"Разумно жили на Руси..." - Волоколамск, на покосе в яблоневых садах.
Волоколамск, на покосе в яблоневых садах
1974-1977 гг.
1.
***
У дороги на Ржев, среди рек, лесов,
На сыром картофельном поле
На ведре сидит Эдуард Стрельцов -
Эпоха в футболе.
Выбирает и выгребает он
Из грязи непролазной клубни,
А в Москве ревет большой стадион,
Отражаясь в хрустальном кубке.
Вся страна следила за пасом твоим,
Бедолага Эдик.
Ты прошел по всем полям мировым
От победы к победе.
Но нашел ты поле своё.
У него вид не броский,
Слышь? -
Отсидел ты в Новомосковске,
На ведре теперь посидишь.
А в Бразилии выезжает Пеле
Из дворца на своем лимузине.
На водку хватает тебе, на хлеб,
Сапоги твои на резине.
Бекенбауэр, вы негодяй! -
Вы торгуете собственным именем.
А у нас поля чуть-чуть погодя
Поутру покроются инеем...
Называли тебя величайшим гением
Сэр Рамсей, Бобби Мур.
Не обделил тебя бог и смирением.
Кончай перекур!
Волоколамск.
Стихотворение вошло в "Антологию русской поэзии 20 века"
2.
На бесконечном картофельном поле
Оля и Рита, Рита и Оля.
Пальцами, длинными, как у мадонн,
Надо просеять вспаханный склон.
Перед обедом, перед едой,
Руки всегда оботрите ботвой.
Это - на месяц, это - пока, -
Что-то изменится наверняка.
Вряд ли в Венецию на карнавал,
Командируют на лесоповал, -
Отпрыски благополучных семейств,
Распределят вас в последний семестр...
читать
3.
* * *
Я с лесами родными прощусь -
На корню продается Русь.
Выпьем друг, с великой тоски,
Мы с тобой беспечны, как ангелы.
Ни за так отдаем куски
Размером с Англию.
Были скаредами цари,
Но под их подо лбишком узким
Мысль была: дури, не дури -
Русское остается русским.
Примем муки, в грязи полежим.
Эх, как наторговали щедро:
Мы с тобою на тоник да джин
Поменяли леса и недра.
4.
* * *
Настил подметаю в столовой
Колхозной, дешевой, сырой.
И брезжится сумрак багровый,
И солнце встает над страной.
Натоптано здесь сапогами,
Наляпана каша в углах.
А ветер летит и крылами
Волнует траву на лугах.
Я замками бредил на Темзе,
Кривые халупы кляня.
Россия забытая, чем же
Ты очаровала меня?
Не ведаю, знать я не знаю.
И я подметаю настил,
И чисто его подметаю -
Я слишком его запустил.
5.
* * *
На базе продуктовой
Стоит народ фартовый
И будет здесь стоять.
Он плавает не мелко -
Во многих переделках
Случалось побывать.
Возникла перебранка.
Пошла такая пьянка -
Разрежут огурец.
Но это вздор и бредни
Что огурец последний,
Что есть всему конец.
Да, пропито немало,
Но это лишь начало -
Богатства велики.
Мы это твердо знаем,
И дурака валяем,
И водку пьем с тоски.
Хоть и на самом деле
Просторы душу съели -
Ан, вот она - душа!
И снова ей неймется,
Она как будто рвется
В объятья мятежа.
А пыль стоит в округе.
Напрасны все потуги,
Хоть нам и невдомек.
Средь краж и безобразий
На продуктовой базе
Мы протрезвеем в срок.
6.
* * *
Трубы ныли голосисто -
Провожали тракториста.
Он не заболел, не спился,
Просто, видимо, нажился.
Трудно сеять и пахать,
Легче сразу помирать.
7.
***
Горячим куешь ты железо,
В полях ли ты сеешь рожь,
Освой ремесло хлебореза,
И с ним ты не пропадешь.
В России частенько бывает,
Что вдруг человек пропадает,
Да так, что концов не найти.
А где же он? - Кто его знает.
Работает, пьет, погибает -
Неисповедимы пути.
Быть может, от чувства простора
Придется хлебнуть приговора
И будешь ты, мать-перемать,
Развеивать сумрак болотный,
В степи бесконечной Голодной
Великий канал прорывать...
8.
