Роман "Оленка, Живчик и туз" - цитата - "...вот два по-настоящему рабочих дня."
"И вот - вторник, точнее среда… - все дела в феерии, как и в жизни, только в среду происходят.
В понедельник еще бодун, во вторник опохмелка.
Значит, среда, да еще четверг утром, вплоть до обеда - вот два по-настоящему рабочих дня."
http://kinozal.tv/details.php?id=1177912
http://audiobooka.info/audioknigi-onlajn/priklyucheniya/409-sergey-alihanov-olenka-zhivchik-i-tuz.html
http://freekniga.info/news/sergej_alikhanov_olenka_zhivchik_i_tuz/2009-11-10-486
и еще на тысячах сайтов.
9.
После первого же неудачного визита Живчика в Тузпром, когда законник хотел, как положено, разобраться с обнаглевшим Фортепьяновым, но проваландался на Даниловским рынке, той же ночью, вернее, под утро, часов в пять, на его виллу возле реки Десны был крутой наезд. Сторож Додик уехал домой работать над программной речугой, но кто-то из пацанов вышел по надобности наружу и услышал хлопки из пистолетов с глушителями - прежде чем ворваться, штурмующие стреляли из-за забора и уложили трех бразильских фил. Блатари проснулись и тут же подняли ответную стрельбу, Живчика разбудили - законник прямо в парчовом халате сбегал в оружейную за "Панцерфаустом", прожектора врубил, стал стрелять гранатами из окон и только тут заметил, что, похоже, это не одинцовские решили его кончить, а ребятки из районного управления по борьбе с беспределом полезли на штурм его виллы. Живчик даже глазам своим не поверил - как же так? Он их кормит, поит, на кипры отправляет, а мусора, словно бешеные псы, бросились кусать дающую руку. Всякое бывает - рейд, дежурная облава, смена начальства - все можно понять.
Но вы сперва позвоните, по-человечески предупредите, а после накатывайте. Словно здесь не порядочные люди живут, а какие-то отморозки обменку взяли, слинять не успели и забаррикадировались. Короче, в ту ночь мало никому не показалось - прежде чем Живчик подземных ходом ушел, он пару ящиков боезапаса отстрелял. Понятно, что менты в ответ на вилле такой шмон навели - будь здоров. Живчик от обиды в Австрию улетел, ноги моей, говорит, больше в Москве не будет!
Мне, говорит, легче в Вене гудеть, чем вам в Москве нюхать.
Адвокаты-буряты, шмон-перезвон, понт-ремонт, - во все рамы на этот раз двойные бронестекла вставили, раненным козлам этим на протезы - короче, влетел Живчик за этот наезд на два лимона гринов. Менты через пол годика перед Живчиком, конечно, повинились, - заказ, говорят, у нас такой был. Ты уж прости нас, Живчик, а главное - возвращайся поскорее в Москву, а то без тебя черные нас совсем одолели. Короче, за это время про тузпромовский депозитарий, то есть контору, где Живчик свою аукционную расписку за вложенные ваучеры должен был окончательно оформить как свою священную собственность, законник и думать забыл, тем более что бычара Гон с той бумажкой в рукаве в ночь налета вообще у телки своей ночевал, а потом и дальше у ней кантовался.
А когда еще через полгода вспомнил Живчик о Тузпроме и опять решил съездить в депозитарий и стать величайшим собственником России, тут уж вообще кино! И ехать-то законнику всего ничего - от виллы на Десне до улицы Подметкина - километров девять, от силы, десять. Но как только пульмановский "Мерседес" законника притормозил возле светофора на Бутлеровской улице, смотрит Живчик - из ракитовых кустов авиационный пулемет прямо на него навели! Думал все - тут ему конец пришел, никакое бронестекло не выдержит. И в это самое время с другой стороны улицы из-за придорожного осветительного столба стали снайпера палить и киллера по запарке уложили! Видимо, кто из них Живчика уложит, тому приз обещали. Шуму было на всю Москву! Да если кто не помнит этот обдерганный случай, что именно так оно и было, - пусть в Иностранку или в какую другую библиотеку запишется и в тогдашних газетках на опубликованные оперативные фотки посмотрит - обхохочется.
Особенно хорошо в "Коммерческом Деле" получилось: потери с обеих оперативных сторон вместе на травку сложили голова к голове, а бронежилеты, разорванные на клочки пулеметными очередями, - кучей возле березок свалили. Только жмуриками красавцы-опера потеряли по пол-дюжины бойцов с каждой стороны - вот во что им охота на Живчика обходится. Ясное дело, что за такую засаду заплатили по полному прейскуранту. И все для того, чтобы Живчик не вступил в права собственности. Но кто заплатил, у кого столько долларья? Тут гадать долго нечего - очевидно, что это сам Фортепьянов башляет от вольного - миллионы долларов кидает на то, чтобы Живчик до Тузпромовского депозитария живым не добрался.
