1995 г., - "Блаженство бега", 16-20.
16.
***
В компьютерной стране я сложностью измучен,
И в лодочку сажусь послушать скрип уключин.
От косности своей хоть плачь тут от обиды!
А под такой же скрип Язон достиг Колхиды.
Две тысячи пятьсот иль больше лет спустя,
И хитроумный бог здесь был бы как дитя.
А окажись он там, на том же побережье -
Там та же простота, и все законы те же.
И если б из Арго он вылезти посмел,
Там встретили б его лишь пули вместо стрел.
Стихотворение было впервые опубликовано в газете "Московский комсомолец"
17.
* * *
Преторианец, парень из охранки,
Сжимая меч, бочком присел на трон.
И вот в недоуменье слышит он
Нелепый шум сенатской перебранки -
«Не зря по Палатину били танки!..»
Вандалы входят в Рим со всех сторон -
И, кроме текстов, все идет на слом…
18. БАЙДАРОЧНИК-ОДИНОЧНИК
По сетке Олимпийских баз
Идет за сбором сбор.
Прибалтика, затем Кавказ,
Работа на измор.
Здесь не бывает чересчур,
Хоть воздух ловишь ртом.
Из Кяярику - в Мингечаур,
И Гали - на потом.
Водохранилищ поперек,
С веслом наперевес,
Он словно сам рождает ток
Турбин ИнгуриГЭС.
На суше очень неуклюж,
Сутулится, молчит,
Таскает штангу, входит в душ,
Питается и спит.
А утром снова раньше птиц,
Нелепый рукокрыл,
Касаясь кистью половиц,
Пошел, потом поплыл.
Стартует по шестой воде
Великий чемпион.
В честь той, которой нет нигде,
Обгонит время он.
В реляциях газетный лист,
Стреляет пулемет.
И лишь безумный каноист
Гребет, гребет, гребет...
1995 г. Озеро Тахо.
19. НА ФОНЕ КАКТУСОВ
За нами с рожею сердитой
Никто не гнался по пятами.
Невозвращенные кредиты
Свободу подарили нам.
И все дозволено - эпоха
И карта расползлись по швам.
Лас-Вегас! Погулять неплохо
По золотым его коврам.
И Гранд-Каньоном в Аризоне
Брести под пение песков,
Где на веселом горизонте
По году нету облачков.
И растянулись те недели,
Быть может, до скончанья дней,
Когда б противиться умели
Мы зуду алчности своей.
В Москве нас ждали, отловили,
И вытряхнули до нуля.
А после даже не убили,
Оставив жить примера для,
Перебирать цветные фотки
На фоне кактусов в песках,
Где глянец высшей обработки
На ухмыляющихся ртах.
20.
***
По аду шествовали важно,
Вещали долго и всерьез.
Стенали грешники протяжно -
Картинность мук, потоки слез.
Иронии б хоть в малой мере...
Себя он сдерживал давно.
Вложил упрек в уста Сальери,
Что, мол, бесчестье не смешно.
Прошло два года.
Спать ложился.
Взял с полки том. Потом в ночи
Вдруг рассмеялся и решился:
«-Ах, Дант надменный, получи!..»
Москва. Литовский бульвар.
Стихотворение было впервые опубликовано в газете "Московский комсомолец"
***
В компьютерной стране я сложностью измучен,
И в лодочку сажусь послушать скрип уключин.
От косности своей хоть плачь тут от обиды!
А под такой же скрип Язон достиг Колхиды.
Две тысячи пятьсот иль больше лет спустя,
И хитроумный бог здесь был бы как дитя.
А окажись он там, на том же побережье -
Там та же простота, и все законы те же.
И если б из Арго он вылезти посмел,
Там встретили б его лишь пули вместо стрел.
Стихотворение было впервые опубликовано в газете "Московский комсомолец"
17.
* * *
Преторианец, парень из охранки,
Сжимая меч, бочком присел на трон.
И вот в недоуменье слышит он
Нелепый шум сенатской перебранки -
«Не зря по Палатину били танки!..»
Вандалы входят в Рим со всех сторон -
И, кроме текстов, все идет на слом…
18. БАЙДАРОЧНИК-ОДИНОЧНИК
По сетке Олимпийских баз
Идет за сбором сбор.
Прибалтика, затем Кавказ,
Работа на измор.
Здесь не бывает чересчур,
Хоть воздух ловишь ртом.
Из Кяярику - в Мингечаур,
И Гали - на потом.
Водохранилищ поперек,
С веслом наперевес,
Он словно сам рождает ток
Турбин ИнгуриГЭС.
На суше очень неуклюж,
Сутулится, молчит,
Таскает штангу, входит в душ,
Питается и спит.
А утром снова раньше птиц,
Нелепый рукокрыл,
Касаясь кистью половиц,
Пошел, потом поплыл.
Стартует по шестой воде
Великий чемпион.
В честь той, которой нет нигде,
Обгонит время он.
В реляциях газетный лист,
Стреляет пулемет.
И лишь безумный каноист
Гребет, гребет, гребет...
1995 г. Озеро Тахо.
19. НА ФОНЕ КАКТУСОВ
За нами с рожею сердитой
Никто не гнался по пятами.
Невозвращенные кредиты
Свободу подарили нам.
И все дозволено - эпоха
И карта расползлись по швам.
Лас-Вегас! Погулять неплохо
По золотым его коврам.
И Гранд-Каньоном в Аризоне
Брести под пение песков,
Где на веселом горизонте
По году нету облачков.
И растянулись те недели,
Быть может, до скончанья дней,
Когда б противиться умели
Мы зуду алчности своей.
В Москве нас ждали, отловили,
И вытряхнули до нуля.
А после даже не убили,
Оставив жить примера для,
Перебирать цветные фотки
На фоне кактусов в песках,
Где глянец высшей обработки
На ухмыляющихся ртах.
20.
***
По аду шествовали важно,
Вещали долго и всерьез.
Стенали грешники протяжно -
Картинность мук, потоки слез.
Иронии б хоть в малой мере...
Себя он сдерживал давно.
Вложил упрек в уста Сальери,
Что, мол, бесчестье не смешно.
Прошло два года.
Спать ложился.
Взял с полки том. Потом в ночи
Вдруг рассмеялся и решился:
«-Ах, Дант надменный, получи!..»
Москва. Литовский бульвар.
Стихотворение было впервые опубликовано в газете "Московский комсомолец"