***
Оскверненный собор осеняет Волоколамск -
Непотребный пролом зияет в звоннице, -
Из него повыбрасывали колокола...
Не хотел я выть, но невольно взвоется.
Ах, последствиями истерика чревата -
Знаю сам.
Но мне слышится, как удары набата -
Срам, срам, срам!
Бедный город согнулся под тяжестью лозунгов -
Всем строениям третья сотня лет.
Три пыльнющие улицы, но столько воздуха,
Что пыли нет.
А характер мой муторный, каверзный -
За тебя умереть я готов,
Самый русский из всех городов, -
Все равно подохну с тоски,
Но сортир здесь построить каменный -
Не с руки.
1974 г.
9. КЛАДЫ.
Разумно жили на Руси -
Молились - "Господи, спаси!.."
А сами тоже не плошали:
И в подпол прятали, и в печь,
Чтобы на черный день сберечь
То, что годами наживали.
А как нагрянул черный день, -
Сгорело столько деревень.
И под ковшом блеснут порою
Богатства прежнего следы.
А откупились от беды,
Да вот не золотом, а кровью…
Журнал "Юность" №4, 1984 год - http://alikhanov.livejournal.com/100938.html
10.
* * *
Завсегдатай клуба, Метрополя,
Щедро раздававший серебро,
Подниму картофелину с поля,
Положу в дырявое ведро.
Накрывая для бригады ужин,
Бормочу я рифмы - все не сник.
Для своей бригады здесь я нужен,
Как шофер, дежурный, истопник.
Лишь бы мне не сгинуть ненароком,
Лишь бы оказаться понужней,
Лишь бы ближе - тем ли, этим боком, -
Все равно кем быть среди людей.
1975. Волоколамск.
11.
***
Здесь от могилы братской до могилы
Полкилометра, километр от силы,
А у высот они идут подряд.
Здесь раньше срока люди умирали,
Вдоль этих мест сейчас проходит ралли,
И кто-то бродит в поисках опят.
И сколько там кукушка ни кукует -
Их поколенью скоро срок минует,
И есть предел у долгих вдовьих мук.
И поросли окопы лебедою,
Брат горевал над давнею бедою,
Горюет сын и не сумеет внук...
Впервые опубликовано в журнале "Юность"
12.
***
Мы в сапогах идет по бездорожью,
Вернее, по дороге, - здесь под слоем
Тягучей грязи ощущаешь твердость
Какого-то покрытия. Вокруг
Валяются моторы, механизмы,
В бездействии ржавеют под дождем
Комбайны, трактора, грузовики...
Мы присланы сюда кому-то в помощь,
Но никого работающих нет.
Неторопливо, после десяти
В фуражках и в бесформенных спецовках
Подходят люди, в кучках потолкуют -
Кто сколько выпил, кто кому забил.
Обступят лесопилку, подойдут
К хранилищам, сушилкам и покурят...
О бедная страна - как горько мне! -
Зачем полузаброшено хозяйство,
Где ничего не нужно никому?..
А в магазине только хлеб да окунь,
Поставленный с далеких океанов
На помощь замирающей России.
А мимо непутевого забора
По большаку какой-нибудь инструктор
Промчится... Из-зы выпученных стекол
Заметил я однажды взгляд его -
С таким же безраздичием смотрел бы
На эту неухоженную землю
Какой-нибудь берлинский эмиссар...
1976 г.
В совхозе под Волоколамском.
Впервые опубликовано в книге "Блаженство бега"
в главе "Зарубки загубленного времени", 1992 г.
13.
***
Ухарские выкажу замашки,
И пока до озера дойду,
Выпрастаю плечи из рубашки,
Загореть успею на ходу.
Солнце и недальняя дорога,
Вдоль опушки леса, вдоль ручья.
Аист над водою длинноного
Постоит и отразит струя
Птицу.
Я увижу спозаранку
У опушки низкую землянку
Полуразвалившийся накат.
Здесь снаряд десятки лет назад
Вывернул всю землю наизнанку,
Хорошо как не задел солдат...
Волоколамск.
14.
***
Живу урывками - то от чего-то спрячусь,
То снова появлюсь среди людей.
В нарядах на разгрузку овощей,
И в списках на парад я все же значусь.
Я все же есть, и от меня скажите
Поклон отцу, поехав в те края.