Конечно, законник тут уже в Лондон смотался, а оттуда к себе в Боливию, в провинцию Чапаре, и на этот раз больше года за бугром просидел. А когда вернулся Москву, то улицу Подметкина стал стороной объезжать. Правда, когда случается законнику мимо Тузпромовского небоскреба промчаться, - едет ли на стрелку или в казино «Подкова» канает, то от нечего делать нет-нет да и зафитилит из гранатомета «Муха» по америкостеклам. Но чего же он этой одиночной пальбой добился? Позвонил Живчику на мобильник командир досмотровой Тузпромовской дивизии генерал-полковник Кочканян и объяснил законнику, что поскольку Живчик действительно является без пяти минут ведущим акционером и одним из владельцев Тузпрома, то, по сути, он стреляет из гранатомета по своему же добру.
Самое удивительное, что пока этот муд Кочканян с Живчиком базарил, авторитет голос его узнал и спрашивает:
- Это ты, что ли, Пако?
Был у Живчика знакомый один по латино-американским делам, тоже Кочканян и тоже, как и Живчик, гражданин Перу - они там в Лиме и познакомились на свадьбе у Живчика. Чапчаховский авторитет тогда еще только основывал свою нелегальную кокаиновую империю, а легендарный нелегал Кочканян к тому времени тоже уже основал и тоже кокаиновую империю, но легальную - по заданию 37-го управления. Вот они в Перу и познакомились и подружились, и вместе хорошо и плодотворно поработали.
Теперь-то стало Живчику понятно, как могло получиться то, что произошло позапрошлогодним еще апрелем, когда Живчик с Кунцевского рынка возвращался и заодно решил в очередной раз наехать на Тузпромовсий депозитарий - то есть не на депозитарий, а на дендрарий, тогда он еще не знал, где депозитарий находится. И завернул прямо с дороги к Тузпрому. А у входа в америконебоскреб его пацаннов, вооруженных «Кедрами», встретили тузпромовские бронетранспортеры и открыли предупредительный огонь - Живчика осколком снаряда как раз тогда и задело. Пришлось законнику опять, не солоно хлебавши, отчалить. И вот допетрил теперь Живчик, что, похоже, как только он в 1994 году, под Первомайские праздники, вложил полтора миллиона ваучеров в Тузпром, то есть купил его с потрохами, или, выражаясь культурно, завладел приличным пакетом акций, этот сукин сын, его старый латиноамериканский приятель Пако Кочканян, завербовал кого-то из пацанов и с тех самых пор его пасет…
Сперва Живчик даже на Гона грешил, но потом вспомнил, что на Красной Пресне в решающий приватизационный момент бычара Гон мог сам весь Тузпром прикарманить. А вместо этого старый десантник, по рассеянности или недомыслию, а скорей всего из-за афганских контузий, позвонил ему и россиюобразующий Концерн на блюдечке Живчику преподнес.
Должок же за Тузпромом и лично за коротышкой Фортепьяновым все рос да рос, но блатарю все никак не удавалось его с процентами отдать. Хотя по всей восторжествовавшей наконец капиталистической справедливости, стеклянный америконебоскреб по всем понятиям принадлежит ему - Живчику, а значит законник должен сам в нем восседать! А его, Живчика, на своей территории в свою собственную, блин, собственность даже на порог не пускают! Хорошо, хоть пацаны об этом не догадываются, а то бы слушок пошел и дело вполне могло дойти до разборки. Фортепьянову за крысятничество давно пора объяву сделать, а Живчик даже достать не может магната. На сходняке за такие дела вполне могли дать законнику по ушам. Чтобы его не развенчали, Живчик решил действовать изнутри, разобраться во всех тузпромовских хитросплетениях и механизмах, разведать, что там и как, для чего и направил Гона охранником в Тузпром. Ведь изо всех его быков только у Гона есть правительственные награды за Афган, значит десантнику и карты в руки. А командир фортепьяновский дивизии хитромудрый Кочканян всю ситуацию в банде каким-то образом контролировал и афганского вояку с превеликой радостью зачислил в досмотровые войска - видимо, решил парня перевербовать, но с Гоном у него это не получится - заранее вам говорю.
Бычара Гон, несмотря на контузии, разнюхал, что господин Фортепьянов сидит на 18-ом этаже и что армия у Тузпрома - 17 тысяч человек. Получается, что Живчик в натуре чуть не облажался, поперев в лоб на частные регулярные войска. Вовремя законник спохватился, а то так и шел бы у него облом за обломом.
И вот - вторник, точнее среда… - все дела в феерии, как и в жизни, только в среду происходят. В понедельник еще бодун, во вторник опохмелка. Значит, среда, да еще четверг утром, вплоть до обеда - вот два по-настоящему рабочих дня. Итак, в среду утром бычара Гон принял настоящие брюлики Ланчиковой за подделки, но кожаный фуфлыжный прикид Пыльцова показался ему виповским комплектом. А кто в дорогих кожаных туфлях поднимается на фортепьяновский этаж, тех Живчик на обратной дороге в Москву решил выдергивать на пробивку...