы бунтаря.
Поженим! Он свободы добивался,
Нельзя преуменьшать его вины.
Но убежден - он по свету метался
В извечных, трудных поисках жены".
Новоневестных проводили скоро
Под своды Воскресенского собора.
*стикулист - мелкий чиновник.
ЧЕРЕЗ ЧУЛЫМ
Родились не вчера, умрем не завтра,
Вот через переезд сейчас идем.
Что здесь ты хочешь изменить внезапно? -
Земля под снегом, реки - подо льдом.
Ты веришь, так сказать, в метаморфозы, -
Что вдруг проснется дремлющий карась.
Но впереди шесть месяцев морозы,
Зима, считай, еще не началась.
Что из того, что мы слонялись возле
Зимовий, и пропели там вразброд?
Еще совсем недавно бревна вмерзли,
И на Чулыме нарастает лед.
Исчезнет звук пустого разговора,
И нас с тобой сюда не позовут,
Когда весной, чтоб избежать затора
Вот этот зимник на реке взорвут.
* * *
Промелькнула, пропадая,
Под мостом речушка «Яя».
Глубока ли, широка
Льдом покрытая река?
Стану наледь соскребать -
Нет, сквозь снег не увидать.
Стало смыслом бытия
Доказать что я - есть я.
Самоутвержденья дар,
Словно надпись в свете фар -
Промелькнет во тьме ночной, -
Ты есть ты, и бог с тобой...
Томская область, ночью в автобусе
Мой троюродный брат говорит невпопад,
От стеснительности улыбаясь.
Я молчу, но я тоже теряюсь,
Нашей встрече единственной рад.
Да, в какой-то денек непогожий
Разбросало нас по свету из-под Твери...
Я глаза опущу, ты меня осмотри, -
Нет, совсем мы с тобой не похожи.
Знаю, кто-то ведет, всем нам, юродным, счет:
Отработав и выйдя на пенсию,
Он уже насчитал человек восемьсот
В Феодосии, в Томске, и в Пензе.
Да, могучей могла бы быть наша семья,
Многолюдными были б Горицы...
Я порой прилетаю в родные края,
Правда, реже раз в десять, чем птицы.
Брат, женись, заводи сыновей, дочерей.
Говорят, через многие лета
Обнаружится польза в смешеньи кровей, -
Что ж, надеется будем на это.
СВАТОВСТВО МИХАИЛА БАКУНИНА В ТОМСКЕ
"И пусть не смерть, но смертный приговор
Не властен надо мною! Но позор,
Какой позор до пятого колена!
По всей Европе я навел террор:
Меня страшится Дрезден, гонит Вена,
Там всюду добивался я мгновенно,
Дряхлеющим законам вопреки,
Всего чего хотел!
А здесь - руки,
Ее руки я не могу добиться!
Ее отец - меня он не боится!
(А чувствую впервые - я могу!
Она мои безжизненные силы
Вдруг возбудила: организм постылый
Зашевелился.) Вот подстерегу,
Тогда узнаешь, стикулист*, наглец!
Досадно как, что он ее отец.
Нет, ни цари, а он всему виновник -
Зловредный, жалкий, маленький чиновник.
Ах, как бы я сейчас тебя взорвал!
Так кстати подвернулся генерал, -
Протекцию он мне сейчас составит,
И согласится наглеца заставит."
Сановный сват нанес видит не зря,
Уговорит отца:
"Мы бунтаря.
Поженим! Он свободы добивался,
Нельзя преуменьшать его вины.
Но убежден - он по свету метался
В извечных, трудных поисках жены".
Новоневестных проводили скоро
Под своды Воскресенского собора.
*стикулист - мелкий чиновник.
ЧЕРЕЗ ЧУЛЫМ
Родились не вчера, умрем не завтра,
Вот через переезд сейчас идем.
Что здесь ты хочешь изменить внезапно? -
Земля под снегом, реки - подо льдом.
Ты веришь, так сказать, в метаморфозы, -
Что вдруг проснется дремлющий карась.
Но впереди шесть месяцев морозы,
Зима, считай, еще не началась.
Что из того, что мы слонялись возле
Зимовий, и пропели там вразброд?
Еще совсем недавно бревна вмерзли,
И на Чулыме нарастает лед.
Исчезнет звук пустого разговора,
И нас с тобой сюда не позовут,
Когда весной, чтоб избежать затора
Вот этот зимник на реке взорвут.
* * *
Промелькнула, пропадая,
Под мостом речушка «Яя».
Глубока ли, широка
Льдом покрытая река?
Стану наледь соскребать -
Нет, сквозь снег не увидать.
Стало смыслом бытия
Доказать что я - есть я.
Самоутвержденья дар,
Словно надпись в свете фар -
Промелькнет во тьме ночной, -
Ты есть ты, и бог с тобой...
Томская область, ночью в автобусе