У агитпунктов школ и общежитий
Встречается фамилия моя.
Когда свой стих я открывал в журнале -
Какой восторг охватывал меня!
Как ликовал, как радовался я!
Но все мои успехи миновали...
1977 г. - начало лета.
15.
* * *
Когда туман, явившийся над пашней,
Чуть убыстряет сумерек приход,
Июльский день, почти уже вчерашний,
Еще переполняет небосвод,
И месяц из-за облака встает -
Что может быть прекрасней этих далей! -
Темнеющих опушек островки,
И запах сена, словно дым печалей,
Окрестных сел живые огоньки,
И тусклый блеск темнеющей реки.
Над Ламой.
16. ПАСТОРАЛЬ
Жить люблю сейчас, сейчас! -
И не для отвода глаз
Заниматься вместе с вами
Только общими делами.
Есть у нас гитара, мяч,
Песня весело поется.
Никогда нас не коснется
Отрезвленье неудач.
Хлеб, парное молоко.
Как трудиться здесь легко -
Выбрать здесь для нас сумели
Достижимые лишь цели.
Жизни радуюсь, живу
И печали я не знаю.
Нашей цели достигаю,
Скашивая всю траву.
Дни идут, какие дни!
И конец любой стерни -
Воплощение успеха,
Славы, солнечного смеха.
Лебеду и молочай
Я выпалывал из грядки.
Жизнь моя была в порядке,
Радость била через край.
Но достигнутая цель
Грань событий знаменует.
Через несколько недель
Единение минует,
Общности уходит хмель.
Вижу вновь: вот я - вот он.
Общий только небосклон.
Я опять один.
Как прежде,
Я вверяюсь лишь надежде,
Но не жду я ничего,
Ощущаю дней тревожность,
Принимаю невозможность
И несбывчивость всего.
17.
* * *
Там, за неподвижной заводью зеленой,
В сизой дымке времени светится вода.
Там струя стремится к цели отдаленной.
Ряска стала в заводи, не плывет туда.
А над кромкой берега изогнулись ивы,
Солнечные блики по стволам плывут.
Я пришел печальный, а уйду счастливый.
Жаль, что так недолго постоял я тут.
1977 год, июль. Волоколамск, на покосе в яблоневых садах.
1974-1977 гг.
1.
***
У дороги на Ржев, среди рек, лесов,
На сыром картофельном поле
На ведре сидит Эдуард Стрельцов -
Эпоха в футболе.
Выбирает и выгребает он
Из грязи непролазной клубни,
А в Москве ревет большой стадион,
Отражаясь в хрустальном кубке.
Вся страна следила за пасом твоим,
Бедолага Эдик.
Ты прошел по всем полям мировым
От победы к победе.
Но нашел ты поле своё.
У него вид не броский,
Слышь? -
Отсидел ты в Новомосковске,
На ведре теперь посидишь.
А в Бразилии выезжает Пеле
Из дворца на своем лимузине.
На водку хватает тебе, на хлеб,
Сапоги твои на резине.
Бекенбауэр, вы негодяй! -
Вы торгуете собственным именем.
А у нас поля чуть-чуть погодя
Поутру покроются инеем...
Называли тебя величайшим гением
Сэр Рамсей, Бобби Мур.
Не обделил тебя бог и смирением.
Кончай перекур!
Волоколамск.
Стихотворение вошло в "Антологию русской поэзии 20 века"
2.
На бесконечном картофельном поле
Оля и Рита, Рита и Оля.
Пальцами, длинными, как у мадонн,
Надо просеять вспаханный склон.
Перед обедом, перед едой,
Руки всегда оботрите ботвой.
Это - на месяц, это - пока, -
Что-то изменится наверняка.
Вряд ли в Венецию на карнавал,
Командируют на лесоповал, -
Отпрыски благополучных семейств,
Распределят вас в последний семестр...
читать
3.
* * *
Я с лесами родными прощусь -
На корню продается Русь.
Выпьем друг, с великой тоски,
Мы с тобой беспечны, как ангелы.
Ни за так отдаем куски
Размером с Англию.
Были скаредами цари,
Но под их подо лбишком узким
Мысль была: дури, не дури -
Русское остается русским.
Примем муки, в грязи полежим.
Эх, как наторговали щедро:
Мы с тобою на тоник да джин
Поменяли леса и недра.
