Daily 04/02
Конформисты сегодня отправились на Поклонную гору, оппозиционеры - на Болотную площадь. Я же поехал таскать оружейный шкаф.
-
По следам отлично проведенного вечера, позвонил друг. Получив отрицательный ответ на вопрос "Боролись ли мы вчера?", он глубокомысленно изрек: "Значит, меня дома кто-то побил".
-
Спросив разрешения, он садится ко мне за столик. Чуть старше меня - лет 30-35, очки с толстыми линзами, растянутый серый свитер. На подносе - какое-то месиво из "Крошки-картошки" и пластиковая кружка пива. Сначала он вполголоса молится, потом начинает обедать, непрестанно борясь с мелкой дрожью в руках.
В электричке его ровесник просит милостыню. Ни говоря не слова (немой?) подходит с табличкой к каждой секции сидений. Ему никто не подает - может быть из-за его застывших остекленевших глаз, а может быть - из-за пальцев, богато украшенных тюремными "перстнями". У одной девчушки, с виду армянки, он задерживается чуть дольше. Потом, не спеша отворачивается, и переходит к другим пассажирам. Когда наши взгляды пересекаются, я вижу слезы в ее глазах.
-
По следам отлично проведенного вечера, позвонил друг. Получив отрицательный ответ на вопрос "Боролись ли мы вчера?", он глубокомысленно изрек: "Значит, меня дома кто-то побил".
-
Спросив разрешения, он садится ко мне за столик. Чуть старше меня - лет 30-35, очки с толстыми линзами, растянутый серый свитер. На подносе - какое-то месиво из "Крошки-картошки" и пластиковая кружка пива. Сначала он вполголоса молится, потом начинает обедать, непрестанно борясь с мелкой дрожью в руках.
В электричке его ровесник просит милостыню. Ни говоря не слова (немой?) подходит с табличкой к каждой секции сидений. Ему никто не подает - может быть из-за его застывших остекленевших глаз, а может быть - из-за пальцев, богато украшенных тюремными "перстнями". У одной девчушки, с виду армянки, он задерживается чуть дольше. Потом, не спеша отворачивается, и переходит к другим пассажирам. Когда наши взгляды пересекаются, я вижу слезы в ее глазах.