Не подгоняя Дьёрдя Конрада к глянцу
Начать абзац с красивой, хотя и глуповатой фразы, например, с такой: Фантастика, в конечном счете, всего лишь дело разницы опыта. Для любого жителя Западной Европы или Северной Америки «Соучастник» будет фантастичным в большей степени, чем, скажем, «Марсианские хроники» Брэдбери. Для любого жителя Восточной Европы из тех, кому за сорок, - он почти документ, текст с печатью и аурой аутентичности, не отягощенными излишествами фантазии. Для симметрии и закончить абзац другой глуповатой, но красивой фразой: На самом деле он не то и не другое, а вернее и то и другое.
Далее, т.к. общий объем текста не должен превышать трех тысяч знаков, следует перейти к краткому пересказу сюжета. Если в книге есть хоть какой-то намек на интригу, ее нужно выделить, но ни в коем случае не говорить, кто убийца. Например, так: Последовательно он кажется то описанием недоступной приемам классической литературы реальности социалистического государства, то фантасмагорическим гротеском в духе Босха или Дали, то монографией по социологии тоталитарных обществ. Время от времени и без того предельно обобщенный образ главного героя, не имеющего даже имени, всего лишь инициал - Т. (и это едва ли просто кивок в сторону Праги), теряет свою частную историю, и тут приходит на ум первая профессия Конрада, - социолог, речь идет уже о любом пытающемся действовать в условиях послевоенной Восточной Европы интеллектуале, или шире, - о любом интеллектуале, пытающемся принять участие в строительстве жизни, светлого будущего, счастливого мира. Главный герой растет в обеспеченной еврейской семье, вступает в коммунистическую партию, участвует во Второй мировой войне, трижды попадает в тюрьму, поддерживает революцию 1956 года, занимает министерский пост, делает успешную академическую карьеру и в итоге оказывается в сумасшедшем доме. Все его действия приводят к отрицательным результатам, он всегда - соучастник в делах, которые считает неправильными. Попытка обрести полную свободу в клинике тоже заканчивается провалом. Один из героев говорит: «Человек свободен всегда и везде, он только должен знать про себя, что свободен». А другой замечает: «Жизнь здесь и сейчас - убийство, и если я превыше всего хочу вернуться домой, значит, я должен хотеть убивать. Самая большая наша свобода - в том, что я могу принять решение и в пользу самоубийства». Впрочем, даже самоубийства Т. не совершает. Он устал и разочарован в жизни, его брат хочет повеситься и Т. обещает ему помочь.
Завершить абзацем, по размеру примерно равным первому. Сформулировать вывод не о книге, а об идее. Причем так, чтобы было понято: это об идее. В итоге: полный отказ от иллюзий и согласие на одну единственную роль, роль наблюдателя. Кто, собственно, вправе требовать от человека чего-то другого? Наверное, только бог. Но его, как всем известно, нет. Да и возможность выбрать из предлагаемого списка именно эту самую роль наблюдателя, в конце концов, тоже оказывается не более чем иллюзией.