4.
* * *
Настил подметаю в столовой
Колхозной, дешевой, сырой.
И брезжится сумрак багровый,
И солнце встает над страной.
Натоптано здесь сапогами,
Наляпана каша в углах.
А ветер летит и крылами
Волнует траву на лугах.
Я замками бредил на Темзе,
Кривые халупы кляня.
Россия забытая, чем же
Ты очаровала меня?
Не ведаю, знать я не знаю.
И я подметаю настил,
И чисто его подметаю -
Я слишком его запустил.
5.
* * *
На базе продуктовой
Стоит народ фартовый
И будет здесь стоять.
Он плавает не мелко -
Во многих переделках
Случалось побывать.
Возникла перебранка.
Пошла такая пьянка -
Разрежут огурец.
Но это вздор и бредни
Что огурец последний,
Что есть всему конец.
Да, пропито немало,
Но это лишь начало -
Богатства велики.
Мы это твердо знаем,
И дурака валяем,
И водку пьем с тоски.
Хоть и на самом деле
Просторы душу съели -
Ан, вот она - душа!
И снова ей неймется,
Она как будто рвется
В объятья мятежа.
А пыль стоит в округе.
Напрасны все потуги,
Хоть нам и невдомек.
Средь краж и безобразий
На продуктовой базе
Мы протрезвеем в срок.
6.
* * *
Трубы ныли голосисто -
Провожали тракториста.
Он не заболел, не спился,
Просто, видимо, нажился.
Трудно сеять и пахать,
Легче сразу помирать.
7.
***
Горячим куешь ты железо,
В полях ли ты сеешь рожь,
Освой ремесло хлебореза,
И с ним ты не пропадешь.
В России частенько бывает,
Что вдруг человек пропадает,
Да так, что концов не найти.
А где же он? - Кто его знает.
Работает, пьет, погибает -
Неисповедимы пути.
Быть может, от чувства простора
Придется хлебнуть приговора
И будешь ты, мать-перемать,
Развеивать сумрак болотный,
В степи бесконечной Голодной
Великий канал прорывать...
8.
***
Оскверненный собор осеняет Волоколамск -
Непотребный пролом зияет в звоннице, -
Из него повыбрасывали колокола...
Не хотел я выть, но невольно взвоется.
Ах, последствиями истерика чревата -
Знаю сам.
Но мне слышится, как удары набата -
Срам, срам, срам!
Бедный город согнулся под тяжестью лозунгов -
Всем строениям третья сотня лет.
Три пыльнющие улицы, но столько воздуха,
Что пыли нет.
А характер мой муторный, каверзный -
За тебя умереть я готов,
Самый русский из всех городов, -
Все равно подохну с тоски,
Но сортир здесь построить каменный -
Не с руки.
1974 г.
9. КЛАДЫ.
Разумно жили на Руси -
Молились - "Господи, спаси!.."
А сами тоже не плошали:
И в подпол прятали, и в печь,
Чтобы на черный день сберечь
То, что годами наживали.
А как нагрянул черный день, -
Сгорело столько деревень.
И под ковшом блеснут порою
Богатства прежнего следы.
А откупились от беды,
Да вот не золотом, а кровью…
Журнал "Юность" №4, 1984 год - http://alikhanov.livejournal.com/100938.html
10.
* * *
Завсегдатай клуба, Метрополя,
Щедро раздававший серебро,
Подниму картофелину с поля,
Положу в дырявое ведро.
Накрывая для бригады ужин,
Бормочу я рифмы - все не сник.
Для своей бригады здесь я нужен,
Как шофер, дежурный, истопник.
Лишь бы мне не сгинуть ненароком,
Лишь бы оказаться понужней,
Лишь бы ближе - тем ли, этим боком, -
Все равно кем быть среди людей.
1975. Волоколамск.
11.
***
Здесь от могилы братской до могилы
Полкилометра, километр от силы,
А у высот они идут подряд.
Здесь раньше срока люди умирали,
Вдоль этих мест сейчас проходит ралли,
И кто-то бродит в поисках опят.
И сколько там кукушка ни кукует -
Их поколенью скоро срок минует,
И есть предел у долгих вдовьих мук.
И поросли окопы лебедою,
Брат горевал над давнею бедою,
Горюет сын и не сумеет внук...
Впервые опубликовано в журнале "Юность"
12.
***
Мы в сапогах идет по бездорожью,
Вернее, по дороге, - здесь под слоем
Тягучей грязи ощущаешь твердость
Какого-то покрытия. Вокруг
Валяются моторы, механизмы,
В бездействии ржавеют под дождем
Комбайны, трактора, грузовики...
Мы присланы сюда кому-то в помощь,
Но никого работающих нет.
Неторопливо, после десяти
В фуражках и в бесформенных спецовках
Подходят люди, в кучках потолкуют -
Кто сколько выпил, кто кому забил.
Обступят лесопилку, подойдут
К хранилищам, сушилкам и покурят...
О бедная страна - как горько мне! -
Зачем полузаброшено хозяйство,
Где ничего не нужно никому?..
А в магазине только хлеб да окунь,
Поставленный с далеких океанов
На помощь замирающей России.
А мимо непутевого забора
По большаку какой-нибудь инструктор
Промчится... Из-зы выпученных стекол
Заметил я однажды взгляд его -
С таким же безраздичием смотрел бы
На эту неухоженную землю
Какой-нибудь берлинский эмиссар...
1976 г.
В совхозе под Волоколамском.
Впервые опубликовано в книге "Блаженство бега"
в главе "Зарубки загубленного времени", 1992 г.
13.
***
Ухарские выкажу замашки,
И пока до озера дойду,
Выпрастаю плечи из рубашки,
Загореть успею на ходу.
Солнце и недальняя дорога,
Вдоль опушки леса, вдоль ручья.
Аист над водою длинноного
Постоит и отразит струя
Птицу.
Я увижу спозаранку
У опушки низкую землянку
Полуразвалившийся накат.
Здесь снаряд десятки лет назад
Вывернул всю землю наизнанку,
Хорошо как не задел солдат...
Волоколамск.
14.
***
Живу урывками - то от чего-то спрячусь,
То снова появлюсь среди людей.
В нарядах на разгрузку овощей,
И в списках на парад я все же значусь.
Я все же есть, и от меня скажите
Поклон отцу, поехав в те края.
У агитпунктов школ и общежитий
Встречается фамилия моя.
Когда свой стих я открывал в журнале -
Какой восторг охватывал меня!
Как ликовал, как радовался я!
Но все мои успехи миновали...
1977 г. - начало лета.
15.
* * *
Когда туман, явившийся над пашней,
Чуть убыстряет сумерек приход,
Июльский день, почти уже вчерашний,
Еще переполняет небосвод,
И месяц из-за облака встает -
Что может быть прекрасней этих далей! -
Темнеющих опушек островки,
И запах сена, словно дым печалей,
Окрестных сел живые огоньки,
И тусклый блеск темнеющей реки.
Над Ламой.
16. ПАСТОРАЛЬ
Жить люблю сейчас, сейчас! -
И не для отвода глаз
Заниматься вместе с вами
Только общими делами.
Есть у нас гитара, мяч,
Песня весело поется.
Никогда нас не коснется
Отрезвленье неудач.
Хлеб, парное молоко.
Как трудиться здесь легко -
Выбрать здесь для нас сумели
Достижимые лишь цели.
Жизни радуюсь, живу
И печали я не знаю.
Нашей цели достигаю,
Скашивая всю траву.
Дни идут, какие дни!
И конец любой стерни -
Воплощение успеха,
Славы, солнечного смеха.
Лебеду и молочай
Я выпалывал из грядки.
Жизнь моя была в порядке,
Радость била через край.
Но достигнутая цель
Грань событий знаменует.
Через несколько недель
Единение минует,
Общности уходит хмель.
Вижу вновь: вот я - вот он.
Общий только небосклон.
Я опять один.
Как прежде,
Я вверяюсь лишь надежде,
Но не жду я ничего,
Ощущаю дней тревожность,
Принимаю невозможность
И несбывчивость всего.
17.
* * *
Там, за неподвижной заводью зеленой,
В сизой дымке времени светится вода.
Там струя стремится к цели отдаленной.
Ряска стала в заводи, не плывет туда.
А над кромкой берега изогнулись ивы,
Солнечные блики по стволам плывут.
Я пришел печальный, а уйду счастливый.
Жаль, что так недолго постоял я тут.
1977 год, июль. Волоколамск, на покосе в яблоневых садах.